Алек'C'кира - Хирон

Впрочем, что толку об этом думать. Я попытался заглянуть за угол, упираясь головой в железные прутья, и мне удалось краем глаза увидеть похожие камеры с точно такими же противно зелеными прутьями. Вот только в некоторых прутья были обшиты поролоном. Мысль сама наводила на один вывод. Да и те душераздирающие крики не могли исходить от простых убийц. Здесь явно содержались под стражей психически нездоровые личности. Возможно, и меня частично относят к ним. Странно.

Хотя, я и сам не уверен, нормален ли я? Во всяком случае, последние собственные действия не похожи на меня. Думая об этом, мне хочется себя растерзать, зная, сколько ужасов, пришлось натворить мне, при этом я продолжаю не понимать зачем? Зачем я продал душу дьяволу и позволил его впустить в свои безумные просторы? Звучит это конечно не здраво, особенно из уст человека, который верил в науку и продолжает в нее верить. Именно благодаря науке я смог открыть в себе таланты, жаль сейчас от этих знаний никакого толку. Разве что взглянуть на кривые сварные швы на прутках клетки и сделать вывод, сварил их бездарь.

Самое смешное, мистикой я интересовался в детстве, будучи еще школьником, но этот этап давно прошел и дальше я жил с верой лишь в науку. Конечно, хороший крепкий фильмец с мистическими нотками меня увлекал, но чтобы поверить, будто это может стать моей реальностью? Ущипните меня. Но повторюсь сам для себя, никогда не нужно недооценивать жизнь и думать, что ужасы внутреннего безумия обойдут меня стороною.

Я оказался обманутым. Верование в науку привело меня к бессилию перед тайной, хранящейся внутри меня. Вот и двадцать первый век со своими огромными возможностями, гаджетами, супер компьютерами и современным транспортом. А в итоге никому и не удалось познать в первую очередь саму суть человека. Отчего берется безумие? В какой момент пути каждого из нас, мозг перерождается во что-то ужасное, готовое идти наперекор той личности, с которой они одно целое?

Психологи и психиатры постоянно пытаются найти методику лечения разных психических расстройств, а в итоге их труд на протяжении веков ничего толкового и не принес. Как были люди недружны с серым веществом, так и продолжают быть. Их лечат, их изучают, проводят опыты, а результат постоянно одинаковый.

Мне всегда было интересно понять природу появления людских отклонений, и вдвойне, когда это коснулось и меня. Но точно утверждать не могу, насколько я псих, да и вообще, какая у меня болезнь? Может, я просто пытаюсь с помощью этого найти оправдание своим действиям. Может, я пытаюсь уйти от ответственности. Хотя нет. Тут я не согласен. Возможно, подсознание и пытается, а вот я – нет. И причина одна и та же. Какой смысл теперь в моей жизни? Все осталось в прошлом, и жить просто ради того, чтобы увидеть новый безликий собственный день, я не хочу.

Я всегда считал себя сильной личностью, я не ломался ни перед чем. Доводил дело до конца. Боролся с собой, с работой, с жизнью, упустив одну единственную вещь. Я очень быстро поднимался по карьерной лестнице, улучшал свое существование, обогащался материально, а духовно, морально не закрепил свой новый статус. И когда жизнь жестоким образом отобрала самое важное, можно сказать то, что мне казалось особо дорогим в моей судьбе, я рухнул на самое дно, а выбраться оттуда не сумел. Вот и еще раз для меня это доказательство того, что деньги, красивая жизнь, ничто, если внутри тебя сломан стержень. Я слаб и сейчас понимаю, насколько я ошибался. Причем во всем и сразу. Ну ладно, хватит ныть. Жалеть себя не собираюсь, осталось только дождаться следующего этапа.

Послышался скрип металла. Наверное, кто-то заходил в блок. Жаль, увидеть из своего закутка мне ничего не удавалось. Приходилось снова обращаться к воображению. Оно у меня слишком бурное, главное чтобы вновь не рисовало ужасы бездны и не затянуло туда. Шаги по бетонному полу эхом расходились по стенам, и я не мог уловить, кто и куда движется. Может, очередного преступника привели?

Но буквально через полминуты я убедился, что ошибся. Перед моей камерой остановилось двое, одетые по форме, в боевой готовности. При этом настолько разные, насколько могут быть. Один высокий, худощавый, где-то на голову выше меня. Другой наоборот, низкий и упитанный мужчина. Не знаю почему, но у меня появилась на лице улыбка. Выглядели они смешно, несмотря на грозные лица, запомнить облики которых я не смог. Может из-за головного убора для меня они все выглядели на одно лицо. Хотя если присмотреться тот, что пониже явный стереотип о полицейском и пончиках. Даже щеки провисали, словно у бульдога.

– Чего зубы скалишь? – Злобно обратился высокий.

Я не стал ничего отвечать. Они явно не разделят моего юмора. Наверное, еще больше убеждались в данную минуту, перед ними стоял псих.

– Итак, мы сейчас тебя отведем на допрос, и хочу напомнить о правилах, при нарушении которых тебя ждет самый страшный кошмар, снившийся когда-либо. Ты меня слышишь, убийца? – Говорил все тот же высокий мужчина.

– Да, – ответил я коротко. Явно лучше не нарываться. По взгляду вижу, он ждет повода.

– Первое правило, вести себя культурно. Ни огрызаться, ни кидаться, не сквернословить и никаких лишних телодвижений, иначе я лично добьюсь того, чтобы сгноить тебя в самой худшей тюрьме, где нет одиночных камер, и спрятаться невозможно.

Я снова кивнул, не решаясь открыть рта. Угрозы, конечно, мне не приятны. Со мной никогда и никто не позволял так общаться. Но это происходило до, а теперь придется играть по правилам тех, у кого власть надо мной.

– Второе правило, отвечать на вопросы, адресованные в твою сторону. Если ты будешь паинькой и расскажешь правду, это упростит твою участь. Но не рекомендую надеяться на снисхождение от судьи. Все равно после всего того, что ты натворил, поблажек не будет. Разве что обещаю от себя лично, тебя не будут тревожить. А таких, поверь мне, предостаточно, кто готов из интеллигентного инженера выбить немного дури.

– Хорошо, – ответил я.

– И еще один момент, если выберешь адвоката и отвалишь ему кучу своих кровавых денег, наши отношения ухудшатся. Я понимаю про твои права и все такое, но если справедливость не восторжествует, я думаю, этим ты не спасешь себя от часа расплаты. Видели мы разных хитробоких, но конец для всех был одинаковым.

– Мои деньги не кровавые, – сказал я. Меня это сильно задело. Заработал я их честно и слова длинного мне не понравились, хотя вступать с ним в спор я не собирался.

– Не кровавые говоришь? – Удивленно посмотрел толстяк. – Что-то мне не верится. Я работаю столько лет, а себе так и не позволил ничего, кроме однокомнатной квартиры, спасибо любимому государству, которое обо мне заботится, и старой ржавой машине, похожей на мою ворчливую и труднохарактерную жену.