Дмитрий Ковалев - Беседы в предбаннике. Сборник рассказов незабытых душ

Ну не может быть, что бы люди из могил вылезли, во-первых, они мертвые, во вторых глубоко, в третьих это вообще не возможно. В связи с отсутствием множества необходимых, биологических процессов, которые прекращаются после смерти, или до её наступления. Ну в общем это не реально. И если там действительно разрытая могила и следы, то я ставлю под сомнения вообще все правила, которые существуют на земле. Да и что им тут делать на поверхности? Медом помазано что ли, не знаю, поживем, увидим.

– Пойдем. – И перекрестившись, перешагнул, невидимую линию, разделяющую два мира, живых и не живых. – Ну что, веди меня, Сусанин.

Бродили мы по кладбищу не то чтобы долго, Жека пытался найти ту могилу, у которой он себя помнил в последний раз. Я уже потерял все желание удовлетворить свое любопытство, и забил на эти поиски. Поэтому без особого интереса, просто ходил, посматривая то на темные могилы, то на бледнее черное небо. Ждал, пока Жека разочаруется и примет решение прекратить попытки найти это место и согласится поскорей возвращаться ко мне домой. Там мы накатим еще по рюмахе и ляжем спать, а завтра мужикам из тракторной бригады я расскажу все, немного приукрасив конечно, после чего мы все весело посмеемся над этими ночными похождениями. Может даже какое-нибудь прозвище дадут мне или Жеке.

Опять задумавшись, не заметил, как Жека остановился и направил луч фонаря на свежую могилу.

Ё-мае… – подумал я про себя. И правда свежая, ну точнее не давняя, недели нету. Ни травы на ней, ни дождем сильно не размытая земля, а другая вовсе вся сухая. Тут я понял, что ветер совсем усилился, молния своим бледным светом озаряла кресты, все как в старых фильмах ужасов. Начал понимать, что я уже тоже трезвее трезвого, и не заметил, как ружье плавно переместилось с плеча в мои, мокрые от пота, руки. Хоть ветер и завывает, но и правда ничегошеньки не слышно, вообще ничего только ветер и то вроде как отдаленно, молния сверкает уже ближе, но грома нет.

– Ну что продолжим? – Шёпотом спросил Жека.

– Назад дороги нет. – И я понял, что сказал это дрожащим голосом, в горле и в правду все пересохло как будто в пустыне, ужас просто до костей проникал в мое тело.

– Ну, пойдем, вроде туда. – Он посветил чуток правее, но за кустом лишь помелькала новая, могила.

Не знаю почему, но меня начало трясти, как Гагарина в ракете при взлете. Ноги ватные не хотели идти, но все равно продолжали, как будто тянет кто-то туда. А тянет нас это гребаное любопытство. Мы медленно шли, а время тянулось еще медленней, хотелось просто бросить ружье и убежать. Как маленькая девочка, увидев мёртвого голубя, ломануть через все преграды и ничего не видя сквозь слезы, залететь домой и лечь под одело. Потом для уверенности скатиться под кровать и там уснуть в слезах. А на утро проснуться и лишь жалкие куски воспоминания напомнят о вчерашнем ужасе. Но бежать было не куда, да и не смог бы я бежать, хотя и очень хотелось.

Жека остановил меня рукой. – Смотри! – Он навел луч на могилу, и из моих уст просто вырвалась не согласованная цепочка бранных слов, от которых меня в детстве пытались отучить. Я удивляюсь, как сознание осталось при мне, как оно не решилось уйти от меня в столь страшную минуту.

Присмотревшись в темноту на маленький круг света, сквозь слезы я увидел, что из могилы еле шевелясь, пытается вылезти жалкое подобие человеческого тела. Оно было лысое, худое, просто до ужаса худое и на его теле были видны раны. Освободившись по пояс, он разрывал вокруг себя землю пытаясь освободить свои ноги.

– Давай покончим с этим. – Прошептал Жека, – пристрели его.

– Я не могу, у меня не получиться, я из ружья то никогда не стрелял, давай ты. Ты же военную кафедру закончил, вас учили.

– Да ни черта нас не учили… Ладно давай его сюда, заряжено?

– Да, пулей. – Я передал Жеке дрожащими руками ружье, чуть было, его не выронив из скользких рук.

В этот раз Жека держался куда лучше чем у меня в доме, может это из-за того, что это я взял на себя большую часть страха, или просто он был уже готов к этому, ну не то что бы совсем, но более чем я. Я то думал что это так, фантазия.

Секунды тянулись целую вечность, Жека снял с предохранителя ружье, направил его на труп и стал выжидать. Молния освещала его лицо, бледно синим светом, я видел, как по его огромному лбу стекали крупные, как горох, капли пота.

В это время тело продолжало тихонько ковыряться в земле, пытаясь откапать себя, не обращая внимания на луч света, который был на него направлен. За звук я не говорю вообще, шум ветра был довольно сильный, но все равно нас оно вполне могло услышать. Это тело разгребало своими жалкими руками вокруг себя землю, и всхлипы его были похожи на бульканье, из его шрамов текла кровь, смешавшись с черноземом, превращалась в грязь. Жека задержал дыхание напряг руку.

– Возвращайся в ад! – прокричал он.

Выстрел!

По всей округе разнесся гром выстрела, эхо подхватив его пару раз, бросило, где то на краю поселка. В ушах стоял громкий гул, тошнотворный звон, и сквозь этот звон были еле слышны, чьи то крики и мольба о помощи.

Открыв глаза, увидел, что Жека сидит на земле, мотает головой, закрыв лицо руками, ружье лежит рядом, из ствола валит горячий пар, фонарик выпал из моей руки и светит в землю. Но кричал не Жека, как я думал, и не я. Это точно не Жека и не я издавал это шипение сдавленный крик и вопль одновременно.

– Здесь? Ааа… помогите, не убивайте, я ничего не сделал, помогите. – Крики доносились со стороны злорадной могилы. Подняв дрожащими руками фонарик, я посветил им и увидел, что это тело лежит, скорчившись, держится за свою худую руку из которой хлещет кровь.

– Ты кто? – Спросил я перепуганным голосом, скорей этот вопрос не был услышан, мало того, сомневаюсь, что он был произнесен.

– Пом… помогите мне. – Продолжал он кричать.

Я медленно подошел к нему поближе, еле передвигая ногами. Жека продолжил опираться своей пятой точкой о сырую землю. С неба пошел уже мелкий дождь, над головой стали слышны раскаты грома от молний, било совсем близко. И этот голубоватый свет освещал местность вокруг.

– Я прошу вас, я умаляю, помогите мне, я хочу жить, я и так натерпелся. Отвезите меня в больницу, я ничего не вижу. – Он продолжал наговаривать, а я стоял рядом, как вкопанный, и ничего не понимал. Ничего не думал об этом, да и вообще ничего не думал, я не мог думать, теперь я, был выбит из колеи.

Вот так вот, прожил сорок лет, не веря в сказки, не веря в загробные миры, надеешься, что есть только реальность и только сегодня. Нет завтра нет прошлого, все, что прошло, того не вернуть, а то что будет, никак не предвидеть.

Но бывают моменты, когда все твое мировоззрение попадает под угрозу разрушения, есть факты, которые не оспорить, а вот теперь воочию вижу восставшего из мертвых, Не увидел бы, не поверил бы.