Elah - МАЙТРЕЙЯ. Слияние проявленного и непроявленного. Моему брату Булату, моим родным посвящается…

Кровь прилила у меня к голове.

– Но ведь это неправда, что я прогуливаю, что я плохо работаю!

– Александра, это правда. И Катя это тоже подтвердит. Так, Катя? – это сказал уже Руслан.

Катя кивнула головой в знак согласия.

Подумать только, мы с Катей поддерживали друг друга раньше, а Руслан мне говорил, что любит меня, еще совсем недавно… Я перевела глаза на Ирину – та смотрела изумленно и разводила руками, мол, что я могу.

В один момент я стала чужой для них, а они для меня. Я почувствовала, что это уже «не склеить». Медленно прошла в «подсобку», забрала свою сумку и пошла домой, не попрощавшись.

На душе было мерзко. Предательство, и еще я осталась без работы. Ужасный день.

В каком-то оцепенении я села в своем дворе на скамейку перед детской площадкой. Дети играли, я сидела, ничего вокруг не замечая. Не знаю, сколько это длилось. Ко мне подошла маленькая девочка и что-то сказала, протягивая игрушку.

Я поняла, что вот-вот разревусь и бросилась к подъезду в свою квартиру. Дома я все-таки разревелась. Плакала горько, безутешно от того, что мир так несправедлив, что со мной так подло обошлись, я жалела себя, свою жизнь. Я плакала от того, что скучала по родителям, что их сейчас нет со мной, что детство закончилось, что я так и не поступила в институт и… еще сама не знаю от чего.

«Вся в слезах» я уснула.

Я снова оказалась в незнакомом городе с узкими улочками. Я бродила по ним, пока не увидела вывеску кафе «Рядом с тобой», зашла в это кафе и, как уже было, оказалась на своей кухне. На кухне кто-то был. Я увидела ее, девушку, как две капли воды похожую на меня.

– Ты не будешь возражать, если я похозяйничаю здесь и сварю кофе для нас? – она улыбнулась и добавила. – Я приготовила яичницу для тебя. Ты ведь не обедала и не ужинала.

– Опять ты?

– Я.

Я вспомнила свой недавний разговор с ней. Надо же, почему я не вспомнила о нем раньше?

– В прошлый раз ты говорила мне о парне с желтой сумкой – он заходил на работу. И после встречи с ним меня уволили. Это ты все подстроила?

– Нет.

– Если бы я не вышла пить кофе с ним, то была бы в магазине, когда приехала хозяйка. И тогда меня бы не уволили. Ты специально меня подставила!

– Знаешь, сначала тебе лучше поесть.

Она говорила спокойно, доброжелательно, и я послушно села за стол, а потом съела приготовленную яичницу.

– Ну вот, совсем другое дело. Теперь можно и кофе выпить, и поговорить, – сказала она с улыбкой.

После еды я разговаривала с ней уже не так воинственно.

– Ты сказала мне о парне с желтой сумкой, но ничего не сказала о том, что меня уволят. Ты знала об этом?

– Это был один из возможных вариантов.

– Что это значит?

– Это значит, что чтобы ты развивалась, нужны изменения. Насколько ты сама движешься навстречу им, настолько быстро они и происходят.

– Я не чувствую развития. По моему, я сейчас «в полной заднице». Что хорошего в том, что Руслан, Катя меня подставили, Ирина ничего не сказала в мою защиту – не могу простить им этого. А Роксана Викторовна меня просто уволила, не став слушать? Это больно, понимаешь? И я осталась без работы! Два года назад, когда не стало мамы с отцом, мне тяжело было где-то устроиться…

– Ты бы хотела вернуться работать в магазин, как раньше?

– Теперь уже не смогу и не хочу.

– С этим разобрались, теперь твое состояние – выглядишь ты не лучшим образом. И новой работы в таком виде тебе не найти. Ты обиделась, на что?

– Меня подставили, я же тебе сказала.

– А что, если наоборот – тебе помогли сделать шаг к новым возможностям в твоей жизни. И ты просто неверно оценила ситуацию?

– Почему бы новому не придти в мою жизнь без таких «подстав» и увольнения?

– Такая у тебя проверка: поддашься эмоциям и обидишься – останешься, как ты выразилась, «в полной заднице», не поддашься – раскроются новые возможности.

– Ты это серьезно?

– Да. Проверка именно в этом. Многие люди, поддавшись эмоциям, не дают раскрыться тому новому, что для них приготовлено.

– А что еще делать с эмоциями? – удивилась я. – Мне ведь, действительно, больно.

– Жизнь не такая простая штука, но у тебя есть вариант, и он выигрышный.

– Какой?

– Эмоции – это сила, она может работать на тебя или против тебя. Ты можешь ее перенаправить.

– Как это? Куда?

– Ты ведь давно не рисовала. Здорово будет, если ты опять возьмешь кисть в руки и вложишь силу эмоций в рисунок. Или выбегаешь свою боль, чтобы она не перешла в обиду – как сделал Форрест Гамп в фильме. Варианты у тебя есть, дальше уже сама решай.

– А новые возможности – они, действительно, откроются? – я опешила от такого неожиданного взгляда на произошедшее, и от уверенности, исходящей от нее. Мыслим мы с ней совсем по-разному. Кто она? Откуда?..

– Откроются, если не будешь бояться трудностей. Сама проверишь, – сказала она и растворилась.

В восемь утра, как обычно, зазвонил будильник в телефоне, разгоняя остатки сна. Я проснулась и вспомнила, что идти на работу мне не надо – уволили. Сегодня это уже не казалось таким страшным, как вчера. Больше меня сейчас заботил голод. Из-за вчерашних событий я и не обедала, и не ужинала, мой желудок настойчиво требовал еды.

Я быстро встала, умылась и прошла на кухню. На кухне приготовила яичницу и съела ее с огромным удовольствием. В окно заглядывало солнышко. Я распахнула его – привычный шум снаружи ворвался ко мне в квартиру. Пока я варила кофе, услышала, как щебечут птицы, и подумала, что давно уже не выбиралась не то, что за город на природу, хотя бы в парк, а ведь он расположен совсем недалеко от моего дома. Выпив кофе, я вернулась в комнату.

Раз работы у меня больше нет, и день свободный, почему бы мне не сходить погулять в парк? Можно, конечно, и дома занятие найти, но в такую погоду сидеть дома не хотелось. В парке я бывала раньше довольно часто – рисовала там. Интересно, где мои краски, кисти и все остальное? Сколько времени я уже не рисовала?.. Два года – кажется, что целую вечность.

Я достала папку из художественной школы со своими работами и стала их рассматривать. Мама всегда гордилась моими рисунками, называла меня своей талантливой девочкой. Это была ее идея привести меня в художественную школу. Отец отдавал инициативу в таких случаях маме, поскольку он часто ездил в командировки по работе, и мы с мамой оставались тогда дома вдвоем и ждали его.

Мама работала переводчиком, оставаясь дома, и потому она всегда была рядом, и всегда находила для меня время. Она сама занималась со мной английским и испанским языками. Благодаря маме в шестом классе я стала заниматься еще латиноамериканскими танцами в студии. Меня хватило на год, а потом у меня появился друг, мальчик Юра из параллельного класса. Юра увлекался восточной философией и айкидо. Пока мы встречались, около двух лет, я разделила его увлечение и занималась вместе с ним в секции, куда он меня привел. Когда мы расстались, закончились и мои занятия айкидо.