Валерия Гуляева - Пожиратели

– Ну, что у тебя, Шульгин? – майор полиции показал значок патрульному у желтой ленты и поспешил к стоящему у входа в подъезд напарнику.

– Труп. Мужчина. Предположительно 60 – 65 лет. Соседи плохо его знали, он редко выходил из квартиры, пенсию не получал. Продукты ему кто-то приносил, соседи по лестничной клетке – две молодые пары, поэтому привычки следить за стариком у них не было. Раньше жил здесь с внучкой, но та съехала лет десять назад и с тех пор её тоже никто не видел. Черт, многое повидал, но такое – впервые.

– Мать честная… – Коренев зажал нос и рот платком. – Врачи уже видели тело?

– Нет, но я позвонил… – Шульгин закашлялся, силясь подавить приступ тошноты.

Труп мужчины представлял собой плачевное зрелище. Судя по всему, он умер от сердечного приступа. Рядом на полу валялся пульт от телевизора.

– Да откуда же тут столько мух! – Шульгин выскочил из квартиры, в дверях сбив с ног маленького щуплого очкарика с чемоданчиком.

– Та-а-ак, кто тут у нас? – паренёк пристроился рядом с креслом, надев респиратор и протянув такой же Кореневу. – Судя по состоянию тела, он мертв уже около двух недель…

– Но так быстро сгнить? – полицейский поморщился, наблюдая за тем, как судмедэксперт берёт образцы тканей.

– Его сожрали мухи. Если бы не открытое окно, их тут было бы миллиона два – не меньше, и от запаха вы не смогли бы пройти даже за порог. Виновата жара, отчасти. При таких обстоятельствах я не могу определить точное время и причину смерти. Его нужно доставить в морг, и как можно скорее.

– Избавьте меня от этих подробностей, – Коренев поспешил на улицу.

– Думаю, дело можно закрывать, – майор Коренев тронул напарника за плечо и тот посмотрел на него мутным взглядом, – Шульгину явно было плохо. – Пойдём, я провожу тебя к машине скорой помощи, – полицейский поддержал напарника под руку. – Пожилой мужчина, родственников нет, жил один, из дома практически не выходил, умер от инсульта за просмотром телевизора. Соседи вызвали полицию только когда почувствовали странный запах, идущий из квартиры. Напишешь рапорт и ко мне, как придешь в себя, понял? – Коренев дождался кивка и поспешил к патрульной машине. – Да, майор Коренев на связи. Что? Еще труп? Не многовато ли трупов для одного дня?

– Что у вас? – полицейский поднялся по лестнице на пятый этаж панельной многоэтажки, от чего порядком взмок, и привалился к косяку обшарпанной деревянной двери, обитой снаружи искусственной кожей, – что-то я подустал. Чертова жара меня доконает…

– Майор, вам лучше пройти сюда, тут… тут это… – из дальней комнаты выглянул полицейский, зажимающий нос и рот скомканным кухонным полотенцем, которое, видимо, нашел тут же в квартире.

– Жуть какая…

На полу комнаты, которая одновременно служила и спальней и гостиной, лежал труп женщины. Она уже успела окоченеть. Руки застыли в странном жесте – словно жертва пыталась от кого-то защититься. Лицо искажено неестественной гримасой – рот был открыт так, что выскочила челюсть, а глаза едва не вываливались из орбит.

– И чего же можно было так испугаться? – Коренев присвистнул. – Скорее всего, тоже сердечный приступ?

– Тоже? – второй полицейский недоумевающе посмотрел на старшего по званию.

– Да, утром был труп. Мужчина, умер в кресле.

– Тоже от испуга?

– Нет, – Коренев посторонился, пропуская в комнату медиков и криминалистов, – хотя, черт его знает. Пошли-ка на улицу, только мешаемся.

На улице полицейские сели в патрульную машину и включили кондиционер. Лето выдалось на удивление жарким, хотя, если подумать, оно ни чем не отличалось от прошлого, и от позапрошлого, если очень хорошо подумать. Давно не было дождя и над улицами стояло марево жара, идущего от асфальта. В пробках то и дело кто-нибудь вскрикивал или причитал – люди погибали от тепловых ударов, от сердечных приступов. Машины скорой помощи уже просто дежурили в пробках – так удавалось спасти немало пострадавших.

Вот и для майора полиции, Александра Коренева, лето началось ужасно. Прошло всего две недели, а он успел побывать уже на семи местах преступлений, и каждая из смертей объяснялась сердечным приступом. И у каждого из пострадавших, которых еще не совсем дожрали мухи и гниль, на лице застывала гримаса ужаса. Но, кроме того, что все умершие были людьми за пятьдесят и жили одиноко, связи между жертвами не было.

Он тоже жил один. Валя бросила его почти два года назад и с тех пор он так и не смог начать с кем-то встречаться снова. Наверное, он всё ещё её любил, хотя и старался убедить себя в обратном.

Валентина иногда звонила, иногда заходила, чтобы приготовить еду и немного прибраться, но в последние полгода эти визиты становились всё реже. Она ничего не говорила, но Коренев видел, что она устала. Устала от того, что он постоянно на работе, устала от неопределенности, устала с ним нянчиться, в конце концов.

Последний раз она звонила две недели назад, а не приходила, наверное, уже почти месяц.

Покинув место преступления, полицейский направился домой. Мужчина вошел в квартиру ближе к десяти вечера, осмотрел свою кухню: гора пустых коробок из кафе быстрого питания, какие-то пакеты, с полтора десятка пустых банок из-под пива. Взгляд на мгновение задержался на переполненном мусорном ведре и скользнул дальше.

В гостиной его снова ждал компьютер с последними делами и еще одна бутылка пива. И еще одна бессонная ночь…

– Инна, принеси, пожалуйста, еще кофе. Большую чашку, – Коренев потер глаза.

– Что, опять всю ночь просидел за этими делами? – напарник вошел в кабинет, неся стопку распечаток с ориентировками.

– Сегодня не было сообщений?

– Пока нет.

– Лучше бы так и было. У нас и так уже дюжина «висяков».

– Патологоанатомы же сказали, что это сердечные приступы. Фабрикуем и закрываем.

– Самойлов, знаешь, я не очень уверен, что это просто сердечные приступы. Трое из жертв умерли совсем недавно и, судя по выражению их лиц, о причине смерти можно ещё поспорить.

– Что ты хочешь сказать? – Самойлов присел на краешек стола и отхлебнул из кружки, которая стояла на столе у его компьютера, и поморщился. – Остыл, чёрт…

– Я понимаю, что у стариков бывают галлюцинации, срывы, бред, но что же должно твориться в мозгу, чтобы от испуга челюсти выскакивали?

– Ой, да брось! Сейчас чего только по телевизору не крутят, а много ли старикам нужно?

– Самойлов, ты издеваешься?

– Ну, что сразу Самойлов-Самойлов, – лейтенант обиженно скривился и сел за стол, – но план ведь нужно сдать. Да и как ты объяснишь начальству, что не закрыл дело только потому, что тебе показалось, будто они перепуганы. Да и даже учитывая твои догадки, они умерли от сердечных приступов, пусть и спровоцированных испугом.