Илья Бушмин - Зона преступности. Сборник

– Теперь это так называется, – хмыкнул Хрулев. – И много баб ты «опрашивал»? Сколько ты еще трупов нам собрался подогнать, если тебя не закроют? Пять, шесть, семь…? Ты их всех топить в ванной будешь?

– Я никого не убивал, – процедил Филин. – Неужели не понятно, твою мать? Какая-то гнида убила Лену, позвонила мне с ее сотового, заставила приехать к ней. И позвонила на «02». У вас есть его голос, это уже доказуха! Ты же не хочешь сказать, что это мой голос?

– Голос не твой, – согласился Хрулев. – К этому мы еще вернемся. Земля у тебя не такая большая. Наверняка ты попросил позвонить в ментуру кого-нибудь из прикормленных наркоманов. Не волнуйся, мы его найдем.

Филин нахмурился. «Мы его найдем». Это значит, что УСБ перевернут вверх дном все его контакты. Личные, рабочие, проверят все дела и оперучет – все. Дело плохо.

– Как давно вы перестали общаться с этой женщиной, со Школиной? – вернулся к вопросам Копылов.

– Полгода назад примерно. Может, чуть больше.

– По какой причине?

Филин помедлил, прежде чем ответить. Но сразу сообразил – правду они узнают очень быстро.

– Она стала встречаться с кем-то еще.

– Как всегда, – с презрением процедил Хрулев. – Не везет тебе с бабами, а? Все тебя бросают. Как тут не слететь с катушек. Решил им отомстить?

– Сам в это веришь, майор?

– А почему, кстати? – словно не замечая его слов, продолжал Хрулев. – Что это все бабы тебя бросают? Храпишь во сне, не моешься, или что? А может, у тебя хозяйство не рабочее? На полшестого? Не стоит?

– А ты ноги раздвинь, проверим, – буркнул Филин.

Копылов невольно усмехнулся. Покраснев от ярости, Хрулев снова врезал Филину. Челюсть предательски заныло, во рту Филин ощутил вкус крови. Исподлобья глядя на Хрулева, опер процедил:

– Ты мне ответишь, майор. За оба раза.

– У параши тебе отвечать будут, чмо!

Допрос продолжался несколько часов. Хрулев всяческими способами – переходя на разговор по душам, затем снова срываясь на истерику – пытался расколоть Филина. Когда Филин говорил правду, его никто не слушал.

Уже под утро Филина отвели в пустую камеру ИВС. В четырехместной сырой каморке было занято только одно место – какой-то здоровяк посапывал на нижней справка шконке. Услышав скрип двери, он зашевелился, обернулся на Филина, изучая его маленькими бычьими глазками – «определяя», как выражается уголовная братия. В процессе «определения» здоровяк, вероятно, решил, что перед ним «фраер».

– Эй, ты, бабосы есть?

Филина, несмотря на усталость, переполняла ярость. Даже не покосившись на здоровяка, он уселся на шконку напротив и прислонился к спине. Вся нижняя челюсть, которой пришлось выдержать с десяток ударов Хрулева, предательски ныла.

Здоровяк уселся.

– Чушок, я с тобой. Бабосы есть?

Видя, что реагировать Филин не собирается, здоровяк рассвирепел. Степенно поднявшись, подошел к нему и замахнулся рукой, чтобы влепить унизительный подзатыльник.

Перехватив его руку, Филин ребром ладони врезал ему по горлу. Глаза здоровяка вылезли на лоб. Схватившись за кадык, он осел на свою шконку, хрипя и глотая воздух.

– Еще раз хлебало откроешь, завалю, – процедил Филин и отвернулся.

В крохотном зарешеченном окне под потолком был виден кусок неба. По предрассветным сумеркам Филин догадался, что начинается новый день.

Такой паршивой субботы в его жизни еще не было.

Ближе к полудню в камеру заглянул пузатый сержант.

– Филин, подъем.

Сержант отвел Филина в допросную. Но вместо УСБшников в комнате опер обнаружил Басова. Тот курил и хмуро смотрел на Филина.

Когда они остались вдвоем, Басов кивнул на распухшую челюсть подчиненного:

– Что с рожей?

– Догадайся. Общался с УСБшниками.

Басов мрачно покачал головой. Протянул Филину пачку сигарет и зажигалку. Филин закурил.

– Я только узнал, – словно извиняясь, буркнул Басов. – Как раз с сыном на дачу ехать собрался, когда мне из дежурки позвонили и про тебя сказали… Я, само собой, сразу сюда. Лех, как я могу тебе помочь?

– Кроме как вытащить меня отсюда? Никак.

– Ты же знаешь, я не могу…

– Знаю, – согласился Филин. – Дим, позвони Попцову.

– Зачем?

– УСБшники будут требовать все мои дела. В том числе книгу оперучета и досье на личную агентуру. Хрулев думает, у меня есть сообщник среди шушеры с района.

– Ну и что? Он ведь ничего не найдет.

– Дело не в этом, Дима. Штык хочет стать крутым авторитетом, аппетиты у него большие. Мы в этом уже убедились. А Хрулев у Штыка на зарплате, скорее всего. Если он достанет список моей агентуры… Все эти имена уже через пять минут узнает Штык. А трупов с меня хватит. Пусть Попцов залезет в наш сейф и заберет дела на мою агентуру. Их надо спрятать где-нибудь, в надежном месте. На время.

Басов мрачно вздохнул.

– Хорошо. Не волнуйся, все сделаем.

– Спасибо, – затушив сигарету, Филин закурил новую. – Черт… Сегодня суббота. Похороны Лены. Я хотел побывать там. Потолкаться в толпе, вдруг увижу кого-нибудь…

Выдержав паузу, Басов сообщил:

– Твое дело передали в комитет. Следак уже был?

– Пока только Хрулев. Зарплату Штыка отрабатывает, сука.

– Значит, скоро поведут на допрос к следаку. Хорошая новость в том, что материал поручили Старостину. Он хоть и въедливый червяк, но следак хороший.

– Будем надеяться.

– Мысли есть? Кто тебя подставляет?

– Ни одной, Дим, – мрачно признался Филин. – В голове шаром покати. Я вообще не могу понять этого. Зачем убивать двух человек – чтобы меня подставить? А не проще меня одного порешить? Зачем такие сложности?

– Может, все-таки Артюков?

– Нет. Во-первых, когда убили Лену, он был в обезьяннике. Лену утопили в ванной через несколько часов после облаву на «Саванну». А для мокрухи нужна была большая подготовительная работа. Самое главное – вообще как-то узнать о ее существовании. А во-вторых… опять-таки. Проще порешить меня. Хотя бы ДТП устроить. Да что угодно. А убивать моих бывших… это вообще какой-то голимый бред, Дим. В этом нет смысла. Просто нет смысла.

– Но смысл должен быть, – хмуро возразил Басов. – Думай, Лех. Кому ты за последние годы мог дорожку перейти настолько, что у человека башку сорвало… Думай.

Филин думал. Ответа не было. Даже самой паршивой версии.

Следователь Старостин из городского отдела Следственного Комитета приехал в ИВС уже во второй половине дня.

– Дела у вас неважные, Алексей Борисыч, – поведал Старостин, качая головой и просматривая материалы.

– Мне уже говорили.

– В вашу пользу говорит пока только одно.

– Это что?

– Биллинг. Мы пробили ваш сотовый. Во время звонка с телефонов как первой жертвы, Ермишко, так и второй жертвы, Карины Школиной, ваш телефон находился в районе вашего дома.