Стивен Кинг - Конец смены

Теперь Ходжес кое-что понимает.

— В ходе дальнейшего допроса — который проводил я, потому что Иззи пошла на кухню там все спихнула с рук, не спрашивая меня, — он сказал, что Доктор Z сказал ему, цитирую: поставить свой знак. Десять раз, сказал он, — и точно, есть десять Z, считая ту, что на лбу у покойницы. Я спросил его, Доктор Z — это доктор Бэбино, а он говорит, что это Брейди Хартсфилд. Видишь, обалдеть можно!

— Ну да, — говорит Ходжес.

— Спрашиваю, он застрелил и доктора Бэбино. А он только головой покачал и говорит, что хочет спать дальше. А тут с кухни выбегает Иззи, аж кувыркается — и говорит, что шеф Хорган вызвал ОУРовцев, потому что Доктор Би — высококлассный специалист и расследовать его дело тоже должны высококлассные профи, а двое из них оказались в городе, ждали, когда их вызовут свидетельствовать в деле, не удобно ли? Она мне в глаза не смотрит, красная вся, а когда я показываю во все стороны на эти буквочки и спрашиваю: что, ничего не напоминает? — она не хочет об этом говорить.

Ходжес никогда еще не слышал столько гнева и разочарования в голосе старого коллеги.

— У меня звонит мобильник, и… помнишь, когда я тебя утром вышел и сказал, что попросил врача проверить то, что осталось во рту в Хартсфилда? Еще до того, как вызвали наших экспертов?

— Да.

— Ну, мне звонил доктор Саймонсон, так его зовут. Наши эксперты выдадут результат не раньше, чем за два дня, но Саймонсон все сделал сразу. У Хартсфилда во рту — сочетание «Викодина» и «Амбьена». Ни одно, ни второе Хартсфилду не выписывали, а допрыгнуть до ближайшего шкафчика с лекарствами и украсть он вряд ли мог, не так ли?

Ходжес, который уже знает, что давали Брейди против боли, соглашается, что это маловероятно.

— Просто сейчас Иззи в доме, видимо, наблюдает со стороны и молчит, пока ОУРовцы допрашивают этого Брукса, который божится, что не мог вспомнить своего имени, пока ему не напомнили. И называет себя по-другому: Z-Мальчик. Прямо как в комиксах.

Ходжес крепко, словно двумя руками, хватает ручку и снова заглавными буквами пишет на бумажках, а Холли читает за ним: «БИБЛИОТЕЧНЫЙ ЭЛ ОСТАВИЛ СООБЩЕНИЕ ПОД СИНИМ ЗОНТОМ ДЕББИ».

Холли смотрит на него большими глазами.

— Как раз перед приездом ОУРовцев — а они, знаешь, очень быстро прибежали — я спросил Брукса, не он ли убил и Брейди Хартсфилда. А Иззи ему: «Не отвечайте!»

— Что она сказала?! — восклицает Ходжес. Сейчас в его голове остается еще немного места для понимания, как именно портятся отношения Пита с напарницей, но он поражен. Ведь Иззи — детектив полиции, а не личный адвокат Эла.

— Это именно то, что ты слышал. А потом смотрит на меня и говорит: «Ты ему права не зачитал». Я оглядываюсь на одного из парней в униформе и говорю: «Вы этому господину права зачитали?» Ну, они, конечно, говорят: да. Я смотрю на Иззи, а она еще краснее, чем была, но не отступается. Говорит: «Если мы здесь облажаемся, то тебе ничего не будет, ты через неделю уже на пенсии будешь, а мне будет, и неслабо!»

— Ну тут эти детективы и подоспели.

— Да, и теперь я здесь торчу, как хуй, в сарае покойной миссис Бэбино, или как он там, жопу морожу. Самый богатый район города, Керм, а сижу в лачуге, холодной, как пряжка на ремне у копача. Не сомневаюсь, Иззи наверняка знает, что я тебе звоню. Жалуюсь любимому дядюшке Кермиту…

Видимо, Пит прав. Но если мисс Красивые Серые Глаза наладилась лезть по той лестнице, о которой думает Пит, то ей на ум, пожалуй, пришло менее красивое слово: ябеда.

