Том Клэнси - Долг чести

– Борт шесть-пять-девять, говорит центр Вашингтона. Сообщите о своих намерениях, сэр.

– Центр, это шесть-пять-девять, произошел взрыв первого двигателя. Двигатели один и два отключены. Под угрозой прочность корпуса. Резко ухудшилась управляемость. Прошу разрешения на срочную посадку в аэропорту Балтимора.

Диспетчер обернулся и подал знак старшему смены, который тут же подошел и встал за спиной.

– Одну минуту. Кто это? – Он запросил компьютер и не нашел никаких сведений о КЛМ-659. Диспетчер включил радио.

– Шесть-пять-девять, прошу опознание. На этот раз в ответе звучала паника.

– Центр Вашингтона, говорит борт КЛМ шесть-пять-девять, 747-й, чартер, направляющийся в Орландо, скорость триста узлов, – донесся голос. – Повторяю: два двигателя вышли из строя, повреждено левое крыло и фюзеляж. Снижаюсь с высоты один-четыре тысячи футов. Прошу немедленно обеспечить радиолокационную проводку в Балтимор, прием!

– С этим нельзя шутить, – обеспокоенно произнес старший смены. – Веди его и сажай.

– Слушаюсь, сэр. 747-й шесть-пять-девять. Радиолокационный контакт установлен. Вы спускаетесь с высоты один-четыре тысячи футов, скорость триста узлов. Поворачивайте налево на курс два-девять-ноль и продолжайте спуск.

– Борт шесть-пять-девять, продолжаю спуск, поворачиваю налево, на курс два-девять-ноль, – ответил Сато. Английский служил международным языком авиационных пассажирских перевозок, а он превосходно говорил по-английски. Итак, пока все идет хорошо. У него на борту осталось больше половины запаса топлива, а лететь оставалось, по данным Глобальной спутниковой навигационной системы на своем экране, не больше сотни миль.

В международном аэропорту Балтимора немедленно была приведена в готовность станция пожаротушения, расположенная рядом со зданием главного терминала. Работники аэропорта, обычно выполняющие другие обязанности, бежали или ехали к станции, а тем временем авиадиспетчеры решали, какие самолеты успеют посадить, прежде чем авиалайнер, совершающий аварийное приземление, приблизится к аэродрому, и тогда остальные самолеты придется пустить на новый круг. Как во всех крупных аэропортах, у них были разработаны правила действий при нештатных ситуациях. Были оповещены полиция и другие службы, и буквально сотни людей немедленно оторвались от телевизионных экранов.

– Я хочу рассказать вам жизненную историю американского гражданина, сына офицера полиции, бывшего лейтенанта морской пехоты, получившего тяжелую травму во время тренировочного полета, преподавателя истории, члена американского финансового сообщества, мужа и отца, патриота, государственного служащего и настоящего героя нашей страны, – донесся из телевизора голос президента. Райан поежился, услышав это, особенно когда раздались аплодисменты. Телевизионные камеры показали крупным планом лицо министра финансов Фидлера, рассказавшего группе журналистов, освещающих экономические вопросы, о роли Джека в ликвидации биржевого краха на Уолл-стрите. Хлопал даже Бретт Хансон, причем совершенно искренне.

– Я знаю, Джек, ты всегда смущаешься, когда слышишь такое о себе, – улыбнулся Трент.

– Многие из вас знакомы с ним, многие работали рядом. Сегодня я беседовал с некоторыми сенаторами. – Дарлинг сделал жест в сторону руководителей как меньшинства, так и большинства в Сенате. Оба улыбнулись и посмотрели в телевизионные камеры. – И теперь, с вашего разрешения, я хочу представить вам Джона Патрика Райана, которого выбрал для исполнения обязанностей вице-президента Соединенных Штатов. Я прошу членов Сената одобрить его кандидатуру сегодня вечером.

– Но все это в высшей степени необычно, – заметил комментатор, когда два сенатора встали и направились к трибуне.

– Президент Дарлинг отлично подготовился, – объяснил эксперт по политическим вопросам. – Джек Райан ни у кого не может вызвать возражений, а поддержка обеих партий…

– Господин президент, господин спикер, члены Сената, наши друзья и коллеги из палаты представителей, – начал лидер большинства. – Нам с лидером меньшинства в Сенате доставляет огромное удовлетворение…

– А вы уверены, что все это юридически правильно? – недоверчиво спросил Джек.

– В Конституции говорится, что кандидатура вице-президента должна быть одобрена Сенатом. В ней не сказано каким образом, – заметил Сэм Феллоуз.

– Центр управления Балтимора, говорит борт шесть-пять-девять. У меня возникли новые трудности.

– 747-й шесть-пять-девять, в чем дело, сэр? – спросил авиадиспетчер аэропорта Балтимора. Он уже заметил что-то странное в поведении самолета на экране. Приближающийся авиалайнер не отреагировал на данную минуту назад команду. Диспетчер вытер вспотевшие руки и подумал, а удастся ли им вообще благополучно посадить его.

– Управление затруднено… не уверен, что смогу дотянуть… Балтимор, я вижу посадочные огни в направлении на час… я плохо знаком с этим районом… теряю мощность…

Авиадиспетчер проверил курс полета авиалайнера и спроецировал его дальше.

– 747-й шесть-пять-девять, перед вами база ВВС Эндрюз. У них там две хорошие посадочные дорожки. Сможете повернуть к Эндрюз?

– Говорит шесть-пять-девять, думаю, что смогу.

– Приготовьтесь. – У центра управления полетами был прямой канал связи с базой ВВС. – Эндрюз, вы можете…

– Мы следим за происходящим, – послышался голос военного диспетчера на базе Эндрюз. – Нас предупредил центр Вашингтона. Вам нужна помощь?

– Можете принять его?

– Да.

– 747-й шесть-пять-девять, это Балтимор. Дальнейшее управление будет осуществлять Эндрюз. Поворачивайте направо на курс три-пять-ноль… сможете, сэр?

– Пожалуй, смогу. Пожар потушен, но гидравлика перестает действовать, должно быть, двигатель…

– КЛМ 747-й шесть-пять-девять, это центр управления Эндрюз. Вижу вас на экране радиолокатора. Вы в двадцати пяти милях, летите по курсу три-четыре-ноль на высоте четыре тысячи футов и снижаетесь. Дорожка ноль-один-левая готова принять вас, и наши пожарные машины уже заняли позицию, – сообщил капитан ВВС. Он успел нажать кнопку аварийной сигнализации, и хорошо подготовленный персонал действовал быстро и умело. – Поворачивайте направо на курс ноль-один-ноль и продолжайте снижение.

– Шесть-пять-девять, – послышался единственный ответ. Ирония судьбы заключалась в том, что Сато никогда не узнает этого. Несмотря на то что на авиабазе ВВС Эндрюз, на базе ВВС Лэнгли, на испытательном летном центре морской авиации на реке Патьюксент и на базе Оушиэния находилось множество истребителей, причем все в пределах сотни миль от Вашингтона, никому не пришло в голову сделать так, чтобы этой ночью над столицей постоянно барражировали перехватчики. Все его маневры и ловкая ложь совсем не требовались. Сато вел самолет на предельно малой скорости, чтобы создать впечатление поврежденного «джамбо», причем его постоянно направлял к цели отлично обученный и опытный американский авиадиспетчер, озабоченный мнимой аварией. Тем хуже для него, подумал Сато.