Джей Эм - Ад Лабрисфорта

– Надо же – и ничего мне не сказала … Отлично!

– Ну, не думаю, что это имеет такое уж важное значение…

Уэсли покачал головой.

– Да ладно тебе. Я не собиралась скрывать, но нужно было всё уложить в голове. Теперь-то я ведь тебе говорю. В общем, со мной было так: я не думала о диктатурах и катастрофах, которые происходят из-за человеческой глупости. И о будущем мира, и о борьбе с несвободой тоже. У меня в голове было что-то совсем другое. Мне просто стало непереносимо тяжело, вспомнилось прошлое… Мне казалось, что если я как можно быстрее не уберусь подальше от этого места, то сойду с ума от тоски. И всё.

– Что – всё? Я не понимаю, к чему ты клонишь. Твои психологические дебри – слишком большая заумь для меня.

– Да нет же, всё просто. У нас были разные причины не помочь тонущей Полли. И присутствие в этой тюрьме – или около неё – вызывает у нас разные мысли и ассоциации.

– Твою прогулку по воде вряд ли можно назвать «присутствием около этой тюрьмы».

– Так и воздействие Лабрисфорта на меня было слабее. Окажись я в его стенах – может, я тоже увидела бы другие реальности. Но не думаю, что они были бы теми же самыми , которые видел ты. А будь Лабрисфорт какой-то совершенно объективной сущностью, которая живёт своей жизнью – наверное, мы должны были бы видеть и чувствовать одно и то же. Вот что я хотела сказать.

Патриция замолчала. Тишина в кабинете стала почти осязаемой. Уэсли казался спокойным, но так, как будто сохранить это спокойствие ему стоило немалого труда.

– А я считал, ты мне веришь, – медленно произнёс он, когда молчать дальше не осталось уже ни сил, ни смысла.

– Да как ты не поймёшь, Уэс? Я тебе верю! Я имею в виду только одно: другой на твоём месте мог бы увидеть что-то другое. В этом, мне кажется, ответ на загадку Лабрисфорта. То есть, не сам ответ, а первый шаг к ответу. По-моему, наша с тобой встреча – сейчас, взрослыми – это случайность, счастливая случайность. Мы не должны были встретиться, не должны были получить возможность сопоставить наши ощущения и мысли. Это происшествие с Полли – оно, конечно, повлияло и на тебя, и на меня. Но для каждого из нас в отдельности оставалось просто тревожным воспоминанием из детства. И только когда мы поняли, что оба были там, стала очевидна эта связь, связь с тюрьмой.

– Ты можешь думать всё, что угодно. Но я побывал в Лабрисфорте и в его чёртовых параллелях, и это не мои выдумки, не галлюцинации и не хренов субъективизм – или как там это ещё называется. Как ты объяснишь мою встречу с Грэгори Пинго? Как я мог вообразить себе человека, который реально существовал? А Ральф Фортадо и Стэнли Голд? Они связаны с параллельными мирами Лабрисфорта. Они не знали этого, но чувствовали на протяжении всей жизни. Керк Шеви не хотел идти со мной, потому что предвидел свою смерть. И полоумный Мьют знал о том, что Лабрисфорт – это больше, чем просто тюрьма. Ещё бы ему не знать – ведь это именно Лабрисфорт свёл его с ума и превратил в чудовище! Может, для тебя всё это только болтовня, или забавные примеры из твоей психологической практики. Но для меня они – реальные, живые люди. Я был там, я знал их…

– Нет, подожди, Уэсли. Я ничего не отрицаю. И Ральф, и Голд могли быть связаны с Лабрисфортом, как и мы с тобой. Но вовсе не обязательно, что они воспринимали эту связь так же как ты. Для них это могло быть что-то своё, другое.

– Ещё всего один вопрос. – Тон Уэсли стал нарочито холодным. – Неприятность, которая произошла с моими глазами – тоже результат творчества моего воображения? Или я подсознательно стремился ослепнуть, а?

Патриция начала злиться:

– Ты всё время пытаешься перевернуть мои слова с ног на голову. Я не говорила, что Лабрисфорта не существует, и ты его себе вообразил. Единственное, что я уже битый час пытаюсь тебе втолковать: Лабрисфорт – это нечто, что любой, кто с ним связан, видит по-своему. Для тебя это воплощённое стремление к превосходству – нет, не перебивай, дай договорить! – Патриция повысила голос, не позволяя Флэшу прервать её. – Ты не можешь отдать свою жизнь за какую-то тонущую девчонку, для этого твоя жизнь слишком дорога. Но вот за всё человечество, в борьбе с несвободой, со злом – ты готов ею пожертвовать. Это достойная цель.

А для меня Лабрисфорт – это сумасшествие… Я с детства была помешана на том, что могу стать сумасшедшей, как брат моей матери. И случай с Полли попал в эту же точку. Звучит странно, но я не полезла в воду потому, что боялась сойти с ума. Долго объяснять, откуда такая связь возникла в моём воображении. Но так уж получилось. Фортадо, Шеви, Стэнли Голд и все остальные не были в тот день в парке «Перекрёсток», но наверняка стояли около других «прудов»… Около своих «прудов». Все попали в какое-то испытание, испытание Лабрисфорта. И не выдержали его. Каждый по своим причинам. Слабость, которую ты проявил однажды, может стать твоей навсегда. И для тебя тьма всегда будет носить маску этой твоей слабости. И пока не сорвёшь маску – не узнаешь, что же на самом деле скрывается за ней.

Говоря всё это, Патриция не исключала возможности, что Флэш окончательно разозлится и впредь не захочет её видеть. Но она не желала оставлять никаких недоговоренностей. Она сказала всё, что думала – и это принесло облегчение. Но корме того появилась и какая-то пустота, которую пока нечем было заполнить.

«Наверное, так ощущает себя воздушный шарик, из которого вышел весь воздух. Вот только летел – и на тебе, валяется на земле. И думает: «А дальше-то что?..»

– Я не хочу больше об этом говорить, – устало произнёс Уэсли. У него было такое чувство, как будто где-то он всё это уже слышал. Если не то же самое, то что-то похожее. – По-моему, когда я блуждал по моему воображаемому Лабрисфорту, я понимал в сто раз больше, чем теперь. Конечно, может, мне только так казалось… Но это было хотя бы что-то. В общем, я думаю, на сегодня уже достаточно сказано. Пора нам попрощаться и подумать – каждому по отдельности.

Уэсли просидел в раздевалке больше времени, чем требовалось, чтобы переодеться. Раза в три больше. Но к стоявшей на полу возле его ног спортивной сумке так и не притронулся.

«Какого чёрта я здесь делаю?»

У входа в клуб его встретил тренер Бэлисонг, вместе они поднялись по лестнице, он же довёл Флэша до раздевалки. Довёл, держа за руку.

Какого чёрта…

По уму, сейчас нужно встать, забрать свою сумку, выйти и попрощаться. И никогда больше не приходить в клуб. Но Уэсли знал, что не сделает этого. Но и заставить себя начать переодеваться он не мог. Поэтому и сидел – сидел слишком долго, ожидая, что кто-нибудь войдёт… и зная, что не войдёт никто. Тренировка группы в этом зале проходит в другое время. А Кристофер способен дожидаться не одно столетие…