Евгений Сивков - Советник

– В тундре шакалы не водятся. Там песцы. Полярные.

– Ладно, похоже, этот самый песец мне и наступил, – согласился Зенон. – Я себя на дату смерти проверяю постоянно, корректирую своё поведение, прокладываю маршруты передвижения. У нас, колдунов, жизнь, как у Фиделя Кастро. Мы сами с утра не знаем, где ночевать будем. Только эти чукчи похитрее ЦРУ оказались. Я заметил, что команда дворников во дворе моего офиса стала какой-то кривоногой. Присмотрелся – вместо честных узбеков чукчи шныряют. И буквально на следующий день мне сосулька здоровенная чуть на голову не прилетела. Я всегда настороже, увернулся. Потом обращаю внимание, что от самой входной группы офиса накатанная ледяная дорожка проложена – и прямо к проезжей части. А уличное освещение отрубилось напрочь. Я вообще на дно залёг. Из дома почти не выхожу, номера телефонов меняю как перчатки. А вчера не удержался, решил прогуляться. Вроде бы всё спокойно, духи дают благоприятный прогноз. И тут этот мусоровоз… Хорошо, что у меня реакция неплохая. Я ведь, если помнишь, потомок Чингисхана, великого воина. Хотя и в тринадцатом поколении, но боевые навыки воинственного предка всё-таки сохранились. Успел в последний момент сгруппироваться и выкатиться из-под колеса. Вот такие дела.

– Да, печально. Знаешь, что я тебе посоветую? Тебе надо хотя бы на время вообще из Москвы исчезнуть. Затравят они тебя, как медведя белого. Шкуру спустят, а скелет на сувениры из моржовой кости пустят.

– И куда ты мне предлагаешь отправиться?

– Есть одно местечко. Грейт Британ называется. Я там фирму организую, друзья хорошие есть. Приютят, обогреют. Знакомствами обрастёшь – бизнес откроешь.

– Ты думаешь, для нашего бизнеса там могут быть перспективы? В Англии колдунов своих и приезжих – как песцов нерезаных. К ним шаманы из Африки, факиры из Индии понаехали после того, как британское колониальное иго рухнуло.

– Зенон, я в тебя верю. Такой профессионал, как ты, нигде не пропадёт. Значит так. Только на ноги встаешь – начинаем операцию по твоему перемещению в Британию. Полежи пока, подумай. Но я серьёзное предложение делаю. Ты мне нужен живым и здоровым. На кладбище ходить, цветочки на твою могилку возлагать некогда. Дела, заботы…

Через три месяца после этой встречи профессор Пристли и мистер Пибоди встречали в аэропорту Хитроу необычного гостя. Огромный человек в цветастом халате и лисьем малахае гордо вышагивал по зоне таможенного контроля. Он слегка приволакивал правую ногу и опирался на посох, на верхушке которого болтался чёрный бунчук из хвоста монгольской лошади. За этой колоритной фигурой следовала странная процессия: тощая женщина восточного типа и здоровенная белобрысая бабища тащили гигантские баулы. Помощник колдуна Вахрюшев должен был присоединиться к своему шефу позднее.

Прошла всего неделя, и британские газеты запестрели объявлениями: «Дистиллированная моча памирского яка: джентльменам гарантирована феерическая первая брачная ночь!»; «Гадание по печени улара – забытое искусство тибетской дивинации!»; «Киргизский массаж нижних конечностей повышает деловую активность»; «Горловой вокализ в сопровождении флейты из берцовой кости снежного человека. Лучшие рекомендации от Мика Джаггера. The Beatles нервно курят за углом»; «Дух Уинстона Черчилля даёт рекомендации по игре на «Форекс»; «Мощный медиум из далёкой Ведьмуртии очаровал британского премьера»; «Фрикасе из печени тянь-шаньского бактриана – гастрономический хит сезона»; «Перетягивание каната. Кто победит: чемпионка мира по сумо или шестёрка упряжных тунгусских лаек?»; «Кашгарские беркуты для охоты на лис: аренда и лизинг».

Команда Зенона развернула атаку по всем фронтам. Туманный Альбион распростёрся у ног могучего потомка Чинигсхана.

