Винс Флинн - Наемник

Рэпп подался вперед и уперся локтями в колени.

– Каждый из них заслуживает смерти.

Льюис бросил взгляд на лежащее на его письменном столе досье.

– Вы католик? – спросил он.

– Да.

– И как это вписывается в ваши отношения с Богом? Ваше представление о возмездии не слишком соответствует учению Иисуса Христа, предлагавшего подставить другую щеку.

– Хорошая попытка, – усмехнулся Рэпп.

– Что вы имеете в виду?

– Я вам открою небольшую тайну о себе. Я не самый терпеливый человек. Мне нужно многому научиться, и я к этому стремлюсь, так что если вы начнете бомбардировать меня избранной теологией, я могу отступиться.

– Избранной?

– Да. Я никогда не понимал интеллектуальную бесчестность людей, которые называют Библию словом Божьим, а потом, для примера, используют строки только из Нового Завета. «Подставить другую щеку» – их любимые слова, и они активно их цитируют, игнорируя дюжину строк Ветхого Завета, которые означают, что люди, уничтожившие тот самолет, заслуживают смерти.

Льюис согласно кивнул.

– Значит, если до этого дойдет, у вас не возникнет проблем с убийством другого человека?

– Все зависит от обстоятельств.

– Каких именно?

– Кто этот человек и, что еще важнее, в чем он виновен.

Когда наступило утро пятого дня, они лишились рекрута по имени Дик. Рэпп не знал, как его звали на самом деле, тем более откуда он и куда направится дальше, так что не почувствовал особого огорчения, когда Дик под лучами горячего солнца перестал делать отжимания и встал. Он просто подошел к одному из инструкторов, сообщил о своих намерениях, и они пожали друг другу руки. И все, парень исчез. Больше не будет боли, пота, горящих мускулов, усталых глаз и униженного эго. Все получилось просто и невероятно напугало Рэппа.

Он даже задумался о том, способен ли все бросить. Достаточно одного мгновения слабости. Приступ плохого настроения, простуда, лихорадка или бессонная ночь. Один неверный шаг, и уже он будет пожимать руку и собирать вещи. Когда ночью Рэпп засыпал, он постарался сосредоточиться на позитивных вещах. Теперь конкурентов стало на одного меньше. Они постоянно повторяли, что это не соревнование, так почему же инструкторы постоянно все записывают? Образ парня, раскланявшегося через пять дней, заставил Рэппа постоянно следить за любыми проявлениями собственной слабости. Теперь он видел, как быстро может подойти к роковому концу его путешествие.

Митч проснулся усталым, но готовым продолжать. Он первым встал в строй и начал разминать мышцы шеи и плеч, дожидаясь остальных, когда обратил внимание на двух инструкторов, которые вели между собой какой-то неприятный разговор. Когда все, наконец, заняли свои места в строю, сержант Джонс выступил вперед. На его лице застыло недовольное выражение.

– Один из вас прошлой ночью все очень серьезно испортил.

Рэпп мучительно напрягал мозг, пытаясь понять, какие ошибки мог совершить.

– У нас есть правила – и не без причины. На данном этапе неважно, понимаете вы их или нет; вам нужно лишь им следовать. – Он сделал паузу и посмотрел каждому в глаза. – Вам многократно повторяли, что необходимо держать в тайне личную информацию. Ну… мы понимаем, что кое-какие вещи друг о друге вам удастся узнать. У некоторых есть небольшой акцент, и не так уж сложно понять, в какой части страны вы родились. Что касается военного опыта, мы не стали отрывать вам яйца за обсуждение здорового соперничества между разными службами, но прошлой ночью один из вас пересек границу. – Он остановился и посмотрел в землю. Далее разочарованно продолжал: – Но одно вам нельзя было делать категорически: называть свое настоящее имя.

Рэпп услышал, как в строю кто-то что-то пробормотал себе под нос, но не понял, кто именно, а учитывая настроение обоих инструкторов, решил не оборачиваться.

– У вас достаточно ума, чтобы это понимать, и вас много раз предупреждали, что произойдет, если вы нарушите правила. Здесь вам не паршивый летний лагерь. Это очень серьезное дерьмо, – разочарованно продолжал сержант Джонс и посмотрел в сторону дальней части строя. – Билл, собирай свое барахло. Ты нас покидаешь.

Парень по имени Билл, которого Рэпп запомнил, как «морского котика» и снайпера из Техаса, сделал шаг вперед, качая головой в ответ на жестокий приказ, который только что получил. Казалось, он собрался что-то сказать, но потом спохватился и промолчал. Сержант Джонс показал, что Билл должен следовать за ним к амбару. Сержант Смит повел остальных на физическую подготовку, но перед уходом Билл повернулся к группе.

– Виктор, ты настоящий ублюдок. Я говорил тебе, что не хочу называть свое имя, но ты не мог оставить меня в покое. – Он перевел взгляд на сержанта Джонса и спросил: – Почему его не выгоняют вместе со мной?

– Не задерживайся. Мы поговорим об этом в амбаре.

– Чушь какая-то. Виктор назвал мне свое настоящее имя и рассказал, откуда он. Как и я, – пожаловался Билл.

Виктор рассмеялся.

– Я назвал фальшивое имя, глупая ты деревенщина.

– Проклятье, зачем? – спросил один из парней, стоявших в строю рядом с Виктором.

– Засранец, – проворчал кто-то другой.

– Парни, вам бы следовало меня поблагодарить, – небрежно заявил Виктор. – Теперь нас стало на одного меньше.

Сержант Смит заставил всех замолчать, выкрикнув приказ:

– Следующий, кто откроет свой поганый рот, будет исключен. А теперь займемся отжиманиями.

Рэпп опустился во влажную от росы траву и начал отжиматься, мысленно считая количество попыток. За последние пять дней он столько раз отжался, что это упражнение стало для него естественным – как дыхание. Где-то после сорока, но не доходя до пятидесяти, Рэпп почувствовал, как в нем растет ненависть к Виктору. Если б только этот здоровенный осел споткнулся и сломал лодыжку… Находиться рядом с ним становилось все опаснее. В течение дня, пока они бегали, выполняя одно упражнение за другим, Рэпп никак не мог избавиться от чувства, что они с Виктором двигаются друг к другу на встречных курсах. Теперь, когда Дик вышел из программы, а Билла изгнали, у Виктора стало на два объекта для издевательств меньше. И теперь ему будет проще сосредоточиться на Рэппе.

Долгий бег особенно нравился Митчу, потому что Виктор был самым медленным в группе. Поэтому ему приходилось помалкивать. Когда пришло время завтрака, все старались игнорировать здоровяка, но для него это явно не имело значения. Он оставался все таким же разговорчивым, продолжал всех оскорблять и отпускал грязные шуточки, на которые инструкторы почему-то не обращали внимания. Они провели час на полосе препятствий и еще час на стрельбище, после чего отправились на обед. Настроение у рекрутов было паршивое. У всех появилось ощущение, что среди них предатель. После еды они занимались разборкой и сборкой разных пистолетов, потом им объявили, что они возвращаются в амбар для проведения спаррингов.