Вики Филдс - Ад на земле (СИ)

Глаза заволокло непрошенными слезами.

− Аура, я не с ними. И они не со мной. Мы просто делаем одно дело.

− Что это за дело? – Я была способна на смех, и из меня непроизвольно вырвались какие-то каркающие звуки. – Это работорговля? Или заказное похищение? Вы похищаете людей?!

− Тебе придется провести здесь некоторое время, Аура, пока все не закончится. Ты не должна была вспоминать, что они с тобой что-то сделали, а теперь уже поздно. Я не могу тебе помочь.

− Что? Кристина! – Я снова забарабанила в дверь, и каждый стук отдавался в голове болью. Необходимо прилечь.

− Я позвоню Экейну, чтобы он приехал. Он знает, что делать. Это время ты проведешь здесь. Не пытайся сбежать, Аура, теперь тебе это не удастся. – Голос Кристины жутко изменился, и я, затаив дыхание, слушала ее слова.

Он знает, что делать…

Не пытайся сбежать… теперь тебе это не удастся…

Я вновь заплакала.

Что мне делать теперь? Кристина с Экейном и Лиамом. Вот почему она так слепо верила в Лиама. Но почему Кристина не хотела, чтобы я общалась с Экейном?

Она боялась, что, увидев его, я все вспомню. А если я все вспомню, то и Лиаму и Кристине это не принесет ничего хорошего.

Я опустилась на корточки перед дверью тихо всхлипывая. От жалости к себе защемило в груди, а из горла вырывались странные звуки, - не хватало воздуха вздохнуть.

Я могла смириться с предательством Лиама, но Кристина… она была мне почти как сестра, и она предостерегала меня от общения с Экейном. Я ей верила всегда – ни разу не подвергла ее слова сомнениям!

… Через решетки на окнах в комнату стал пробиваться серый свет. Я с трудом открыла глаза, в них словно песка насыпали.

Ноги затекли: не знаю, сколько я так сидела у двери. С трудом поднялась. На мне по-прежнему была мокрая одежда, впитавшая отвратительный запах озера, и я с отвращением стянула свитер вместе с кофтой через голову и бросила у ног.

Медленными шагами, словно зомби, направилась к ванной комнате, ничего не соображая. Ощущала себя как человек, которому сделали лоботомию или которого лечили электрошоком. В голове не было ни одной мысли, лишь серый туман, и казалось, я сама состою из этого серого тумана.

Я полностью онемела.

Внутри не осталось никаких чувств, ведь я по неосторожности растратила их на ненужных людей, которые не заслуживают доверия.

Я включила воду и несколько минут наблюдала за тем, как наполняется ванна. Прислушивалась к шуму – единственное, что заполняло мозг, − и часто закрывала глаза, потому что не было сил держать их открытыми.

Когда ванная наполнилась, я полностью погрузилась под воду, позволяя ей смыть с меня всю грязь и мерзкие ощущения прошедшего дня.

Я больше не чувствовала страха из-за воды. Казалось, вообще ничего не чувствовала кроме обиды и разочарования. После первого предательства ты уже не должен ничего ощущать. Кажется, что все происходит не с тобой, а с кем-то другим – более наивным и доверчивым.

Вокруг все стихло; просто пришло время быть хладнокровнее и решительнее. Отныне мне нечего терять. У меня не осталось ничего, а кто-то, благодаря мне, хочет выйти сухим из воды.

Воздух закончился, и я резко села, расплескивая воду и кашляя. Склонила голову к коленям и громко всхлипнула. Это ничтожно – знать, что можно положиться лишь на себя. Знать, что никто не в состоянии понять, что с тобой происходит. Ничтожное ощущение, когда осознаешь, что никому больше не сможешь доверять, потому что люди не те, кем кажутся.

Четко осознавая, что должна сделать, я выбралась из ванны.

Глава 21

В семь утра время для меня остановилось.

Сна не было ни в одном глазу, ни одной мысли не было в голове. Я насколько устала, что сил не было даже моргать. Подумать о чем-то, чтобы уснуть. Умереть.

Внезапно я услышала шаги на лестнице, которые остановились у моей двери.

Сердце стремительно укорило ритм: я вспоминала, что Кристина обещала прислать Экейна «разобраться со мной». Я резко встала и на цыпочках подошла к двери. Когда Экейн откроет дверь, я оглушу его лампой и смогу уйти. Сейчас во мне столько адреналина и неприкрытой агрессией, что я запросто смогу раскроить ему череп.

Я взяла с тумбочки лампу, декорированную под дерево, и прижала к груди.

Ручка двери повернулась, но дверь, запертая на ключ, разумеется не открылась.

Кто-то (я уже не была уверена, что это Экейн) стал дергать дверную ручку, безуспешно поворачивая, затем, не добившись результата, смущенным голосом позвал:

− Эм… Аура? Ты здесь?

Вздрогнув, я опустила руку с лампой и подозрительно спросила:

− Адам? Это ты?

− Аура, отопри дверь, − с расстановкой попросил Адам. От звука его голоса у меня закружилась голова и подкосились ноги. Я бросилась к двери.

− Кристина заперла меня, – сказала я жалобным голосом. − Я не могу выйти.

− Отойди, – глухо приказал Адам. Я отошла от двери, прижимая лампу к груди. Голова все еще гудела от возбуждения и облегчения, прокатившихся по моей крови с огромной скоростью. Я ощущала себя как в тот день, когда прокатилась на американских горках в пятом классе, и меня едва не стошнило на Аву.

В комнате внезапно раздался оглушающий грохот, от которого на спине выступил пот и заложило уши, ведь долгое время я сидела в тишине и теперь скрип и глухие удары были словно гром среди ясного неба.

Дверь поддалась, открывшись с иступленным вдохом. Адам вошел внутрь, и я наконец смогла дышать, увидев кого-то, кто на моей стороне.

− Что ты делаешь? − Он перевел удивленный взгляд на лампу, и обратно на меня. Я поставила ее на место. Адам не отрываясь следил за моими движениями и, очевидно, был сбит с толку. – Что произошло?

− Я… я… как ты узнал, что я здесь?

− Ты ведь мне сама сказала.

Я лихорадочно стала вспоминать.

− Да… − я хмурилась. – Припоминаю, что говорила что-то такое…

− Аура, да что с тобой? – Адам протянул ко мне руку, но я непроизвольно дернулась, и его брови взметнулись вверх. – Что случилось? – Его голос поднялся на октаву, и чтобы парень прекратил беспокоиться и воображать всякие ужасы, я приблизилась и позволила себя обнять. В конце концов, я не дикое животное. Рядом с Адамом я почувствовала себя хорошо и в безопасности. И поэтому я позволила себе расслабиться и раскиснуть.

***

Когда машина Адама стремительно приближалась к Эттон-Крик, он бросил на меня взгляд и сказал:

− Хочешь, чтобы я заревел как ребенок? Когда ты плачешь, я чувствую, как и в моих глазах собирается влага. Прекрати, Аура. Ты сильнее.

Я оторвала печальный взгляд от безоблачного неба, нависшего над машиной, двигавшейся по широкому шоссе вдоль леса, и посмотрела на друга.