Сергей Семипядный - Бегство авторитета

– Да мы не знаем… Велели ж… – отвечали ему.

– Кто велел? – недоумевал Чис.

– Ты же кричал.

– Я Колобка приказал задержать, упыри! Где Колобок?

А Колобок был далеко. Он ехал в синей «Ладе» девяносто третьей модели и посекундно оглядывался. Кажется, он спасся. Но что же дальше? Его будут искать. Все его адреса известны коллегам. Куда ж податься? Может, вернуться? Ведь нет же за ним вины! Но пока разберутся, останешься без ушей, а то и без чего другого, не менее необходимого в повседневной жизни крутого братка.

– Чис, чего ты нам впендюрить тут пытаешься? Ты за кого нас держишь? – зло проговорил Испанец и повернулся к Пушкину, ища поддержки.

– О, времена куртуазные наши! – с пафосом воздел кверху руки Пушкин. – Я знаю, чем накормить народ. Но это он жрать не будет. Рекламная служба русского радио.

– Да, мы это жрать не будем, – подтвердил Испанец угрожающе. – Придумать больше ничего не смог? Балкон, простыни… Совсем наглость потерял?

– Да человек десять моих ребят – живые свидетели! У любого спросите – подтвердят. В машине трое. Позвать? – кипятился Чис.

– Они подтвердят, не шомневаемша, – сказал двухметровый громила Юра Шипунов по кличке Шепель. – Пока живые.

– Угрожаешь? – мгновенно начал заводиться Чис.

– А ты как думал? Комар в жаконе, между прочим. Ответить придётша.

– Насчёт Комара вам сказали!

– Такая же туфта, как и Мозгун, убегающий из собственного дома по простыням, – заявил Испанец.

– Я сказал – Мозгуна похитили. И повторяю – Комара не трогали, босса похитили. Кто – я узнаю, – отрубил Чис, затем встал и ушёл.

– Моя ладонь превратилась в кулак, – пропел Пушкин и с улыбкой потряс небольшим костлявым кулачком.

– Лечить надо вшю компанию, – заключил Шепель, опуская на столешницу огромный кулачище и зло глядя вслед Чису. – Шобираем толковище и решаем.

– Зачем? Кто такой Чис, чтобы толковище собирать? – развёл руками Испанец. – Да я дам команду, и их сейчас, через минуту, положат. Или повяжут.

– Шегодня не надо. Но и тянуть не будем. Надо вшё по уму обштавить. Офишиант!

Чис в это время, кося взглядом по сторонам, приближался к своему джипу. Если ему дадут уехать, то потом он уже не дастся. И никаких стрелок и тёрок. Глушить всех. Да ещё бы так, чтобы они друг друга подозревали. В общем, стравить бы всех этих шакалов титулованных. Он, Чис, не Мозгун, который всё по понятиям и с разрешения. Без правил! Цель оправдывает средства! А цель – выжить. Не пустячная, надо заметить, цель.

Запрыгнув в машину, Чис объявил:

– Переходим на нелегальное положение. Дома никому не ночевать. Майкл, покрутись, чтобы не было хвоста. А ты, Плясун, свяжись с агентством. И пускай подберут коттедж за городом с расчётом на повышенную сейсмическую опасность.

– А что, всё так плохо? – спросил Лом.

– Хуже некуда. Комара на нас навесили – раз, в то, что босса похитили, не верят – два. Спасибо, дали уйти. Уверены, что достанут. Самоуверенность их и погубит. Нужно действовать жёстко, кость в кость. Но лучше было бы натравить их друг на друга. И тут надо действовать тонко.

– Где тонко, там и рвётся, – заметил Майкл, бросая мрачные взгляды по сторонам и в зеркала.

– Порвётся – сгниём, – дёрнул плечом Чис.

– А босса как искать будем? – поинтересовался Плясун. – Кстати, в разговоре ничего не высветилось по боссу?

– Ничего. Они же артисты. Что Пушкин, что остальные. Даже упырь Шепель.

– А хозяйство? Растащат ведь, – вздохнул Лом.

– Вот и надо шустрить. Чтобы не успели.

В последние годы Мозгун очень редко садился за руль. А Москва изменилась, и изменилась очень сильно. Построены новые развязки, вовсю строится третье кольцо, многие улицы стали иными: где-то ввели одностороннее движение, где-то сделали разделительные полосы и понаставили знаков. Особенно неудобным стал центр города, который так закружил Мозгуна, что после часа езды он вдруг обнаружил себя едущим по Беговой улице. Возле ипподрома Мозгун припарковался, купил входной билет за какие-то копейки и вошёл в здание ипподрома. Боже! Что здесь стало! Такого запустения и в Питере ещё поискать.

А люди! Девяносто процентов – натуральные бомжи. А ставки! Минимальная – десять копеек, всего десять копеек. Мозгун постоял у касс и понял, что и максимальные ненамного выше. Баба цыганского типа в грязно-белом халате продавала водку в разлив и хот-доги с тёмно-коричневыми сосисками. В кафе на веранде еда была не лучше, а водка оказалась натуральной отравой на керосине.

Мозгун был убит. Убит настолько, что не был уверен, достанет ли у него сил подняться и покинуть ипподром.

– Вам плохо? – услышал он и с усилием повернул голову на звук женского голоса.

– Да, немного. Пройдёт.

Женщина присела рядом. Яркая помада, кудряшки крашеных светлых волос, шарфик повязан кокетливым бантиком. Мозгун окинул женщину взглядом, и сердце его сжалось от вида убогости её наряда. Всё словно из сэконд-хэнда или с помойки: и розовая ветровка, и сорочка с рюшечками, и клетчатые брючки. И туфли белого цвета. Точнее, рождены они были белыми – теперь же стали серыми вследствие множества избороздивших туфли трещин и трещинок.

Мозгуну захотелось вынуть из карманов все деньги и отдать этой несчастной. Однако женщина не выглядела несчастной. Напротив, она была весела и жизнерадостна. И она, приглядевшись, Мозгун это понял, не была старой – тридцать пять от силы.

– Ну как я выгляжу прекрасно? – усмехнулась модница, но не иронично, а весело. – Вы не совсем плохи, если ещё и женщин способны замечать. Будем знакомы, Натка.

– Натка? Тогда я Костик.

Как он сразу не узнал Натку? Звезду того ресторана, с которого и началась его вторая жизнь. Впрочем, она преизрядно полиняла за эти годы. А когда-то он провёл в её обществе почти сутки, где было много цветов, шампанского, прогулки под луной, поцелуи и ласки, но не было секса. А потом её увёл у него кто-то из дружков. Такое случалось не однажды.

– Хотите сказать, что мы знакомы? – спросила Натка.

– Да, немного.

– Но любовниками мы ведь не были?

– Нет.

– Ну что ж, у вас есть шанс. Я свободна.

– Я могу пожить у вас? Я бездомный, – сказал Мозгун.

– Без проблем. Но комфорт и хорошую еду обещать не могу.

– Идёмте! – Мозгун поднялся.

– Но ещё три заезда. Вы разве не поставили?

– Нет. А вы сколько рассчитывали выиграть?

– Рублей сто. Если Белка придёт первой, а Сириус…

– Считайте, что выиграли тысячу. Идёмте, я хочу отдохнуть.

Узнав, что предстоит поездка на автомобиле, Натка жутко обрадовалась.

– А прокатиться? Хотя бы по Садовому. За бензин вычтете из тысячи, которую мне обещали. Только надо Катьку захватить. Сейчас найду и притащу.