Джеймс Харди - Река Волков. Знамение

Но никогда в жизни она не чувствовала себя настолько беспомощной и потерянной. «Что же теперь будет? Что нас всех ждет?»

– Младшие мои братья и сестры! Все вы сегодня свидетели моей последней воли. Ведь сегодня я возвращаю свою плоть Небесам!

Старик кивнул ей, чтобы она озвучила его слова во весь голос. Послышался нестройный ропот. Жрец тем временем продолжал:

– И я делаю это здесь, на берегу соленого пролива, на благословенной земле, потому что сегодня я своей последней волей переношу Главный Город в это место!

Она громко повторила слова старика, и голос ее дрогнул. Но ничего не произошло. Вопреки ее ожиданиям, Небеса не разверзлись. Даже люди не стали бросаться на колени и просить старика передумать. Ничего. Они стояли в полной тишине, и не происходило ничего, что могло бы заставить старика изменить свое решение.

– Братья и сестры! – продолжал жрец. – Вы знаете, я так стар, что и не помню уже те времена, когда был молод и полон сил. Мне был отпущен столь долгий срок, и я наконец понимаю, чем заслужил такое благоволение. Ради сегодняшнего дня я жил всю свою жизнь. Это воля Небес, чтобы я, старик, был принесен сегодня в жертву. Это воля Небес, чтобы именно здесь, на этом самом месте, я заснул наконец священным сном!

Старик терпеливо подождал, пока Орлиное Перо озвучит его слова во весь голос. Потом продолжил:

– Так вкусите же мою кровь и плоть, чтобы я продолжил жить в вас! Пусть часть моих останков будет предана огню – в дар Небесам! А другая часть пусть будет погребена здесь же, на этом высоком холме, – в дар Земле! Пусть корни этого священного древа прорастут в мои кости! Пусть частица меня будет в каждом сорванном с него плоде!

И снова они стояли в полной тишине. И снова Небеса не разверзлись.

– Младшая внучка моей Матери, сестра Орлиное Перо, встанет у огня сегодня. Ибо этот обряд я точно не смогу завершить сам, – старик изобразил на лице подобие улыбки. – Потом Орлиное Перо отведет вас назад в Долину Начала. Там Старшие Матери священных родов решат вопрос о моем преемнике.

В торжественной тишине жрец омыл свои руки водой, вслед за ним то же сделала и Орлиное Перо. Таков был обычай.

Она помогла старику лечь на жертвенник. Слезы снова текли по ее щекам, как текли они теперь из глаз всех присутствовавших здесь людей.

Старик жестом приказал ей расположиться подле него. Она встала перед ним на колени, с трудом удерживая в дрожащих руках священную чашу.

– Помоги мне, сестра, – прошептал жрец. – Нет, не так. Вложи нож в мою руку. Я должен сделать это сам. Стольким братьям и сестрам я помог заснуть священным сном, теперь настал черед заснуть самому.

Орлиное Перо послушно вложила в руку старика обрядный нож и помогла поднести его к запястью. С первого же раза они распороли вены на правой руке. Кровь потекла из запястья жреца медленным, ленивым ручейком.

Поддавшись внутреннему порыву, она приникла к ране старика и некоторое время жадно пила его кровь. Потом она с трудом оторвалась и направила красный ручеек в священную чашу. Жрец улыбался как ребенок.

– Запомни, сестра, – снова и снова повторял он, пока чаша медленно наполнялась его кровью, – и пусть Матери нашего рода передадут это своим детям: ресурсы не безграничны. Поэтому Главный Город должен быть именно в этом месте. Возвращайся в Долину Начала, собери весь наш род, а также всех простых людей, что сможешь взять с собой, – и поселяйтесь на этих землях. А потом вернись и возьми еще людей. Люди – это главный ресурс.

Орлиное Перо в ответ лишь едва заметно кивала. Она то и дело совершала все новые надрезы на его руке, и безумная тоска разрывала ей сердце. Огонь в глазах жреца, обычно искрившихся жизнью, теперь угасал с каждым мгновением.

А солнце между тем уже полностью выкатилось из-за горизонта. Чаша была полна до краев. Левая рука старика, сжимавшая все это время посох, безвольно повисла. Но старик продолжал говорить, теперь уже совсем беззвучно, одними губами:

– Ты вернешься назад и объяснишь все братьям и сестрам. И приведешь сюда первую группу переселенцев. Такова… Такова моя воля.

Ей казалось, что Верховный Жрец заснул и больше уже не проснется. Но старик вдруг открыл глаза и быстро зашептал:

– Запомни, сестра. Слабое дуновение, приходящее с севера, очень быстро окрепнет и станет грозным северным ветром. Запомни, сестра. Не души этот ветерок, как и красную скалу, вокруг которой он вьется. Ветерок должен окрепнуть, он важен. Пообещай мне, сестра.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, брат!

– Просто пообещай.

– Я обещаю, – плакала она. – Обещаю.

Жрец закрыл глаза и больше уже не открывал, оставив на своем лице застывшую, совершенно счастливую, улыбку.

Обливаясь слезами, Орлиное Перо приникла к его груди. Некоторое время, пока священная чаша ходила по рукам, она не могла справиться с разрывавшими ее рыданиями.

Наконец она немного успокоилась. Она подала знак стоявшим рядом слугам – и те с готовностью застучали по барабанам.

Горе на лицах людей в одно мгновение сменилось нетерпеливым ожиданием. Уже совершенно без колебаний, она воткнула нож в безжизненное тело старика и начала его потрошить.

Я точно не знаю, так ли все было на самом деле. Да и разве это возможно, знать что-либо наверняка? Но так рассказывали Матери из поколения в поколение. А мы, дети, верили им. Но для меня, как и для многих других, история переселения Главного Города была не столь интересна. Как и многих других, меня больше интересовали рассказы о Праматери Северный Ветер.

Сильная, решительная, отважившаяся на невероятный для того времени поступок, она всегда вдохновляла меня. Будучи мальчишкой, я представлял себе, как Праматерь Северный Ветер, еще совсем девочкой, приняла самое важное в своей жизни решение. Я столько раз представлял себе, как она спорила в Долине Начала с Матерями священных родов…

* * *

Территория современного Египта.

Дельта реки Нил.

Старуха Орлиное Перо закончила свой рассказ. Повисла тишина. Дети сидели с задумчивыми лицами.

Тогда она почему-то снова повторила последние слова этой истории:

– Да, так началось переселение Главного Города. С того времени люди покидают долину Реки Начала и отправляются в те края, как завещал Верховный Жрец.

– И что, его кости так и предали земле в том самом месте, как он просил?

– Конечно. И его кости, и его голову, хранившую столько мудрости.

– А то дерево так и растет на горе?

– Нет, но на его месте растет другое, и плоды его слаще.

Старуха Орлиное Перо улыбнулась, обнажив свои беззубые челюсти. Со странной смесью горечи и тоски на сердце она рассказывала эту историю детям священных родов, многие из которых вскоре должны были отправиться в путь со своими Матерями.