Марк Агатов - Убить журналиста

Мужской голос молчал и никак не проявлял себя. Гарику показалось, что он исчез из его головы вместе со страхом.

– Ладно, черт с тобой, живи! – чуть слышно пробормотал Барский. – Куда же мне теперь идти? Может, навестить Старкова в больнице?

«Правильное решение, – услышал Гарик в своей голове знакомый голос. – Убей Старкова! Повесели старика. Он от тебя не отстанет. Ну, чего остановился?! Ты же сам знаешь, что Старков шизофреник. Он вплел тебя в свой бред, и это не лечится. Это сверхценная идея, мания, галлюцинация, бред отношения. Ты же в психушке работал и сам все знаешь. Старкова надо убить, прямо сегодня, сейчас!».

– Ты, что, дурак!? – возмутился Гарик. – Я никогда никого не убивал!

«А в книгах?» – не отставал мужской голос.

– В книгах не считается, – стал объяснять Барский. – Каждый писатель имеет право на убийство своего героя. Это же детектив. Закон жанра. На первой странице труп, а дальше расследование. Сыщики, преступники, жертвы…

«У нормального писателя на первой странице труп, и всё! А у тебя в каждой книге десять покойников. Десять! В каждой книге! Ровно десять. Почему так?» – зашипел МУЖСКОЙ ГОЛОС.

– Я никогда их не считал. Надоел герой, и я сметал его с шахматной доски. А что ты прикажешь делать с героем, образ которого не развивается, и он своим присутствием тормозит сюжет?

«Ты бы мог отправить его в командировку или вернуть на историческую родину».

– Какая родина? Какая командировка? Это ж игра, выдумка, фантазия автора. Я же пишу детективы, а не исторические хроники.

«Вот и прекрасно, – неожиданно легко согласился невидимый собеседник. – Давай продолжим игру в сыщиков и убийц. Прямо сейчас ты идешь в больницу. Заходишь в палату и отключаешь аппарат искусственного дыхания, к которому подключили Старкова. Тебе не придется его душить и убивать. Это минутное дело, выдернуть вилку из розетки, и всё».

– Я подобными вещами заниматься не буду никогда, потому что я – писатель, который придумывает детективы, и в эту историю я вляпался по глупости.

«Конечно, ты ни в чем не виноват. К тебе пришла женщина и попросила написать книгу про ЦРУ, – перешел на таинственный шепот голос. – И ты ее написал, только книга твоя не понравилась ни сотрудникам ЦРУ, ни самим грантоедам – героям вашего времени».

– Ты опять врешь. Как могла не понравиться еще не изданная книга? – возмутился писатель.

«Очень просто. Я Пастернака не читал, но, как и весь советский народ, осуждаю отщепенца и негодяя».

– При чем тут Пастернак?!

«Похоже, ты так ничего и не понял. Теленок не может бодаться с дубом. Да они тебя в порошок сотрут! И рукопись ты от них не спрячешь! Считай, что ее уже нет! Только ты об этом никому не говори. Это государственная тайна».

Гарик оглянулся по сторонам в надежде увидеть того, кто только что с ним беседовал. Но на крыше никого не было. Хотя нет, в десяти метрах от него сидел большой черный кот. Он умывался. Умывался без воды, лапами.

«Это к письму, – вспомнил Гарик слова маленькой тощей соседки Нюры, которая каждое утро в общем дворе на Приморской улице бесплатно толковала сны и приметы каждому желающему. – Мне только Нюры здесь еще не хватало. Врала она все и про сны, и про приметы».

Гарик сделал мхатовскую паузу, но реплики от его второго «Я» – не поступило.

– Ты, что, и правда, ушел? – громко спросил Барский, разглядывая кота. Голос промолчал. Гарику показалось, что черный кот подмигнул ему левым глазом. Барский протер глаза, а когда открыл их, кота не увидел, будто его и не было там никогда. – Ну, и черт с вами. Умерла, так умерла! Это от страха. Я высоты испугался. А с головой у меня все в порядке.

Неожиданно Барский осознал, что беседует сам с собой. Такое бывает у многих, но никто в этом не признается. Гарик облегченно вздохнул. Он боялся галлюцинаций и мужских голосов в голове.

– Надо идти домой, – принял решение Барский. – Если Ирина дома, то мы с ней помиримся. Она слабая женщина. Испугалась, поддалась на уговоры похитителя. К тому же, Старков опытный гипнотизер, и тут, как говорят, талант не пропьешь. Да и опасная бритва в руках душевнобольного – серьезный аргумент. Не каждый санитар пойдет на бритву, а тут женщина, художник-модельер. Да еще в такой день! Она же целый год к нему готовилась, платье свадебное надела. Всё решено. Я иду домой! – резко махнул рукой Гарик. – В конце концов, она любила меня.

«Тебя убьют возле подъезда! – предупредил мужской голос. – Поэтому я с тобой никуда не пойду. Представляешь, сегодня нам с тобой не по пути! Да и с луной не порядок, светит, как сумасшедшая. Полнолуние в Москве, полнолуние. Время дьявола и его свиты».

– Какая чушь, – возмутился Гарик. – Если б я такой диалог включил в свой роман, то меня бы прокляли театральные критики. Стоп, при чем здесь театр. Я не имею никакого отношения к театру. Я всего лишь писатель. Короче, я ухожу!

Приняв решение, Гарик направился в сторону дома, где они жили вместе с Ириной. Когда до улицы Гайдара оставалось метров пятьдесят, Барский увидел на крыше шестьдесят шестого дома рекламный плакат мясокомбината имени Мичурина, на котором была изображена плетеная корзина с вываливающейся из нее вареной колбасой.

– Надо убрать это безобразие с крыши. Придумали идиоты: «Мичуринские колбасы», Мичурин вообще не по этой части, – недовольно пробурчал Барский. – Мичурин фрукты выращивал, новые сорта яблок создавал.

– У вас закурить не найдется? – услышал Гарик хриплый простуженный голос. Перед ним стояли три мужика-строителя в касках и рабочих перчатках.

– Нет, – добродушно расплылся в улыбке Гарик. – Для того, чтобы пройти в библиотеку, вам нужно обойти это здание по дорожке и войти во второй подъезд. Библиотека – первая дверь налево.

– Ты чего, – удивленно уставился на Барского строитель. – Какая библиотека?

– Библиотека имени Бонч-Бруевича. Очень хорошая библиотека, рекомендую.

– Ты что несешь? Я у тебя закурить попросил, – хватая за лямку рюкзака, заорал двухметровый строитель.

– И я о том же, – улыбнувшись, произнес Барский. В следующую секунду он нанес молниеносный удар стоящему прямо перед ним строителю по правой ключице. Мужик взвыл от боли, схватившись за руку, и тут же получил сильнейший удар в пах коленом.

– Кого еще в библиотеку послать? – отскочив от любителя бесплатных сигарет, спросил Барский.

На Гарика тут же набросились дружки избитого им строителя. Но им тоже не повезло. Два сильнейших удара в ключицу решили исход драки в пользу Барского. Его противники катались по земле, завывая от боли.

– А теперь, голуби залетные, говорите, кто вас прислал сюда?– заорал писатель. – Кому мой рюкзачок понадобился?

Но услышать ответ ему так и не удалось. Кто-то подкрался сзади и сильнейшим ударом сбил писателя с ног. Потом его стали бить ногами по лицу. После чего с Гарика стащили рюкзак, и все затихло.