Джонатан Келлерман - Доктор Смерть

Пошел на такой риск только ради того, чтобы поиздеваться над его духом.

Или же он смеялся над полицией? Так как, пролив кровь, вдруг обнаружил, что это ему нравится?

Наслоение крови и удовольствия. Именно так начинал Майкл Берк. Так это всегда начинается.

Молодой талантливый человек становится извращенцем. Ужасно!

Мне захотелось поделиться этим с Майло. Впрочем, он скажет: «Занятно, но пока что это одна теория».

И теорией все останется, потому что я не мог — не хотел копать глубже.

Загудел клаксон. Завизжали тормоза. Кто-то выругался.

Молочно-белый воздух снаружи казался насыщенным ядом. Я сидел в своей железной коробке, один из тысяч, и делал вид, что куда-то двигаюсь.

Четыре часа дня. Бутерброды с солониной и пиво в холодильнике. К пакету с салатом из свежей капусты приколота записка от Робин. Они со Спайком отправились в звукозаписывающую студию на сеанс. Басист будет пробовать восьми-струнную гитару, творение Робин. Музыка в стиле ритм-энд-блюз; Спайк такую любит.

Студия находится на Ла-Бри, рядом с бульваром Сансет. Оказывается, я был всего в нескольких кварталах от Робин. Корабли разошлись.

Почта валялась на столе в гостиной: судя по первому взгляду, рекламные проспекты и счета. Я позвонил Сейферу; тот уехал в суд, и связаться с ним не было никакой возможности. Тогда я позвонил Доссам.

Ответил Ричард.

— Здравствуйте, доктор Делавэр. Значит, вы получили конверт.

— Какой конверт?

Пауза.

— Неважно. Чем могу служить?

— Я звоню, чтобы узнать, как у вас дела.

— Стейси чувствует себя замечательно. Она сейчас в школе. На выходные она не вернется. — Он понизил голос. — Полагаю, так будет лучше.

— А Эрик?

— Возвращается в Стэндфорд. Я отвез его в аэропорт.

— Вам не кажется, что это слишком рано?

— А в чем дело?

— Вчера вечером...

— Доктор Делавэр, вчера вечером на него нашло помутнение рассудка. В последнее время Эрику пришлось столько вынести, что он уже давно должен был бы взорваться. Если честно, я рад, что это произошло. Подумаешь, глиняные черепки. К тому же, все было застраховано. Я скажу агенту, что произошел несчастный случай: разболтались крепежные винты.

— Приехав в Стэндфорд, Эрик собирается обратиться за помощью к специалисту?

— Мы с ним это обсуждали, — ответил Ричард. — Эрик будет думать.

— По-моему, вам следовало быть более настойчивым.

— Послушайте, доктор Делавэр, я очень благодарен вам за все то, что вы для нас сделали, но, честное слово, Эрику... Эрику с вами не очень уютно. Это не ваша вина; просто все люди разные, вы великолепно находите общий язык со Стейси, а вот с Эриком... Впрочем, быть может, так оно и лучше. Брат и сестра не будут соперничать друг с другом. Так что сосредоточьте все свои усилия на Стейси, а с Эриком я сам разберусь.

— Ричард, на мой взгляд, ему нужна помощь.

— Я принял к сведению ваше мнение.

— Ричард, ну а вы сами? Как вы себя чувствуете?

— Я остался один. Похоже, мне пора привыкать к этому.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, все замечательно, — вопреки стараниям вашего дружка-полицейского. Он решил обыскать каждый квадратный дюйм моего дома. При этом пристает к Сейферу, настаивает на «интервью». Говорит намеками и загадками. Но я ничего не имею против, у каждого своя работа. Сейфер заверяет, что все мои неприятности закончатся в ближайшее время. Извините, вынужден попрощаться. Мне звонят по другому телефону. Если вы будете нужны Стейси, я с вами свяжусь.

— Она не хочет встретиться со мной?

— Я у нее спрошу. Всего хорошего. До свидания.

«Конверт» лежал на столе в куче прочей корреспонденции. Его доставил на дом нарочный. Обратный адрес: «Агентство недвижимости РТД». Внутри лежал чек, выписанный со счета агентства. На пятнадцать тысяч долларов. И отпечатанная на машинке записка.

Мистер Досс благодарит Вас за время, которое Вы уделили его семье. Он надеется, что эта сумма покроет стоимость всех Ваших услуг, оказанных по настоящее время.

Главный бухгалтер Терри.

Буду поддерживать с Вами связь.

А вот это вряд ли. Я прекрасно понимал, что получил окончательный расчет.

Майло я звонить не мог, поэтому я связался с Петрой, чтобы поделиться с ней своими впечатлениями насчет Донни Салсидо Мейта. Она говорила со мной довольно любезно, и все же мне показалось, что я звоню не вовремя.

— Все в порядке, — сказала Петра, когда я спросил ее об этом. — Просто мне нужно через несколько минут выезжать в Голливуд, начинать новое дело. Мальчик встречается с девочкой, спит с ней, убивает ее, потом пытается покончить с собой. Сейчас он в реанимации. Некоторые люди ничего не могут довести до конца. Что у тебя?

Я кратко пересказал разговор с Донни.

— Этот тип опасен? — спросила Петра.

— Возможно, если не дать ему вовремя лекарство. Не могу утверждать, что он не убивал своего отца, и все же Донни, по-моему, тут не при чем.

Я объяснил ход своих рассуждений.

— Разумно, — согласилась Петра. — Я передам твою информацию Майло, быть может, у него возникнет желание задержать этого Донни под каким-нибудь предлогом. Слушай, я понимаю, что чересчур много нянчусь с Билли, и все же забота о детях — это не мое. Я в семье была младшей. Завтра я с ним встречаюсь, решила захватить кое-какие книги. Ты можешь что-нибудь посоветовать?

— Билли всегда любил историю.

— Я уже притащила ему кучу исторических книг. Полагаю, неплохо будет переключиться на художественную литературу — быть может, на классику? Как ты думаешь. Билли сможет осилить «Отверженных»? Или лучше для начала принести что-нибудь вроде «Графа Монте-Кристо»?

— Попробуй взять обе книги, — сказал я.

— Хорошо, я просто не была уверена. Из-за сюжетов — нищета, одиночество. Ты не думаешь, это затронет больной нерв?

— Нет, Петра, наоборот, я считаю, что подобные книги Билли только на пользу.

— Да, характер у мальчишки тот еще, — согласилась она. — Я все никак не могу понять, откуда он у него.

— Если бы ты разбиралась в таких вещах, то могла бы зарабатывать этим на жизнь.

— Надо подумать.

— Ты серьезно?

Петра рассмеялась.

— Не бери в голову. Мне нравится моя работа.

В субботу утром я проснулся с твердой уверенностью, что Эрик является убийцей. Я продолжал размышлять об этом за завтраком, который Робин накрыла у бассейна. Но потом, оглянувшись вокруг, я увидел, как прекрасен мир, и подумал, не слишком ли я даю волю воображению. В конце концов, нет ни малейших свидетельств того, что мальчишка или его мать когда-либо общались с Мейтом.

Возможно, какой-то свет могли бы пролить архивы доктора Смерть. Я не сомневался, что эти архивы существуют, поскольку Мейт считал свою работу исторической и наверняка стремился увековечить для будущего все подробности.