Вики Филдс - Ад на земле (СИ)

Разумеется, я знала, что Рэн вовсе не обо мне заботится и так и должно быть. Он думает о других людях постоянно и это правильно, вот только он должен был сразу обозначить границы для меня. Не уверять, что я нормальная и обычная, не говорить, что будет заботиться обо мне и никогда не оставит и не внушать надежд, что когда-нибудь придет мое время, и я смогу быть просто Аурой Рид.

Может ему просто надоело со мной нянчиться? Да, у меня нехороший характер, но я стараюсь быть терпеливой, просто ему не понять, каково это – жить такой жизнью. Его пренебрежение ко мне хуже смерти.

Эти мысли все клубились и клубились в мозгу, пока я резко не открыла глаза и не легла на спину, лицом к Рэну.

− Я знал, что ты не спишь, − приглушенно произнес он.

Я сильная. Эта ерунда не заставит меня чувствовать себя ненужным, брошенным под дождь беспомощным котенком, которого никто не замечает. Этого котенка все топчут и пинают. Несчастный котенок. Несчастная я.

Я прочистила горло и уточнила:

− Ты пришел извиниться?

Рэн демонстрировал спокойствие, отчего я почувствовала себя капризным ребенком, который не к месту показывает характер и закатывает истерики.

− Да.

− Не надо, Рэн, ты прав, − выпалила я на одном дыхании. Вновь капризничаю, вновь веду себя по-детски. Голос дрожит от сдерживаемых эмоций. – Ты прав, меня не нужно выпускать из клетки. Я просто буду упрямо биться башкой о железные прутья, расшибаясь в кровь.

Я начала это говорить, чтобы Рэн почувствовал себя некомфортно и испытал вину за то, что я плохо чувствую себя по его вине, а потом поняла, что и нет никакой вины. Он прав. Никто не должен говорить со мной, никто не должен смотреть на меня и думать обо мне, иначе я смогу возыметь над тем человеком власть и заполню его мысли тьмой. Так и поступают Падшие.

Я бы могла жить спокойно, не напоминай мне Рэн постоянно что я ненормальная. Но он вечно говорил: будь спокойнее, будь рассудительнее, сдерживайся, контролируй себя. Из-за его напоминаний я не могу забыться и чувствую себя заразной, а потому опасной для общества. Вот только моя опасность заключается в том, что я просто живу. Многие поняли это, в том числе и Изабелла, поэтому я не питаю по ее поводу пустых надежд, но ведь Рэн другой! Это он заставил меня поверить, что все будет лучше, что я справлюсь. Так что это не он виноват, а я.

− Аура? – он тихо позвал меня, и я поняла, что не в первый раз. Я посмотрела в его лицо совершенно спокойно, потому что после анализа ситуации обида отступила.

− Что?

− Я все равно хочу извиниться.

− А говорю не надо, Рэн. Ты уж точно ни в чем не виноват. – Я с удивлением отметила, что смеюсь. Плохой знак. Надо спровадить Рэна пока все не началось заново, ведь мне лишь на мгновение удалось себя обмануть, скоро жалость вернется, и я зареву.

Я зажмурилась.

Уходи. Уходи. Уходи.

− Не уйду.

Я открыла глаза.

− Почему?

− Я хочу быть сейчас здесь, с тобой.

Он произнес это так, словно это нормально для нас. И так и есть, но я хочу, чтобы в этих словах был иной смысл. Мой взгляд оторвался от его проницательных глаз и наткнулся в лунную дорожку на письменном столе, напротив кровати. Ночью можно было раздвинуть шторы на окнах.

Мой голос был слабым и жалостливым, когда я сказала:

− Если ты здесь для того чтобы я пообещала тебя не мучить, я обещаю не мучить. Хочешь, чтобы поклялась, что не буду больше давить, заставляя выпустить меня на прогулку как домашнего питомца? – Я перевела взгляд на Рэна. Он был удивлен. – Хочешь, чтобы пообещала не выходить? Ни с кем не заговаривать до конца своих дней? Может попросишь не дышать с тобой одним воздухом? Если сейчас уйдешь, я сделаю все, что захочешь.

− Не веди себя так, – сказал Рэн. Его голос был не голосом сожаления − опять этот усталый беспристрастный тон. Так говорят взрослые с детьми, которые вредничают.

– Мы выяснили друг о друге все, что хотели, мы знаем больше, чем знали раньше. Давай просто сократим наше общение, чтобы не доставлять друг другу неприятности? Можешь даже составить расписание, когда мне позволено выходить из комнаты, чтобы не попадаться тебе на глаза. – Я снова рассмеялась. – Это выгодная сделка, так что подумай хорошенько, Рэн.

Зачем я вообще говорю это?

− Вот, что ты думаешь обо мне? – тон его голоса перестал быть беспристрастным. Я резко села, удивляясь тому, как он может сейчас разыгрывать из себя жертву.

− Да, это я о тебе и думаю. Это и еще много других вещей, которые не стану произносить вслух. Если ты еще не понял, именно поэтому я и хочу, чтобы ты свалил с моей кровати и вышел вон. Моя отрицательная энергия может принести тебе вред. Например, высосать твой свет или еще что похуже…

Рэн тяжело вздохнул, прошелся рукой по темным волосам и потер переносицу, словно я была невыносимой. Я всего лишь попыталась быть рассудительной и избавить нас от необходимости говорить друг с другом.

Я снова усмехнулась.

− Ладно, ты пришел, и я тебя выслушала. Попросил прощения, и я приняла их. Все, конец истории.

Рэн изменился в лице и только благодаря этому я отстранилась – стало страшно. Было очевидно, что мои слова наконец-то его задели. Молодец, Аура! Вот только из головы вылетело, что здесь только я и он, и у него точно не ангельское терпение. Я думала, что Рэн просто взбесится и уйдет, или запрет меня в комнате, как сделал однажды, когда я была особенно безумна, но он сжал кулаки, и я поняла, что дело плохо.

Я незаметно отстранилась.

− Рэн, послушай.

− Нет, это ты послушай, − он схватил меня за локоть, чтобы я не отстранялась. Он не сделал мне больно, но заставил замереть на месте. Моя кожа под свитером, там, где прикоснулся Рэн, вспыхнула огнем. Щеки тоже заалели. – Не прекратишь разыгрывать жертву?

Я почти не слышала его, потому что запаниковала. Рэн наклонился. Он и сидел так близко, или приблизился? Его гипнотические глаза, наполненные звездами до краев, в упор смотрели на меня. Я не дышала. Рэн тоже. Я бы почувствовала его дыхание, потому что его губы были в паре сантиметров от моих.

Почему он так близко?

Я боялась моргнуть – вдруг, когда прикрою веки, Рэн окажется еще ближе?

Напрягшись всем телом (уверена, Рэн почувствовал это сквозь пальцы, ведь он по-прежнему сжимал меня) я прошептала:

− Что ты делаешь?

− Не знаю, − тоже шепотом ответил Рэн.

Чувство страха усилилось, но я, не шевелясь, будто на меня смотрит огромный черный пес, шепотом попыталась предположить:

− Ты хочешь сделать мне больно?

Рэн моргнул и его кулак рядом с моей правой ногой расслабился. Пальцы зарылись в одеяло, и я почувствовала его прикосновение. Сквозь одеяло и джинсы. Сердце тревожно сжалось, и я немного отклонилась назад.