Валя Шопорова - Порок сердца

– Я выгуляю его перед работой.

– Да, а потом тебе опять позвонят и срочно сорвут на службу, и ты не успеешь этого сделать.

– Так было всего один раз, – парировал мужчина, не желая отпускать племянника в ночь и холод.

– Но было же? – поинтересовался Тео, вопросительно вскидывая бровь и привычно щурясь, вглядываясь в лицо родственника.

Без очков весь его мир был, как Тео выражался сам, – туман, он различал лишь смазанные цвета и свет. С очками дело обстояло чуть лучше, но не намного – он мог различать очертания и фигуры, даже оттенки, но такие тонкие вещи, как например, черты лица всегда оставались для него тайной и загадкой, покрытой завесой. Это может прозвучать странно для полностью здорового человека, далёкого от недуга этого парня, но он даже не знал, как выглядят его уже покойные родители. Он знал их черты лишь по памяти и на ощупь, когда, будучи маленьким ребёнком, хватался за них, трогал и ощупывал, пытаясь понять и запомнить, словно предчувствуя, что их слишком скоро не станет.

Пёс снова заскулил и поскрёб дверь, делая это максимально аккуратно, чтобы не оцарапать когтями её покрытие, после чего поднял жалобный взгляд на хозяина.

– Всё, я пошёл, – произнёс Тео и открыл дверь.

– Давай, всё-таки, я пойду с тобой? – не унимался мужчина, мягко настаивая на своём.

– Карл, ты только с работы, с тяжёлой смены. Уверен, у тебя там сегодня была огромная куча всего, в чём тебе нужно разобраться, – мужчина невольно кивнул, соглашаясь со словами племянника. – Вот. Поужинай лучше, прими душ и отдыхай. А мы с Балто быстро справимся с его делами и вернёмся.

– Ладно, – сдался мужчина, вздыхая. – Только не потеряйся. И…

– Что «и»? – спросил парень, видя некоторую растерянность опекуна.

– Будь осторожен, – произнёс Карл. Слова дались ему тяжело.

Родители Тео погибли в авиакатастрофе, когда парню было тринадцать. Сейчас ему было семнадцать. И за те четыре года, в которые Карл заменял юноше родителей, он с каждым днём всё сильнее начинал бояться за него, желать защитить. В нём смешалось столько всего: чувство долга перед погибшем братом, любовь к племяннику и обостренная ответственность, которая была присуща мужчине в самой высшей степени, о чём прекрасно знали его сослуживцы, подчиненные и преступники. Каждый знал, что, если он за что-то возьмётся, то непременно доведёт дело до конца.

Вот только как доводить дело до конца со своим горячо любимым племянником Карл не знал и это напрягало его, вгоняло в стопор и загоняло в тупик. Тео – не вещь и не очередное, пусть даже самое сложное, дело, он – почти взрослый человек, да ещё и с особенностями, которые едва ли облегчают жизнь мальчишки и делают его адаптацию к социуму и жизни более простой. Он, бывалый служитель закона, порой, и сам удивлялся стойкости парня, его спокойствию и принятию того, что жизнь нередко и неслабо пинала его, словно измываясь и проверяя на прочность. Особенно мужчине запомнился момент похорон брата и его жены – родителей Тео. Карл, несмотря на то, что он взрослый человек и многое повидал, плакал, забыв обо всём и плюнув на чужое мнение. А потом он поднял глаза на Тео, который стоял через несколько человек от него, и… И премного удивился. Мальчик, которому на тот момент едва стукнуло тринадцать, не плакал, не клял небеса и судьбу, не кричал и не истерил, чего можно было ожидать от ребёнка, в одночасье потерявшего всё. Он просто стоял и, молча, смотрел на два гроба, крышки которых навеки разделили его с его прошлой жизнью, с теми, кто были и всегда останутся самыми важными. Его спокойствие настолько поразило мужчину, что он и по сей день помнил ту минуту в мельчайших подробностях, помнил выражение лица племянника, слегка нахмуренные брови и то нечто непонятное, что отражалось в его синих глазах.

Карл первое время пытался поговорить с мальчиком о случившемся, пытался помочь ему справиться с утратой, да и самому выговориться, но Тео всегда отказывался от подобных разговоров. Тогда мужчина попытался пристроить племянника к хорошему психологу, опасаясь возможных последствий для ещё неокрепшей психики этого ужасающего событий, но парень отказался. Только спустя два года после трагедии Тео согласился посещать психолога, что и делал по сей день один или два раза в неделю, в зависимости от настроения. Но, на самом деле, юноша так и не обсуждал со специалистом той трагедии или того, что он испытывает по этому поводу. Тео ничего не испытывал. Это казалось странным, но каждый спасается по своему – его психика просто оградилась от разрушающих факторов. Нет, парень всё помнил, всё осознавал, но ничего не чувствовал по этому поводу, словно воспоминания погрузили под огромный стеклянный купол, не пропускающий звук. Он любил родителей, он скучал по ним, он бы безумно хотел, чтобы они были живы, но он не убивался и не кричал по ночам в подушку. Он просто жил с мыслью о том, что они были, а теперь их больше нет, нет уже четыре года…

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Тео, задерживаясь на пороге. – Тебе угрожают?

Мужчина улыбнулся заботе племянника и ноткам тревоги в его голосе.

– Если бы мне кто-то угрожал, – ответил Карл, – он бы уже был за решёткой до выяснения обстоятельств. С таким не шутят.

Тео кивнул и шагнул за порог, после чего вновь обернулся, вглядываясь в размытое пятно, которым было для него лицо дяди. Что-то не давало парню уйти, какая-то недосказанность, напряжение в голосе родственника и ещё что-то неосязаемое нитью привязывало его к дому, заставляя медлить и вынуждать пса крутиться на месте, дабы не справить нужду прямо в подъезде.

– Что-то не так? – поинтересовался Карл, видя промедление племянника.

– Ты какой-то странный… – нахмурился Тео. – Словно чего-то не договариваешь. Карл, я уже взрослый, говори.

– Я просто волнуюсь, что с тобой что-нибудь случится… что-нибудь плохое.

Тео улыбнулся и покачал головой, после чего вновь шагнул на территорию квартиры, подходя к родственнику. Балто тихо заскулил, но сделал это так, чтобы не потревожить хозяина, продолжая терпеливо ждать и держаться из всех своих собачьих сил.

– Не волнуйся, – произнёс юноша. – Под машину я не попаду – может быть, вижу я и плохо, но слышу более, чем хорошо, к тому же, Балто просто не позволит этого. В люк не упаду. На хулиганов не нарвусь. Я гуляю недалеко от дома, а едва ли в округе найдётся кто-то, кто не знает, чей я племянник и чем чревато связываться со мной, – парень хихикнул и улыбнулся.

Карл тоже улыбнулся и облегчённо выдохнул. Слова Тео немного успокоили его.

– Всё, пойду, – кивнул Тео. – А то у Балто вот-вот будет пройден предел терпения.

– Иди, – негромко ответил Карл, кивая.

Юноша вышел за дверь и стал быстро спускаться по лестнице, одной рукой придерживаясь за перила, а во второй сжимая поводок с радостно гавкающим Балто на конце.