— Брукс уже выжил из того ума, который вообще имел, и из него получится очень удобный козел отпущения, когда об этом разузнают журналисты. Ты представляешь, как они это подадут?

Ходжес представляет, но Пит озвучивает:

— У Брукса была навязчивая идея, что он такой себе ангел мести по имени Z-Мальчик. Вот он сюда пришел, убил миссис Бэбино, когда она открыла дверь, потом и дока убил, когда тот вскочил в свой «бумер», чтобы сбежать. После чего Брукс поехал в больницу и скормил Брейди горсть таблеток из личной аптечки Бэбино. Тут сомнений быть не может, у него до хрена лекарств в аптечке. И, конечно, до мозговой травматологии он мог добраться безо всяких проблем, у него удостоверение, и он постоянно в больнице уже шесть или семь лет, но зачем? И что он сделал с телом Бэбино? Его здесь нет.

— Хороший вопрос.

Пит излагает свою версию:

— Скажут, Брукс положил его в свою собственную машину и куда-то вывез — может, куда-нибудь в овраг или в дренажный колодец, может, когда вернулся, накормив Хартсфилда теми таблетками, но почему же тело женщины тогда валяется у двери? И прежде всего: зачем он сюда вернулся?

— Они скажут…

— Конечно, он ненормальный! Конечно, так и скажут! Это идеальный ответ, когда ничего не понятно. А если вспомнят об Эллертон и Стоувер (а скорее всего, нет!) — то на него повесят и их убийство!

Если вспомнят, думает Ходжес, то Нэнси Элдерсон будет свидетельствовать в пользу этой версии, по крайней мере, частично. Ибо нет сомнения, что именно Библиотечный Эл следил за домом на Хиллтоп-курт, и она его видела.

— Вот они Брукса отправят на просушку, переживут рассказы в прессе и на том и остановятся. Но здесь не все так просто, Керм. Здесь должно быть еще что-то. Если ты что-то знаешь, есть хоть какая-то ниточка, хватайся за нее. Обещай, что сделаешь это.

Есть, и не одна, думает Ходжес, но ключ — это Бэбино, а Бэбино исчез.

— Много крови в машине?

— Не очень, но эксперты говорят, что группа там такая же, как и у Бэбино. Это еще не окончательно, но… блядь. Должен уже идти. Иззи и один из ОУРовцев только что вышли из задних дверей. Они на меня смотрят.

— Хорошо.

— Позвони мне. Если чем могу помочь, говори.

— Скажу.

Ходжес завершает разговор и поднимает голову, ища глазами Холли, но ее нет рядом.

— Билл, — слышит он ее тихий голос. — Иди сюда!

Удивленный, он заходит в свой кабинет и замирает. Джером за столом во вращающемся кресле Ходжеса. Его длинные ноги выдвинуты далеко под стол, и он смотрит в «Заппит» Дины Скотт. Глаза его широко открыты, но пустые. Челюсть отвисла. На нижней губе несколько капель слюны. Из маленького динамика гаджета раздается мелодия — но не та, что была вечером, Ходжес сразу замечает.

— Джером! — Он делает шаг вперед, но не успевает сделать второй, как Холли хватает его за ремень. На удивление крепко хватает.

— Нет, — говорит она так же тихо. — Его нельзя резко будить. Когда с ним такое, нельзя.

— А как?

— Я когда-то проходила гипнотерапию, когда мне было слегка за тридцать. У меня были проблемы с… да ладно, не важно, с чем. Дай-ка я попробую.

— Ты уверена?

Они смотрит на него, ее лицо бледное, в глазах страх.

— Нет, но так его оставлять нельзя. После того, что произошло с Барбарой, нельзя!