Евгений Сивков - Аудитор. Возвращение

Стас смотрел на компанию с сожалением и вспоминал деда: «Да, с такими гостями квас сгодится разве что только для печи».

Гость под кодовым номером «2» прервал его мысли.

– А вы знаете, что раньше водка ценилась, как вино, и пить ее могли только дворяне?

– А что же русские люди пили тогда? – в голос спросили три человека. – Не могли же они совсем не пить, да еще при жизни такой.

– Брагу! – ответил кто-то.

– А давайте выпьем за хозяина этого дома, за его волшебную баню и нашего профи-банщика! – предложил номер 2.

– Да как вы смеете поднимать такой тост! Как у вас совести хватает! – снова вступил в разговор первый. – Вы же этого самого хозяина дома голым по миру пустите со своим Гражданским кодексом!

– Да бросьте вы, Иван Максимыч! – постарался урезонить его второй.

– А что бросать? Правда, что ли, не нравится? Вот кто, к примеру… – Иван Максимович поднял над головой указательный палец и сделал многозначительную паузу, – закрепил за понятием «владение» определение, что это «фактическое господство лица над объектом до тех пор, пока владелец имеет к нему свободный доступ»? Получается, что не по документам у нас собственность будет определяться, а по «свободному доступу». Готовите инструмент «законного» отъема честно нажитого имущества?

И он окинул собравшихся лукавым взглядом.

– Сколько вы ввели новых видов вещных прав? Шесть?! На земельку русскую покушаетесь? Вот вам, – Иван Максимович показал фигу одному из разработчиков Кодекса. Но коварная фигура будто перевесила тело, и он стал клониться вперед, теряя равновесие. Все, не сговариваясь, метнулись к неугомонному оратору, подхватили и уложили на диван, который стоял недалеко от стола.

Тут в разговор вступил не на шутку испуганный гость. Судя по его речи, он принадлежал к руководству одного из местных банков.

– Извините! – проговорил он, борясь с волнением – А почему же вы так банки-то обидели? Чем мы вам мешаем? Ведь не будет нас – не будет и вас!

Банкир с укором оглядел собравшихся и покачал головой.

– Уберите хотя бы пункт, по которому мы несем ответственность за несанкционированные платежи. Представьте! Кто-то деньги специально не на тот счет перечисляет, а мы отвечаем! А кредитки? Кто-то код взломает, деньги снимет, а мы компенсируем! Как вам такая арифметика?

Вдруг с дивана вскочил Иван Максимович и, размахивая руками, начал орать:

– Да банки нужно вообще убрать из оборота! Они – гибель России!

Губы его затряслись, последние слова он произнес, всхлипывая:

– Бедная Россия! – простонал он, бросился обратно на диван, поплакал пьяными слезами и вскоре захрапел.

Неожиданно заговорил еще один гость, который до этого все время молчал. С напускной важностью он «пролил свет» на ситуацию, коротко роняя весомые фразы:

– Предлагаю, господа, закончить демагогию! Все мы тут знаем, что и для чего написано. Кому и сколько заплачено. Поэтому не надо из себя страдальцев делать. Спасибо немецко-американскому фонду за то, что финансировал весь этот проект!

С этими словами он потянулся к бутылке, налил себе рюмку и со злостью залпом вогнал в себя жидкость. Тряхнул головой и обратился к Стасу:

– А что, мил человек, где тут у вас воздухом подышать можно?

– Прямо и налево, – ответил Стас, – увидите пруд, вокруг него есть тропинка.

Гость кивнул и начал подниматься со своего места.

– Кто со мной? – окинул он взглядом товарищей по бане. И расстроено констатировал – Никого!

– Я пойду! – вставая, отозвалась Анжела Б. и, обращаясь к остальным гостям, добавила – Отдыхайте, господа, через два часа за вами приедет машина и всех отвезут в отель. – Посмотрев на Ивана Максимовича, она с улыбкой добавила – Будьте готовы!

– Помогите! Кто-нибудь, остановите их! Они схватили ее! Скорее! Скорее же! – с истошными криками в баню ввалился Эдуард Петрович, который всего лишь пять минут назад вместе с Анжелой Б. гордо покинул теплую кампанию. Все ахнули, увидев красную манишку на рубашке Эдуарда и расквашенный нос, из которого лила кровь. Тут же мигом протрезвели и бросились к товарищу. Но он отмахивался от помощи. Корчась от боли и заливая кровью дощатый пол, мужчина яростно жестикулировал, показывая на дверь.

– Бегите! Скорее! – выбиваясь из сил, пробормотал он и рухнул со стоном и грохотом, переворачивая тяжелый табурет. Сначала все подумали, что за ним кто-то гонится, но тут он, наконец, смог произнести что-то внятное:

– Они забрали Анжелу! Схватили!

Все обалдели и растерялись окончательно.

Тем временем в голове у Стаса пронеслась своевременная мысль:

– А ведь это предназначалось моему носу!

Но мысли бежали в его голове ничуть не медленнее его самого: в одной простыне, он уже несся, что было мочи, к воротам, где в желтом свете фонарей виднелись несколько фигур, две из которых волокли что-то довольно тяжелое.

Видя, как закрываются автоматические ворота, он заорал:

– Стойте! Стойте! Идиоты! Вы не ту забрали!

Увидев голого мужика с белым флагом, который Стас на ходу изобразил из простыни, бандиты притормозили створки и задержались, стараясь получше разглядеть странное явление. Они единодушно решили, что голый мужчина не может причинить им вреда, и стали ждать продолжения спектакля.

Добежав до ворот и кое-как переведя дух, Стас выпалил:

– Вы что?! Вы же не ту взяли! Вы хоть глаза разуйте!

Бандиты вылупили глаза, вернее, попытались из «разуть». По их виду было понятно – они соображают!

А Стас продолжал орать, задыхаясь и срываясь на хрип:

– Ох, и влипли вы, ребята! Ошибочка у вас вышла. Вместо своей жены и меня, ваш Ваня совсем других наказал!

Бандиты переминались на месте.

– Передайте Ване, что его Алиса уехала в неизвестном направлении. И здесь ее нет. А вот за покушение на помощника губернатора отдуваться придется, – закончил свою речь Стас уже более спокойным голосом.

Челюсти у братков дружно попадали на грудь. Один из тех, что держал добычу, хорошенько тряхнул женщину, будто пытаясь понять по весу, потянет ли она на помощника губернатора.

И тут добыча воспользовалась заминкой, освободила руку и стащила с головы мешок.

Будь на улице чуть-чуть посветлее, от взгляда стороннего наблюдателя не укрылся бы тот факт, что лица бывалых бандитов стала заливать красная краска. Присвистнул и Стас.

Из пухлых женственных губ Анжелы Б. вырвался такой отборный мат, обычно именуемый в народе трехэтажным, что, казалось, полопаются тонированные стекла навороченных джипов. В подтверждение нешуточности своих обещаний, свободной рукой Анжела виртуозно схватила одного из обидчиков за яйца и, глядя ему в глаза, просипела: