Джей Эм - Ад Лабрисфорта

Дело в нём самом. Что бы ни творилось вокруг, нельзя терять внутреннего равновесия. Нельзя сдаваться.

Просто нужно думать о другом. О том, например, что он, Уэсли, оказался прав насчёт Гэба. Как было с ним?.. Как с Дэвидом Кейсом, или иначе? Здесь же существует тысяча и один способ погибнуть…

Но ведь именно благодаря Гэбу появился план отправиться в Лабрисфортскую тюрьму. И сегодня эта тюрьма решила познакомиться с новым «гостем»…

Опять всё сначала!

К чёрту. Он мается от непривычного безделья, вот и всё. Сколько времени уже пялится на эти проклятые буквы? Оцепенение, которое нагоняют серые тюремные стены, не приведёт ни к чему хорошему.

Уэсли поднялся с кровати, начал разминать затёкшие мышцы и сразу почувствовал себя легче и свободнее. Не только физически. Тяжёлые мысли если не совсем исчезли, то, как минимум, ушли на второй план.

Во время тренировки Уэсли не обращал внимания на Берни Оллза, который таращился из-за своей решётки, и кажется, что-то говорил. Старался не замечать проходившего каждые четверть часа мимо камер Фила с автоматом наперевес, и не отреагировал на его окрик… Впрочем, судя по тому, что за этим ничего не последовало, обращался Фил всё же не к нему.

Остановился Флэш лишь когда откуда-то, как ему показалось, из невообразимой дали, донёсся лязг решёток соседних камер. Разносили обед.

Уэсли проглотил еду механически, совершенно о ней не задумываясь. И впоследствии не мог вспомнить, что же на сей раз лежало в тарелке. Точно не перловка, но что-то не более аппетитное. Но голод заявлял о себе, как-то утолять его было нужно. Хотя бы ненадолго. Сытностью лабрисфортская еда не отличалась, полуголодное состояние было здесь привычным.

Когда охранники забрали посуду, Уэсли подошёл к решётке и заглянул в дверь в конце коридора. Часы показывали четверть третьего.

Спустя час после обеда Флэш возобновил свои занятия. И не прекращал до ужина, который ему запомнился – скользкие макароны и крошечное подобие котлеты. Сносно… Или так показалось из-за того, что он снова сильно проголодался?

Покончив с ужином, Уэсли сделал то, о чём уже думал как о возможности: испортил молнию на ботинке. Теперь застёгивать и расстёгивать её будет неудобно, но придётся потерпеть.

Конечно, цели оставлять на стене свой автограф у него не было. Флэш нацарапал цифры 13 и 14 – не хотелось терять счёт времени. Царапать оказалось непросто, тем более такой крошечной железкой. Лабрисфортский бетон поддавался с трудом. Но разглядеть цифры всё-таки можно. Завершив дело, Уэсли спрятал своё «орудие труда» под ножку кровати и лёг.

Он чувствовал усталость и был этому рад. Меньше будут лезть в голову всякие идиотские мысли.

Следующее утро было похоже на предыдущее. Время в Лабрисфорте, за исключением некоторых моментов, вообще тянулось однообразно.

Отличий было только три: во-первых, на завтрак вместо перловки принесли макароны – явные собратья вчерашних, теперь уже окончательно превратившиеся в тесто. Во-вторых, дежурила новая смена надзирателей. Из знакомых среди них оказался один Рокки Костолом. А в-третьих – так же как вчера вчера, ровно в восемь заключённых вывели из камер, но, спустившись на первый этаж, они двинулись не к выходу во двор, а к одной из дверей слева от лестницы.

Арестантов со всех трёх этажей мужского блока Лабрисфорта согнали в тесное для такого количества людей помещение – нечто вроде предбанника. Вооружённые надзиратели встали по углам, а заключённые принялись раздеваться догола, бросая всю одежду в стоящий у стены бак. Уэсли последовал общему примеру.

Когда с этой процедурой было покончено, все, один за другим, прошли в следующую дверь и очутились в просторной по сравнению с предбанником комнате с выложенными плиткой стенами, вмонтированными в потолок распылителями и водостоками в полу.

Понедельник оказался душевым днём.

У Флэша возникла навязчивая ассоциация с газовой камерой фашистского концлагеря времён Второй Мировой войны. Не то чтобы он читал и смотрел много хроник тех лет – но того, что довелось прочесть и увидеть, было достаточно. Полегчало ему только когда с потолка упругими струями хлынула вода. Самая обычная «болотная» лабрисфортская вода. И даже довольно тёплая.

Громила Джо ещё раз наглядно подтвердил, что он здесь главный: забрал себе единственный выданный заключённым кусок мыла. Один на всех – не слишком-то щедро… У некоторых, правда, имелось своё собственное мыло, но далеко не у каждого. Тем не менее, оспаривать права Джо на «общественный» кусок никто не собирался.

Уэсли посмотрел в другую сторону. Там, возле водостока, пристроились двое парней. Один стоял на коленях, а другой притиснулся бёдрами к его лицу.

Джо, тем временем, как бы невзначай передумал мыться и, сунув мыло в руки одного из постоянно окружавших его шестёрок, направился к Флэшу. Заметив это, Берни Оллз крикнул:

– Эй, Джо! Вчера ты уже сделал одного. Ты обещал, что второй будет мой!

– Мало ли, что я обещал, – не глядя на Оллза, бросил Джо.

Берни насупился, но спорить не стал.

Джо застыл в паре метров от Уэсли. С Кейсом он вёл себя точно так же – видимо, это его постоянная тактика.

В душевой воцарилась мёртвая тишина. Все ожидали предстоящего зрелища. Краем глаза Уэсли заметил, что даже парень у водостока оттолкнул от себя стоявшего на коленях и стал наблюдать за происходящим.

Глядя в на Флэша в упор, Джо медленно процедил:

– Скажи-ка, к кому ты себя причисляешь: к тем, кто имеет, или к тем, кого имеют?

Уэсли внезапно ощутил, как его губы – совершенно непроизвольно – скривились в презрительной улыбке.

– Для тебя люди делятся только на эти категории? – осведомился он.

Наверное, Джо не привык видеть на лицах своих потенциальных противников презрение. Поэтому решил не продолжать дискуссию, а перейти сразу ко второй части – к расправе с «новым».

Они были примерно одного роста. Мускулатура у Джо была накачена, пожалуй, более рельефно, чем у Флэша. И в плечах он был пошире Уэсли. И, как минимум, килограммов на десять тяжелее. Но это ещё ничего не значило.

Да, Джо точно когда-то занимался боксом. Ноги у него шли в дело, только когда противник уже валялся на земле, как Кейс вчера. Но начинал атаковать он руками. И защищаться привык больше от рук. Поэтому, когда Уэсли удачно уклонился от кулачищ соперника, первый же его боковой удар ногой попал в цель – в голову Джо. И порядком оглушил громилу. Брать такой высокий уровень, стоя на скользком полу душевой, было опасно. Но Флэш хорошо умел держать равновесие. Не теряя времени, он снова пустил в ход ноги и пнул Джо в голень.