Джонатан Келлерман - Частное расследование

— Аппалачи... Бедная... семья...

— Бедная деревенская девушка. Вы знали, что в кино у нее ничего не выйдет, она не сможет даже прочитать роль. И вы помогали ей сохранить это в тайне какое-то время?

Кивок.

— Джоэль...

— Джоэль выдал ее секрет?

Опять кивок. Он рыгнул, и его голова свесилась на одну сторону.

— Фотографии для него.

— Из-за него она потеряла контракт со студией, и он взял ее на работу в качестве фотомодели.

Кивок.

— А как она получила водительские права? — спросил Майло.

— Письменные тесты... выучила их все на память.

— Должно быть, это заняло немало времени.

Рэмп кивнул и вытер нос тыльной стороной руки. Потом снова опустил голову на стол. На этот раз Майло оставил его в покое.

Я задал очередной вопрос:

— Она и Макклоски поддерживали контакт все эти годы?

Голова Рэмпа вздернулась с неожиданной быстротой.

— Нет — она ненавидела... это... не то, что она хотела.

— Что вы имеете в виду?

— Ребенок. Ноэль... — Он болезненно сморщился. — Любила его, но...

— Но что, Дон?

Умоляющий взгляд.

— Что же, Дон?

— Насилие.

— Она забеременела, когда Макклоски изнасиловал ее?

Кивок.

— Все время.

— Что все время, Дон?

— Насилие.

— Он все время ее насиловал?

Кивок.

— Почему вы не оградили ее от этого?

Рэмп заплакал. Слезы скатывались ему на усы и бусинками повисали на сальных волосах.

Он пробовал что-то сказать, но подавился и закашлялся.

Майло поддержал его голову за подбородок, взял салфетку и промокнул лицо плачущего Рэмпа.

— Ну что, Дон? — мягко спросил он.

— Все, — ответил Рэмп сквозь катящиеся слезы.

— Все ее насиловали?

Он всхлипнул. Сглотнул слюну.

— Имели ее... Она не... — С усилием он поднял руку и постучал себя по голове.

— Она не очень смышленая, — сказал Майло. — Все этим пользовались.

Кивок. Слезы.

— Все без исключения, Дон?

Голову Рэмпа повело в сторону, он клюнул носом. Его глаза закрылись. Изо рта с одной стороны потекла слюна.

— Ладно, Дон. — Майло снова опустил голову Рэмпа на стол.

Я пошел вслед за Майло обратно к бару. Какое-то время мы вдвоем просто сидели и смотрели на Рэмпа. Он начал храпеть.

— Шальная студийная компания, — сказал я. — И отсталая, неграмотная девушка, которую там между собой пускали по рукам.

— Откуда ты знаешь?

— По тому, как только что повел себя Ноэль. Мы говорили о его матери. В разговоре он упомянул, что работать где-то в другом месте, как она говорит, будет не то же самое, и начал было развивать эту мысль, но тут же остановился. Когда я стал настойчиво спрашивать, он рассердился и уехал. Это показалось мне необычным. Он такой юноша, который держит в узде свои эмоции и которому нельзя терять контроль над собой. Это типично для ребенка, выросшего в компании с родителем-наркоманом или алкоголиком. Поэтому я понял, что причина, заставившая его выйти из себя, должна быть очень важной. Потом, когда заговорил Рэмп, все стало на свои места.

— Неграмотная, — покачал головой Майло. — Жить так все эти годы, все время ожидая, что кто-то разоблачит ее. Рэмп, помогающий ей и ребенку из чувства вины.

— Или сострадания, или того и другого вместе. Видимо, он по-настоящему добрый парень.

— Да-а, — протянул Майло, глядя на Рэмпа и качая головой.

— Этим и объясняется, почему Бетель была согласна обслуживать столики, в то время как Рэмп и Джина жили по-королевски. Роль дверного коврика была для нее привычной. Актрисой не стала, пристрастилась к сильным наркотикам и Бог знает еще к чему. В довершение ко всему забеременела от мерзавца, которого все ненавидели. Позировала для фотографий, которые не могли иметь ничего общего с высокой модой. Ее телосложение явно не годилось для журнала «Вог». Это говорит о скрытом достоинстве, Майло. Она, вероятно, считает, что Рэмп дал ей больше, чем она заслуживает. А теперь рискует потерять даже это.

Майло провел рукой по лицу.

— Ты что? — спросил я.

— Если Макклоски разоблачил Бетель, а потом и изнасиловал ее, почему она повела себя, как сумасшедшая, когда узнала, что он мертв?

— Возможно, его смерть все-таки потеря для нее, несмотря ни на что. Возможно, она хранила в душе какую-то капельку доброго чувства к нему. За то, что он дал ей Ноэля.

Майло крутнулся на табуретке. Рэмп захрапел громче.

— Ладно, — сказал Майло. — А вдруг здесь что-то побольше твоей капельки доброго чувства? Что, если она и Макклоски все-таки поддерживали контакт друг с другом? Товарищи по несчастью. Общий враг.

— Джина?

— Они оба могли ее ненавидеть. Макклоски — по своей изначальной причине, какова бы она ни была, а Бетель — из обычной зависти бедных к богатым. Что, если ей не так уж и нравилось играть роль жертвы? Что, если был еще один компонент, подслащавший эти отношения, — деньги? Шантаж?

— По какому поводу?

— Кто знает? Джина ведь тоже входила в шальную компанию.

— Ты сказал, что в ее случае не нашел ничего компрометирующего.

— Значит, она более ловко устроила так, чтобы все было шито-крыто, — и тем дороже стоит тайна. Не ты ли говорил мне, что тайны и секреты здесь вроде валюты? Что, если Макклоски и Бетель понимали это буквально? Если Макклоски был партнером Бетель в каком-нибудь пакостном деле, то вполне понятно, почему она сбежала, услышав о его смерти.

— Джоэль и Бетель, Ноэль и Мелисса, — сказал я. — Черт побери, это уж слишком гнусно. Надеюсь, что ты ошибаешься.

— Знаю, — отозвался Майло. — Все время к ним возвращаюсь. Но ведь не мы писали этот сценарий — мы всего лишь смотрим готовый фильм.

Его лицо все еще сохраняло страдальческое выражение.

Я продолжил свои рассуждения:

— Что, если это Ноэль переехал Макклоски? Он первый, о ком я подумал, когда узнал, что орудием убийства был автомобиль. Машины — это его стихия. И у него есть доступ ко всем машинам Джины. Как ты думаешь, не открыть ли нам все эти гаражи и посмотреть, нет ли у одного из экспонатов повреждений на передке?

— Пустая трата времени, — ответил Майло. — Он никогда бы не взял одну из этих машин. Слишком уж заметны.

— Но в Азусе никто не видел «роллса» Джины на пути к водохранилищу.

— Неверно. Мы этого не знаем. Шериф зарегистрировал происшествие как несчастный случай, но никто не обошел дома и не опросил жителей.

— Ладно, — согласился я. — Допустим, Ноэль воспользовался какой-то машиной хозяйственного назначения. У них была одна такая — в те времена, когда я лечил Мелиссу. Старый «кадиллак-флитвуд» 62-го года. Она звала его «кэдди-работяга». Наверно, и сейчас у них есть что-нибудь вроде этого — не ездить же за покупками на «дюзенберге». Эта машина спрятана где-то на этих семи акрах или в одном из гаражей. Но Ноэль мог покончить с Макклоски и на угнанной машине — наверняка знал, как соединить провода.