Все русские интеллигентные семьи несчастны по-своему. Отец Маши Литвиновой лелеял свой комплекс несостоятельности вместе с тихим алкоголизмом, а мать страдала англоманией в острой форме. Семья жила в небольшом городке в Ленинградской области. Семен Михайлович трудился начальником лаборатории в оборонном НИИ, Маргарита Петровна преподавала язык Шекспира в средней школе. Когда Машин папа впадал в очередной запой, мамина подруга, главврач местной поликлиники, обеспечивала ему алиби по службе в виде больничного по причине обострения застарелого радикулита. Во время таких приступов отец был совершенно социально не опасен, скорее просто бесполезен. Он не буянил, не выносил из дома вещи, только беззвучно страдал, изредка утирая смиренные слёзы. Он жалел не столько себя, сколько своих «девочек», которым так и не смог обеспечить жизнь, которой они, по его мнению, были достойны. Бутылка водки и банка кильки в томатном соусе – вот и всё на что он претендовал сам.

А «девочки», чтобы избавить себя от этих вздохов и никчёмной рефлексии, отправлялись в такие дни в северную столицу. Маша с детства посетила все литературные музеи, знала всё мало-мальски важное о мостах, островах, исторических особняках своего любимого города. И ещё она усвоила, что Ленинград (родители продолжали так его называть даже после очередного переименования) – второй по красоте город в мире.

«Запомни, дочка, первый город мира – Лондон. Недаром Ильич вслед за Марксом предпочитал жить и работать именно там. А Нева – бледная копия Темзы. Пусть теперь все говорят – Санкт-Петербург. Мне не жалко. Настоящий Ленинград находится на Британских островах», – поучала Машу Маргарита Петровна, истинная коммунистка.

Поэтому когда Маша, голенастая русоволосая студентка третьего курса факультета иностранных языков, почувствовала, что неплохо овладела английским, её судьба была решена. По студенческой визе она уехала в город своей мечты, знакомый пока только по глянцевым открыткам и телепередачам.

Первую неделю она просто бродила по городу. Трафальгарская площадь, Тауэр, памятник Нельсону, Британский музей, неожиданные знакомства, весёлые посиделки в пабах, вкус «Гиннеса». Невинности девятнадцатилетняя барышня лишилась на вторую неделю своего пребывания в Лондонграде. Ахмед, студент-египтянин, сразил её наповал: гибкое тело цвета молочного шоколада, миндалевидные глаза, бархатистый голос, длинные тёплые пальцы. Расстались они через три дня. Напуганная своей неожиданной бесшабашностью Маша с тех пор приобрела привычку иметь в своей сумочке упаковку презервативов. Беременность не входила в её планы.

Когда закончились деньги, выданные ей родителями, девушка решила воспользоваться типичным эмигрантским способам поправки материального положения: сбором яблок на ферме в Кенте. За пару дней она стала опытным пикером и научилась мастерски скрывать от строгих фермеров факты брюзинга (неаккуратного обращения с собранными плодами, приводящими к утрате ими товарного вида). Там же у неё завязался бурный роман с Дато, уроженцем славного города Кутаиси. Маша обладала внешностью истинной северянки, поэтому неудивительно, что «западали» на неё, как правило, жгучие брюнеты. Среди англосаксов такой неудержимый темперамент встречается довольно редко, и на блондинок они реагируют чаще всего абсолютно индифферентно. Маша не собиралась использовать свою молодость и привлекательность только для того, чтобы тянуть деньги с какого-нибудь престарелого «папика». Она была скорее наивной идеалисткой: встретить настоящую любовь, пусть не принца на белом коне, но благородного и честного юношу, выйти замуж, вместе жить, работать, строить карьеру, потом родить детей. Все брюнеты, что вились вокруг русской девушки, поначалу, конечно, заливались соловьями. Понадобилось несколько лет для того, чтобы Маше стало окончательно понятно: разница в менталитете представителей чуждых друг другу цивилизаций – непреодолимый барьер при создании прочных семейных отношений. Ветреный Дато оказался первым в списке. Угрюмый саудовский ваххабит Али сказал, что Маша должна быть готова к роли третьей жены в компании с толстой ливанкой и злющей армянкой; темпераментный аргентинец Гонсало оказался свирепым домашним боксером, после расставания с ним Маша две недели не снимала тёмных очков; стройный нигериец Джордж содержал Машу в роскошных апартаментах, но после очередной разборки среди наркодилеров его изрешечённое пулями тело отправили на родину. Последней каплей, переполнившей чашу терпения русской интеллигентки, стала история, в которую она вляпалась благодаря боснийцу Мехмету.