Стивен Хантер - Стрелок

Но, определенно, всего этого не было у инспектора Коули; впрочем, тот и не притворялся, будто это у него есть. Вместо этого он вел себя как пастор. Его талант заключался в том, чтобы без лишнего шума руководить, организовывать и вдохновлять, но он никогда не будет кричать, рявкать, не станет насаждать чудовищную дисциплину, не будет убивать людей.

– Спасибо за то, что встретились со мной, шериф.

– Мы занимаемся одним и тем же делом, сэр. Я должен любезно вас встретить и внимательно выслушать, и все это вы получите от меня сполна.

– Просто замечательно! Кое-где федералов совсем не любят, и в своей поездке я уже изрядно столкнулся с подобной желчностью.

– Только не в округе Полк, сэр.

– Перехожу прямо к делу, шериф. Вы человек занятой и важный, так что незачем напрасно терять время. Вы слышали о той неудачной попытке ареста, случившейся в апреле в Висконсине? В «Маленькой Богемии»?

– Да, сэр, слышал. Не самый удачный день для полицейских нашей страны.

– Самый настоящий позор, это точно. Мы потеряли замечательного молодого агента, подстрелили двух случайных людей, одного насмерть, а наша добыча, так удачно собравшаяся в одном месте, чего не бывало никогда прежде, благополучно скрылась.

– Я видел сводки. Вам пришлось иметь дело с очень мерзкими ребятами. Все как один стрелки, а я успел узнать, что в нашем ремесле, когда дело доходит до оружия, многие становятся щепетильными.

– Наш директор поставил перед собой грандиозную цель, шериф Свэггер. Он задумал создать общенациональную полицейскую службу, некоррумпированную, не запятнанную честолюбием, тщеславием и политикой. Увы, как мы узнали на собственном опыте, это также означает не имеющую опыта, твердости, изобретательности и умения обращаться с оружием. Из юристов получаются плохие стрелки.

– Борьба с преступниками – это искусство, как и все остальное. Ему нужно учиться, только и всего.

– И вот наш директор – и я, разумеется, полностью с ним согласен – теперь видит необходимость в служителях закона такого типа, как вы. То есть в героях. Умеющих обращаться с оружием. Наши преступники слишком жестокие и слишком опытные, чтобы их могли арестовывать юристы. Нам нужны такие, как вы, как Фрэнк Хеймер, Д. А. Паркер, Билл Тилгмэн, «Желе» Брайс [5] Д. А. Паркер, У. М. Тилгмэн, Д. А. Брайс – известные американские служители закона конца XIX – начала ХХ века, меткие стрелки. , закаленные в боях, на войне или в схватках с преступниками. Вы понимаете, к чему я клоню?

– Думаю, да, сэр.

Но Чарльз увидел еще кое-что. Увидел, как его семья перебирается на север, как его больной мальчик попадает в лечебное заведение, где другие дети не будут над ним издеваться и бросать в него камни, где его жена не будет изношена до дыр мучительным испытанием ухаживать за таким ребенком, где сам он сможет смотреть на своего сына, которого суровый бог дал ему в качестве наказания, и не чувствовать наплыва ненависти к самому себе.

Увидел Чарльз и другое. Он чувствовал, что слабеет духом. Открывались новые возможности, каких не было никогда прежде. Чарльз испытывал желание, потребность, жажду, но не мог поддаваться. Расплатой за это станет вечное горение в аду. Следовательно, Чикаго открывал путь к спасению. Решал насущную проблему. Спасал Чарльза от его самого страшного врага – его самого́. Для него это было бегство.

Он сразу же решил, что принимает предложение.

– Также на меня произвела впечатление ваша скромность. Мне достоверно известно, что вы входили в состав отряда, положившего конец карьере двух знаменитых грабителей, однако предпочли незамеченным покинуть место действия. У вас нет жажды особого внимания, восхваления со стороны прессы, упрочения своей репутации. Большинство тех, кому приходится убивать людей, подобны звездам бейсбола и любят находиться в центре всего.

– Я не стремлюсь к славе, – заметил Чарльз.

– Это впечатляющее качество полностью соответствует чаяниям нашего директора, считающего, что вся честь должна доставаться организации, а не отдельным людям. Только так организация может крепнуть и процветать. И поверьте мне, шериф, по мере того как Америка крепнет и становится все более сложной, то же самое происходит и с ее преступниками, будь то гангстеры или красные, и чтобы не отставать от них, нам нужно самое передовое, самое совершенное правоохранительное ведомство во всем мире.

– Насчет прогресса я вам ничем помочь не могу, сэр. Я могу одерживать победы в бою и учить ваших ребят одерживать победы в бою – вот пределы моего таланта.

– Именно это нам и нужно в настоящий момент. Да, я приехал сюда, чтобы предложить вам работу. Вы будете назначены специальным агентом – это редкая привилегия, поскольку большинству требуется пройти полугодовую подготовку. Будете работать в Чикаго под моим началом и получать вдвое больше того, что получаете сейчас, – восемь тысяч долларов в год. Можно не говорить, что для ваших жены и сына жизнь изменится к лучшему.

– Думаю, сэр, я пока что оставлю их здесь. У моей жены здесь родители, мальчика устроили в школу, и я не хочу, чтобы они постоянно переживали за меня.

– Разумеется, вам виднее. Продолжаю: вы будете руководить огневой подготовкой, учить наших ребят стрелять и не терять голову, когда стреляют в них. Если народу будет не хватать, вам придется заниматься слежкой; это никому не нравится, но такова наша работа. Даже мне приходится этим заниматься. Возможно, вас попросят обеспечивать оцепление места преступления, чтобы наши криминалисты могли спокойно работать. Ведение допроса – особое искусство, и, возможно, у вас, как у опытного служителя закона, есть этот дар, но если нет – ничего страшного. Следователей, умеющих вести допрос, найти гораздо легче, чем метких стрелков. Вы знакомы с пистолетом-пулеметом «Томпсон», ружьем двенадцатого калибра, винтовкой «Браунинг», «Ремингтоном» восьмой модели и «Кольтом» сорок пятого калибра? Мне сказали, что вы прекрасно разбираетесь в оружии.

– Из всего этого я стрелял благодаря полиции нашего штата; из одних видов чаще, чем из других. «Томпсоны» очень пригодились бы нам во Франции, это я вам точно могу сказать.

– Должен признаться, для такого юриста, как я, он чересчур тяжеловат. Что-нибудь еще?

– Сэр, я хочу знать, можно ли будет устроить все по-тихому. Без огласки, без газет, как-нибудь так, чтобы мне не пришлось уходить со своей должности здесь. Не сомневаюсь, судья меня отпустит, быть может, даже благословит, поскольку он твердый демократ и верный последователь Рузвельта, но мои корни тут, и мне хотелось бы, чтобы здесь осталось то, к чему можно было бы вернуться.

– Замечательная мысль, – согласился инспектор Коули. – Хотелось бы, чтобы как можно больше наших людей были так преданы делу.