Блейк Пирс - Прежде чем он убьёт

— Да, Уайт, — сказал он.

— Я вспомнила дело об убийстве 1987 года. Наше убийство чем-то на него похоже. То убийство произошло в Розленде. Та же манера связывания, тот же тип жертвы. Я почти уверена, что и били её тем же орудием.

— 1987 год? — спросил Нельсон. — Уайт, тебя же тогда ещё на свете не было.

Половина офицеров в комнате негромко засмеялась. Макензи даже не моргнула. Пусть найдут другое время, чтобы над ней издеваться.

— Не было, — ответила она, не страшась спорить с шефом, — но я читала отчёт.

— Сэр, если вы не знаете, — вставил Портер, — Макензи проводит свободное время за чтением отчётов по нераскрытым делам. В этом плане девушка — настоящая ходячая энциклопедия.

Макензи заметила, что Портер обратился к ней просто по имени и назвал девушкой, а не женщиной. Самое обидное было то, что он даже не заметил, что говорил неуважительно.

Нельсон почесал голову и громко выдохнул:

— 1987 год? Ты уверена?

— На все сто процентов.

— Розленд?

— Или его окрестности, — сказала она.

— Окей, — проговорил Нельсон, глядя в дальний угол, где сидела женщина средних лет и прилежно слушала. Перед ней стоял ноутбук, на котором она тихо печатала всё заседание. — Нэнси, можешь поискать это дело в базе?

— Да, сэр, — ответила она и сразу начала что-то набирать на клавиатуре, подключившись к внутреннему серверу участка.

Нельсон бросил в сторону Макензи неодобрительный взгляд, который говорил буквально следующее: «Лучше бы ты оказалась права. В противном случае ты потратила двадцать секунд моего драгоценного времени».

— Ну, хорошо, мальчики и девочки, — сказал Нельсон. — Вот как мы поступим. Когда закончится совещание, я хочу, чтобы Смит и Беррихилл отправились в Омаху помочь местным полицейским. Если потребуется, уже там разделимся на группы по двое. Портер и Уайт, поговорите с детьми погибшей и её боссом. Наши ребята уже пробивают адрес её сестры.

— Простите, сэр, — сказала Нэнси, оторвав взгляд от экрана компьютера.

— Да, Нэнси?

— Детектив Уайт права. Октябрь 1987 года. Найдено тело проститутки, привязанное к деревянной опоре линии передач на границе Розленда. В отчёте, который я сейчас просматриваю, говорится, что жертва была раздета до белья и сильно избита плетью. Никаких следов сексуального насилия, отсутствие явного мотива для убийства.

В зале снова стало тихо. Вопросы, которые должны были звучать осуждающе, так и остались не озвученными. Первым заговорил Портер, и хотя Макензи была уверена, что он старается скинуть зацепку со счетов, в голосе его слышались тревожные нотки.

— Это было почти тридцать лет назад, — сказал он. — Я не считаю это явной связью.

— Но всё-таки это связь, — ответила Макензи.

Нельсон ударил толстой рукой по столу, испепеляя Макензи взглядом:

— Если связь есть, то ты же понимаешь, что это означает?

— Это означает, что, возможно, мы имеем дело с серийным убийцей, — сказала она. — И само предположение о том, что мы имеем дело с серийным убийцей, вынуждает нас позвонить в ФБР.

— А, чёрт, — сказал Нельсон. — Не торопись. Не беги впереди паровоза.

— Со всем уважением, — перебила его Макензи, — но мы должны рассмотреть эту версию.

— Ну, теперь, когда твой неугомонный мозг указал нам на неё, да, нам придётся это сделать, — продолжил Нельсон. — Я сделаю пару звонков, а потом ты проверишь информацию. А пока давайте займёмся оперативной работой. На этом пока всё. Принимайтесь за дело.

Собравшиеся начали расходиться, забирая с собой папки. Когда Макензи выходила из зала, она увидела лёгкую улыбку одобрения на лице Нэнси. Это была единственная похвала, которую Макензи получила на работе за последнюю пару недель. Нэнси была секретарём участка и иногда помогала со сбором информации. Насколько Макензи было известно, она была одной из немногих опытных служащих, которые не имели ничего против Макензи.

— Портер и Уайт, задержитесь, — сказал Нельсон.

Макензи увидела на лице шефа ту же тревогу, что услышала в голосе Портера несколько минут назад. Нельсон даже побледнел.

— Молодец, что вспомнила дело 1987 года, — сказал он, обращаясь к Макензи. Казалось, что ему было физически больно делать ей комплимент. — Просто пальцем в небо. Это заставляет нас задуматься…

— О чём? — спросил Портер.

Макензи, которая не любила ходить вокруг да около, ответила за Нельсона.

— Почему он опять начал убивать, — сказала она.

А потом добавила:

— И когда он убьёт снова.

Он сидел в машине, наслаждаясь тишиной. Фонари отбрасывали мрачные тени на асфальт. В столь поздний час машин на дороге было немного, и вокруг царило пугающее спокойствие. Он знал, что любой, оказавшийся в этой части города посреди ночи, занимался чем-то нелегальным. Это и к лучшему — так он мог сконцентрироваться на предстоящей работе — Хорошей Работе.

Тротуары были погружены во мрак за исключением редких пятен неонового света, отбрасываемых сомнительными заведениями. В окне здания, на которое он сейчас смотрел, сияло яркое изображение грудастой женщины. Оно мигало, как маяк в бушующем море. Но подобные заведения не служили убежищем от житейских бурь, по крайней мере, не таким убежищем, о котором можно говорить вслух.

Он сидел в машине, припаркованной как можно дальше от света уличных ламп, и думал о своей коллекции. Он внимательно изучил её дома прежде, чем отправиться сюда. На небольшом столе лежали трофеи с прошлых дел: сумочка, серёжка, золотая цепочка, прядь белых волос, помещённая в небольшой пластиковый контейнер. Это были напоминания, напоминания о том, что ему поручили эту работу. И о том, что ему ещё много предстоит сделать.

На другой стороне улицы из здания вышел мужчина и отвлёк его от этих мыслей. Он сидел, наблюдал и терпеливо ждал. За годы он научился терпению. И именно поэтому мысль о том, что теперь ему нужно работать быстро, заставляла его нервничать. Что если он ошибётся?

Выбор у него был небольшой. Убийство Хейли Лизбрук было во всех новостях. Его искали, словно он сделал что-то плохое. Они не понимали. То, что он давал этим женщинам, было подарком.

Актом милосердия.

В прошлом он совершал священные акты через большие промежутки времени, но сейчас нужно было торопиться. Так много необходимо было сделать. Женщин было много — на углах улиц, в газетах, на телевидении.

В конечном итоге они всё поймут. Они поймут и поблагодарят его. Они будут просить его об очищении, и он откроет им глаза на правду.

Через несколько минут неоновое изображение женщины исчезло. Свет в окне погас. В здании стало темно, свет выключили, и заведение закрылось до утра.

Он знал, что сейчас женщины выйдут на улицу через заднюю дверь, рассядутся по машинам и уедут домой.