Кристин Террилл - Здесь покоится Дэниел Тейт

– О, господи. Дэнни. – Патрик заплакал. – Это и правда ты.

Я тоже заплакал.

– Я хочу домой.

– Не волнуйся, – сказал он. – Мы уже едем за тобой.

На следующий день Алисия снова привезла меня в полицейский участок. Патрик и Алексис, мои брат и сестра (наполовину – от первого маминого брака) прямо с утра сели в самолет и уже летели за мной. По крайней мере, так все говорили. Я-то понимал, что на самом деле он летят посмотреть на меня. Посмотреть, тот ли я, кем назвался, или какой-нибудь мошенник-социопат, выдающий себя за их брата. Это было единственное объяснение, почему летят они, а не мама: все-таки побаиваются, что я окажусь самозванцем.

Это было обидно, но я не мог их особенно винить. Я бы, наверное, и сам себе не поверил на их месте.

Но что, если они и правда не поверят?

Всю дорогу в участок я грыз ногти.

– Нервничаешь? – спросила Алисия.

Я кивнул.

– Все будет хорошо, Дэниел, – сказала она. – Все будет отлично.

Я потер большим пальцем тыльную сторону ладони и кивнул:

– Угу.

Начальник полиции Уорнер ждал нас. Он отвел нас с Алисией в комнату для допросов, в ту самую, куда они засадили меня в тот вечер, когда подобрали на улице. Теперь она показалась мне меньше, чем раньше, и обшарпаннее. Я вдруг стал видеть все с повышенной резкостью, от пятен кофе на ковре до облупившейся краски на дверном косяке. Вот где я снова увижу Патрика с Алексис, думал я. Среди облупившейся краски и грязных пятен.

Я посмотрел на свою одежду, взятую из кучи секонд-хенда в кладовой приемника № 8. Натянул пониже рукава свитера – они были мне коротковаты. Что они подумают, когда увидят меня в этом? Страх, весь день точивший меня по капле, нахлынул сплошным потоком, заполнив обычную пустоту в груди.

Дверь открылась, я и так и подскочил, но это был всего лишь Уорнер.

– Они только что звонили, – сказал он. – Уже едут в такси. Будут здесь минут через десять.

Я стал шагать взад-вперед. Эта комната была попросторнее кабинета Барсона – почти шесть шагов в ширину. Я считал их снова и снова, расхаживая от стены к стене. Когда я был маленьким, я видел тигрицу в клетке зоопарка – она точно так же шагала взад-вперед за стеклом, и тугие мышцы, налитые угрозой, так и перекатывались под шкурой. Может быть, ей тоже было страшно, подумал я.

– Дэниел, – осторожно проговорила Алисия. – Как ты? Может, принести тебе чего-нибудь?

– Я не могу, – сказал я. – Не могу, Алисия. Мне нужно уйти отсюда.

– Эй, все будет хорошо, – проговорила она самым успокаивающим тоном. – Я тебе обещаю.

– Вы не можете обещать! – огрызнулся я. – Вы не знаете, как все будет. Вы ничего не знаете!

И тут дверь открылась. И все вокруг стало двигаться медленно-медленно.

Первым вошел Уорнер. Другого человека я почти не видел за его спиной – только краешек, только промельк аккуратно причесанных темных волос. А потом он шагнул вперед, и я увидел его целиком. Патрик. Шире в плечах, чем в то время, когда я его запомнил, а лицо, наоборот, похудевшее. Высокий, красивый, крепкий, только римский нос уж очень острый. На нем был безупречный серый костюм – вот этого я не ожидал. Видно, не я один изменился за эти шесть лет.

Рядом с ним, держась за руку, стояла Алексис. Хрупкая, в противоположность крепко сбитому Патрику, светловолосая, изящная – девушка-одуванчик. Патрик всегда был для меня чем-то вроде бога, гиганта, и сейчас это впечатление не пропало, а вот Алексис стала как будто меньше ростом.

Они стояли у самой двери и в упор смотрели на меня. А я на них. Все суставы, нервы и кровеносные сосуды у меня ходили ходуном, и я был уверен, что вот-вот рассыплюсь на части. Они переглянулись, и что-то трудноопределимое мелькнуло у них в глазах и на лицах, а потом снова стали смотреть на меня.

Патрик первым сдвинулся с места – сделал один-единственный маленький шажок ко мне.

– Боже мой, – прошептал он. – Это и в самом деле ты, правда?

Я оцепенело кивнул.

Он шумно выдохнул, будто у него весь воздух выпустили из легких, а потом бросился ко мне и стиснул в объятиях, и мне сразу все ноздри забило запахом дорогой шерсти и лосьона поле бритья. Плечи у него тряслись, как будто он плакал, или смеялся, или то и другое вместе. Он мне поверил, и в его объятиях я снова почувствовал себя маленьким мальчиком.

Но страх от этого не стал меньше. Наоборот, только усилился. После надежды разочарование бывает смертельным, а Алексис между тем так и стояла у Патрика за спиной. Стояла и смотрела на меня. В глазах у нее был тот же страх, что и у меня в сердце.

Патрик отстранился от меня и обернулся к сестре. Протянул ей руку.

– Все в порядке, – сказал он. – Это Дэнни.

Глаза у нее были полны слез, и она чуть заметно покачала головой.

– Не бойся, – твердо сказал Патрик. – Иди сюда, обними брата.

Она перевела взгляд с меня на Патрика и обратно и шагнула к нам.

– Дэнни? – тихо проговорила она.

Я кивнул, и она медленно протянула руку, коснулась моей щеки кончиками пальцев. Словно боялась, что ее рука пройдет сквозь меня.

– Не могу поверить, – сказала она. Заплакала, обхватила меня руками за шею и прижала к себе с такой силой, какой я даже не ожидал от нее.

– Здравствуй, Алексис, – прошептал я.

Патрик рассмеялся:

– Зачем же так официально, братишка?

Я проглотил комок. Уорнер кивнул Алисии, и они оба тихонько выскользнули из комнаты, оставив нас втроем. Алексис выпустила меня из объятий.

Дальше все заволокло туманом слез, смеха и слов. Я все не мог перестать таращиться на них и жадно ловил их ответные взгляды. Патрик расспрашивал, что со мной случилось, где я был эти шесть лет. Уорнер пересказал то, что слышал от меня, но у него все равно оставалось еще много вопросов. А Алексис просто смотрела на меня и молча смахивала со щек слезы, которые катились у нее из глаз, пока Патрик засыпал меня вопросами.

Но ответов он не дождался. Они застревали у меня в горле и не шли наружу. Патрик сказал – ничего, никто не заставит меня рассказывать о том, о чем я рассказать пока не готов. Сейчас время радоваться.

– Начальник полиции сказал, что ты почти ничего не помнишь, – сказал Патрик. – О нас и о своей жизни.

Я кивнул.

– Наверное… наверное, так просто было легче. Забыть, кем я был раньше.

Патрик бросил взгляд на Алексис и сжал ее руку.

– Мы понимаем. – Потом улыбнулся дрожащими губами. – Так странно слышать от тебя канадский акцент.

– А-а… – Об этом я не подумал. – Должно быть… эти люди, которые меня похитили…

– Можешь пока не рассказывать, – сказал он.

– Спасибо, – ответил я и теперь я старался выговаривать гласные покруглее, как Патрик.

– Лекс, где твой телефон? – спросил он.

Алексис (то есть Лекс) сунула руку в сумочку и достала свой мобильный телефон. Кажется, она догадалась, чего хотел Патрик: открыла фотографии, сохраненные в памяти, и мы втроем склонились над экраном.