Линкольн Чайлд - Багровый берег

– Слушайте, если вы свободны попозже…

– Я не свободна. И вы тоже, – сказала Констанс, забирая у него ключи.

Она вышла из машины и двинулась к полицейскому участку, провожаемая взглядом человека на парковке.

Констанс вошла в образцовую приемную, в которой на самом видном месте висели портреты губернатора и вице-губернатора, в углу стоял большой американский флаг с золотой бахромой, а на деревянных панелях стены висели почетные значки и почетные грамоты. За столом сидела миниатюрная женщина, она отвечала на телефонные звонки и пыталась выглядеть занятой. Из открытой двери за спиной женщины доносился звук телевизора, настроенного на какое-то игровое шоу.

– Чем я могу вам помочь? – спросила женщина.

– Я здесь, чтобы – как это называется? – внести залог за мистера Пендергаста.

Женщина с любопытством посмотрела на нее:

– Его сейчас обрабатывают. Прошу вас, садитесь. Можно узнать ваше имя?

– Констанс Грин.

Она села и разгладила на себе длинное платье.

Из задней комнаты вышел молодой полицейский и остановился, уставившись на Констанс. Она в ответ уставилась на него. Что-то не так с этим городком или что-то не так с ней самой? Полицейский был темноволос, похож на итальянца и выглядел задумчивым. Под ее взглядом он вспыхнул и отвернулся, отдал секретарше лист бумаги, перемолвился с ней несколькими словами и снова повернулся к Констанс:

– Вы здесь по поводу Пендергаста?

– Да.

После небольшой заминки:

– Это может занять несколько часов.

«Почему, черт побери, он до сих пор не нагнал на них страху?»

– Я подожду.

Он вышел. Женщина за столом с любопытством смотрела на Констанс. Ее явно так и подмывало заговорить, и Констанс, которая в обычной ситуации тут же отгородилась бы от нее, вдруг вспомнила, что она участвует в расследовании и сейчас у нее появилась возможность разузнать что-нибудь. Она улыбнулась секретарше, надеясь, что улыбка получилась дружелюбной.

– Вы откуда? – спросила женщина.

– Из Нью-Йорка.

– Я не знала, что в Нью-Йорке есть амиши [4] Амиши – религиозное движение протестантского толка, основанное на дословном толковании и следовании Библии. .

Констанс пристально посмотрела на нее:

– Мы не амиши.

– О, извините! Я просто подумала: мужчина в черном костюме, вы в таком платье… – Ее голос смолк. – Надеюсь, я не задела ваших чувств.

– Ничуть.

Констанс внимательнее пригляделась к секретарше. Ей было лет пятьдесят. Алчное выражение ее лица свидетельствовало о скучной, рутинной жизни и жадности до новых слухов. Эта женщина наверняка знала обо всем, что происходит в городе.

– Мы всего лишь старомодны, – сказала Констанс с очередной вымученной улыбкой.

– Приехали отдохнуть?

– Нет. Мы расследуем похищение винной коллекции Персиваля Лейка.

Молчание.

– Этот мужчина в черном костюме – частный детектив?

– В некотором роде. А я его помощница.

Женщина занервничала.

– Так-так, – сказала она и, неожиданно напустив на себя деловой вид, начала с шумом перебирать бумаги на столе.

Вероятно, не следовало так сразу говорить о цели их приезда в городок. Констанс решила попробовать новый подход.

– Вы давно тут работаете? – спросила она.

– Двадцать шесть лет.

– Вам здесь нравится?

– Милый городок. Дружелюбный.

– А преступления часто случаются?

– Нет-нет. Почти никогда. Последнее убийство у нас произошло в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году.

– А другие преступления?

– Ну, как обычно. В основном ребята шалят. Вандализм, воровство в магазинах, употребление алкоголя до совершеннолетия – вот почти и все.

– Значит, это необычно – арестовывать кого-то за бродяжничество и нарушение спокойствия?

Женщина дрожащей рукой поправила прическу:

– Не могу сказать. Извините, у меня работа. – Она погрузилась в свои бумаги.

Констанс расстроилась. Как, скажите на милость, Пендергасту удается делать это? Ей нужно повнимательнее разобраться в его методах.

Молодой полицейский появился ближе к вечеру и передал женщине за столом какие-то бумаги.

– Мисс Грин? – позвала женщина.

Констанс поднялась.

– Установлена сумма залога. Пятьсот долларов.

Пока Констанс выписывала чек, женщина объяснила условия и подвинула ей бумаги. Констанс расписалась.

– Теперь уже скоро, – пообещала женщина.

Так оно и случилось: пять минут спустя в дверях появился Пендергаст, пребывавший в удивительно хорошем настроении. Пакет с гавайскими рубашками исчез.

– Превосходно, просто превосходно, – сказал он. – Идем.

Констанс не произнесла ни слова, пока они шли к машине.

– Как ты перегнала сюда машину? – спросил Пендергаст, увидев родстер.

Она объяснила.

Специальный агент нахмурился:

– Я бы хотел, чтобы ты имела в виду: в этом городке скрываются опасные личности.

– Поверь мне, этот не из них.

Они сели в машину, и тут Констанс почувствовала, как в ней нарастает раздражение. Пендергаст протянул руку в ожидании ключей, но она и не подумала отдавать их.

– Алоизий…

– Да?

– Бога ради, что ты делаешь?

– Ты о чем?

– Ты намеренно спровоцировал шефа полиции, чтобы он тебя арестовал. Несколько часов назад. И я предполагаю, ты не сказал ему, что ты агент ФБР.

– Не сказал.

– Как именно это поможет следствию?

Пендергаст положил руку ей на плечо:

– Кстати, я хочу похвалить тебя за твою сдержанность в отношении полицейского. Он очень неприятный тип. А теперь ответ на твой вопрос: это напрямую помогает нашему расследованию.

– Не хочешь объяснить?

– Не хочу. Все станет ясно само собой, я тебе обещаю.

– Твоя скрытность сводит меня с ума.

– Терпение! Так что, возвращаемся в гостиницу? У меня встреча с Персивалем Лейком. Ты не хочешь с нами пообедать? Наверное, умираешь с голода.

– Я поем у себя в номере, спасибо.

– Отлично. Будем надеяться, это разочарует тебя меньше, чем сегодняшний завтрак.

Они ехали по узкой проезжей части между старыми каменными стенами Новой Англии. Потом деревья разошлись, и стала видна гостиница «Капитан Гуль» – большой хаотичный дом викторианского морского капитана, серый, с белой отделкой, стоящий особняком на широком лугу, в плотном окружении кустов каролинского шиповника, усыпанного ягодами. У дома имелась большая веранда по всему периметру, с белыми колоннами и примерно дюжиной кресел-качалок лицом к океану, с видом на Эксмутский маяк, находившийся приблизительно в полумиле отсюда по берегу. На парковке, усеянной разломанными устричными раковинами, стояло несколько машин. Номер, в котором Констанс поселилась предыдущим вечером, показался ей приятно старомодным.

– Когда у тебя суд? – спросила она. – Насколько я понимаю, в таких маленьких городках обычно верят в быстрое отправление правосудия.