Петра Хаммесфар - Грешница

Приятели погибшего сидели немного в стороне. Мужчина пытался утешить женщин. Ута отталкивала его руки и продолжала плакать. Рядом с ними стоял молодой человек в спортивном костюме. Он задавал вопросы и записывал ответы в блокнот. На террасу вышли двое санитаров. Уту увели. Алиса пошла следом за ней.

Все происходило словно в кинофильме. Повсюду что-то двигалось, перемещалось, а Кора смотрела на это. Полицейский постарше подвел ее к стулу, подозвал санитара, чтобы тот осмотрел ее лицо, и в первую очередь заплывший глаз. Страж порядка был очень вежлив и не отходил от Коры, в то время как его младший коллега подошел к мужчине в спортивном костюме и что-то сказал ему.

Гереон тоже не уехал. Он сидел, держа на коленях ребенка и рассматривая повязку на руке. Мужчина в спортивном костюме подошел к нему и что-то сказал. Гереон резко покачал головой. Затем встал и подошел к приятелю погибшего. На Кору он даже не взглянул. И не посмотрел ей вслед, когда чуть позже она в сопровождении полицейских направилась к ограждавшей пляж решетке.

У самого входа стояли два патрульных автомобиля и – в тени деревьев – еще одна машина. Кора вспомнила, что автомобиль Гереона припаркован дальше, под палящим солнцем. Она остановилась и обратилась к старшему полицейскому, который показался ей опытнее своего коллеги.

– Вы не назовете мне своего имени?

– Берренрат, – машинально отозвался он.

Поблагодарив его кивком головы, Кора произнесла:

– Послушайте, господин Берренрат, вам нужно вернуться и поговорить с моим мужем. Скажите ему, чтобы хорошенько проветрил автомобиль и закрыл окна, прежде чем выезжать. Я знаю, он об этом забудет. Он вообще никогда не думает о таких вещах. А малыш часто болеет. Если у него поднимется температура, могут начаться судороги.

Берренрат молча кивнул, открыл заднюю дверцу одного из патрульных автомобилей и жестом пригласил Кору сесть в машину. Молодой полицейский обошел автомобиль, сел за руль и обернулся к Коре, по всей видимости, решив не спускать с нее глаз. Казалось, он ее боялся.

Ей хотелось успокоить его, но она не знала, как ему все объяснить. Кончено! Он бы не понял. Она и сама толком не понимала. Просто чувствовала – словно написала это слово у себя на лбу кровью убитого мужчины.

Берренрат действительно вернулся на пляж. Он пробыл там совсем недолго. Сев в автомобиль рядом с Корой, он произнес:

– Ваш муж сделает, как вы сказали.

Она чувствовала себя свободной от всего, оторванной от реальности, изолированной и погруженной на дно. Это было приятное чувство. К сожалению, оно ограничивалось областью живота и сердца. В голове постепенно распространялось нечто, желавшее посмотреть на случившееся с другой точки зрения: глазами людей, приехавших к озеру, чтобы отдохнуть после трудовой недели.

Кора вспомнила о ребенке, как он сидел на покрывале и плакал. Бедному малышу пришлось все это увидеть. Она утешала себя мыслью о том, что он еще слишком мал, чтобы что-то запомнить. Он забудет об увиденном. Забудет ее. Вырастет под опекой Гереона, бабушки и дедушки. Свекровь очень добра к нему. Да и старик, этот чурбан, бережет внука как зеницу ока.

Поездка продлилась недолго; кроме того, Кора была настолько погружена в собственные мысли, что не обратила внимания на дорогу. Когда автомобиль остановился и Берренрат вышел из него и потребовал, чтобы Кора тоже вышла, она на миг очнулась и тут же снова погрузилась в мысли о будущем, чтобы не думать о прошлом.

Ее ожидает пожизненное заключение! Это ясно. Как бы там ни было, она совершила убийство. Это Кора тоже понимала. За преступлением должно последовать наказание. Но того, кто пережил распятие, решетки не испугают. В мыслях о тюремной камере не было ничего угрожающего. Регулярное питание, работа в кухне или прачечной, а возможно, и в каком-нибудь кабинете, если она будет вести себя хорошо и покажет, на что способна.

Вряд ли это будет слишком уж отличаться от прожитых с Гереоном трех лет. Не имело значения, кто за ней будет следить – родители мужа или тюремные надзирательницы. Вот только выходных у нее не будет. Не будет больше сигарет, последним угасающим в пепельнице огоньком дававших сигнал к началу безумия.

Когда Кора снова вынырнула на поверхность, оказалось, что она сидит на стуле в комнате, стены которой окрашены светлой краской. Было здесь еще несколько стульев, в центре – два письменных стола, на которых между пишущей машинкой и телефоном громоздились груды бумаг. Это раздражало. Кора с удовольствием навела бы тут порядок. Она подумала, можно ли спросить у полицейских разрешения на это.

Младший стоял у двери, Берренрат – у большого окна, на котором ютились два комнатных растения. В помещении было еще достаточно светло, из-за чего у Коры заболели глаза, а взять очки она забыла. Справа от цветочного горшка лежало несколько папок с делами. «Дело Коры Бендер», – мимоходом подумала она. Вряд ли оно будет толстым. Все ведь ясно. Конечно, полицейские должны задать ей кое-какие вопросы…

Кто-то должен срочно позаботиться о растениях. На них даже смотреть жалко. По всей видимости, они простояли весь день под палящим солнцем – на листьях были коричневые пятна. Да и земля наверняка высохла настолько, что превратилась в порошок.

– Послушайте, господин Берренрат, – сказала Кора, – нужно убрать цветы с подоконника. Они плохо переносят солнечные лучи. А еще им, наверное, нужна вода. Можно я на них посмотрю?

Казалось, Берренрат растерялся, однако спустя несколько секунд нерешительно кивнул.

У стены возле двери стояла тумбочка с мойкой. На ней – старая кофеварка, в чайничке которой образовалась отвратительная коричневая пленка. Наверное, ее никогда толком не мыли. Рядом с кофеваркой стоял использованный стаканчик из-под кофе. Кора тщательно его вымыла, а затем взяла чайничек и хотела вымыть и его.

– Оставьте, – произнес Берренрат. – Сядьте на место, пожалуйста.

– Ну послушайте, – запротестовала Кора, – вы же позволили мне полить цветы. А стакан был грязным. Что такого в том, что я его вымыла?

Берренрат вздохнул и пожал плечами.

– Мне все равно, можете позаботиться о цветах, но мыть посуду не ваша задача.

– Ну, что ж, нет так нет, – сказала она, – я хотела как лучше.

Наполнив стакан водой, Кора подошла к окну. Земля действительно была очень сухой. Поставив стакан на подоконник, Кора перенесла оба цветка на письменный стол, незаметно поправила два стула и собрала кое-какие бумаги в аккуратную стопку, чтобы появилось немного свободного места и стол выглядел опрятнее. Затем принесла стакан и полила землю.

Полицейские с недоумением наблюдали за ней, когда она во второй раз наполняла стакан водой.