Ю Несбё - Жажда

– Может, чтобы перехватить ваших пациентов?

Смит рассмеялся:

– Ну да! Они настолько сумасшедшие, что никому не нужны, уж поверьте мне. Они полезны только для научных исследований, но не могут прокормить. Если бы моя жена не зарабатывала так хорошо на своих школах йоги, мы бы не смогли сохранить ферму и лодку. Кстати, у меня там гости собрались на день рождения и ждут ястреба.

Они вышли из офиса, и, пока Смит запирал дверь, Катрина обратила внимание на небольшую камеру слежения высоко на стене над стойлами.

– Вы же знаете, что полиция больше не занимается мелкими кражами? – сказала она. – Даже если у вас будут изображения с камеры слежения.

– Да-да, – вздохнул Смит. – Это для меня. Если они вернутся, я хочу знать, с кем из коллег я имею дело. У меня есть камеры снаружи и на воротах.

Катрина не могла не улыбнуться:

– Я думала, что академические ученые – очень умные, приятные люди, которые не отрывают голову от своих исследований, а не простые воры.

– О, боюсь, мы совершаем такие же глупости, как и предположительно менее умные люди, – произнес Смит, грустно покачивая головой. – Включая меня самого, чтобы вы знали.

– Вот как?

– Ничего интересного. Простая ошибка, за которую коллеги наградили меня прозвищем. Но это было давно.

Возможно, это и было давно, но Катрина заметила тень боли, скользнувшую по его лицу.

На крыльце главного фермерского дома Катрина протянула Смитру свою визитку:

– Я буду очень признательна, если вы не станете рассказывать журналистам о нашем разговоре. Люди испугаются, если подумают, что, по мнению полиции, на свободе разгуливает вампир.

– О, журналисты вряд ли будут мне звонить, – сказал Смит, читая ее визитку.

– Почему же? «ВГ» опубликовала ваш твит.

– Но они не стали меня интервьюировать. Кто-то помнит, что я и раньше кричал «волки!».

– Кричал «волки!»?

– В девяностых годах произошло одно убийство, и я был совершенно уверен, что это дело рук вампириста. Потом еще одно дело три года назад, не знаю, помните ли вы его.

– Нет.

– Нет… В то время оно тоже не появилось на первых полосах газет. К счастью, можно сказать.

– Значит, сейчас вы кричите «волки!» в третий раз?

Смит медленно кивнул, глядя на нее:

– Да. Это в третий раз. Так что вы понимаете: у меня длинный список грехов.

– Халлстейн! – раздался женский голос из дома. – Ты идешь?

– Сию минуту, милая! Включайте противоястребиную сирену! Кра-кра-кра!

По пути к воротам Катрина слышала усиливающийся крик нескольких глоток, доносившийся из дома. Истерика, предшествующая массовому убийству голубей.

В 15:00 у Катрины прошла встреча с криминалистическим отделом, в 16:00 – с судебно-медицинскими экспертами, и обе они оказались удручающими. В 17:00 у нее была назначена встреча с Бельманом в кабинете начальника полиции.

– Я рад, что ты положительно восприняла наше решение пригласить Харри Холе, Братт.

– Что в этом плохого? Харри – наш самый заслуженный следователь по убийствам.

– Некоторые руководители могли воспринять это – как бы поточнее выразиться? – как вызов: позволить старой звезде заглянуть в свои карты.

– Без проблем, я всегда играю с открытыми картами, господин начальник полиции, – улыбнулась Катрина.

– Хорошо. В любом случае Харри будет руководить своей маленькой независимой группой, так что тебе не стоит беспокоиться: он не станет вмешиваться в твои дела. Просто немного здоровой конкуренции. – Бельман соединил кончики пальцев, и Катрина обратила внимание на то, что одно из розовых пигментных пятен на его коже сформировало еще одно кольцо под обручальным. – И конечно же, я буду болеть за женщину. Надеюсь, мы можем ожидать быстрых результатов, Братт.

– Ну конечно, – произнесла Катрина бесстрастным голосом и посмотрела на часы.

– Что «ну конечно»? – спросил он с раздражением.

– Ну конечно вы надеетесь на быстрые результаты.

Она понимала, что намеренно провоцирует начальника полиции. Не потому, что ей этого хотелось. А потому, что иначе она не могла.

– Вам тоже стоило бы на это надеяться, инспектор Братт. Такие должности, как ваша, на деревьях не растут, и женское квотирование здесь ни при чем.

– Раз так, постараюсь честным трудом добиться результатов.

Она не отводила взгляда от его лица. Казалось, глазная повязка оттеняет неповрежденный глаз, его яркость и красоту. И жесткую, беспощадную ярость.

Катрина задержала дыхание.

Неожиданно Бельман громко расхохотался:

– Ты мне нравишься, Катрина. Но я должен дать тебе несколько советов.

Она ждала, готовая к чему угодно.

– Я думаю, что на следующей пресс-конференции говорить должна ты, а не Хаген. И ты должна сделать упор на то, что дело это крайне трудное, ведь у нас нет никаких ниточек, и мы должны быть готовы к тому, что расследование продлится долго. Тогда журналисты не будут так нетерпеливы и дадут нам больше пространства для действий.

Катрина сложила руки на груди:

– Это может также придать храбрости убийце и заставить его нанести новый удар.

– Вряд ли убийца руководствуется написанным в газетах, Братт.

– Ну раз вы так считаете, то ладно. Но сейчас мне надо готовиться к следующему заседанию следственной группы.

Катрина заметила безмолвное предостережение в его взгляде.

– Хорошо. И сделай так, как я сказал. Скажи прессе: это самое трудное дело из всех, что у тебя были.

– Я…

– Своими словами, конечно. Когда следующая пресс-конференция?

– Мы отменили сегодняшнюю, потому что у нас нет ничего нового.

– Ладно. Помни, что, если мы представим дело трудным, нам будет больше чести за его раскрытие. И мы не врем, у нас ведь ничего нет, правда? Кроме того, пресса любит большие страшные тайны. Смотри на это как на беспроигрышную ситуацию, Братт.

«Черта с два», – думала Катрина, спускаясь по лестнице на шестой этаж, в отдел по расследованию убийств.

В 18:00 Катрина начала заседание следственной группы, подчеркнув, как важно писать рапорты и вовремя сохранять их в общей компьютерной системе. Поскольку этого не было сделано после первого допроса Гейра Селле, того человека, который познакомился с Элисой Хермансен в «Тиндере» и встречался с ней в вечер убийства, другой следователь вновь связался с ним.

– Одно дело, что это дополнительная работа, а другое дело – у людей создается впечатление, что в Полицейском управлении правая рука не знает, что делает левая.

– Наверное, это ошибка компьютера или системы, – сказал Трульс Бернтсен, хотя Катрина не упомянула его имени. – Я все написал и отправил.

– Торд?

– В последние сутки не поступало сообщений об ошибках системы, – произнес Торд Грен, поправил очки и поймал умоляющий взгляд Катрины, который истолковал правильно. – Но вполне возможно, что-то случилось с твоим компьютером, Бернтсен, я проверю его.