Ю Несбё - Нож

Но вот очередь соболезнующих иссякла. Машина похоронного бюро увезла гроб, некоторые из пришедших на церемонию прощания уже отправились на работу. Харри увидел, как Трульс Бернтсен в одиночестве идет к автобусу, чтобы вернуться в отдел убийств. Вероятнее всего, чтобы поиграть на компьютере в пасьянс. Другие гости расположились группами перед церковью и разговаривали. Начальник полиции Гуннар Хаген и Андерс Виллер, у которого Харри снимал квартиру, стояли вместе с Катриной и Бьёрном, который держал на руках их ребенка. Для некоторых, возможно, детский плач на похоронах был утешением, напоминанием о том, что жизнь действительно продолжается. Точнее сказать, для тех, кто хотел , чтобы жизнь продолжалась.

Харри пригласил всех в «Шрёдер». Сес, его младшая сестренка, которая приехала из Кристиансанна вместе со своим парнем, подошла и крепко обняла Харри и Олега и долго их не отпускала. А потом сказала, что ей надо отправляться в обратный путь. Харри кивнул и ответил, что он сожалеет, но все понимает, однако на самом деле испытал облегчение. Кроме Олега, Сес была единственным человеком, способным заставить его расплакаться прямо на публике.

Хельга поехала в «Шрёдер» вместе с Харри и Олегом. Нина накрыла для них длинный стол. Пришло около дюжины человек. Харри сидел, склонившись над своей чашкой кофе, и слушал разговоры других людей, как вдруг кто-то положил руку ему на плечо. Бьёрн.

– На похоронах не очень-то принято дарить подарки. – Он протянул Харри плоский квадратный предмет в подарочной упаковке. – Но это, во всяком случае, помогло мне пережить несколько трудных моментов.

– Спасибо, Бьёрн. – Харри перевернул сверток. Не так трудно догадаться, что в нем. – Кстати, я хотел кое-что у тебя узнать.

– Да?

– Сон Мин Ларсен во время допроса не спросил меня о фотоловушке. Это означает, что ты ничего ему не сказал?

– Он не спрашивал. А я подумал: это тебе решать, стоит ли сообщать о ней Крипосу.

– Мм… Вот, значит, как.

– Ну а раз ты тоже не упомянул о ней, значит и не стоит, так тому и быть.

– Ты скрыл это, чтобы ни Крипос, ни другие мне не мешали, потому что догадался, что я сам планирую выследить Финне, да?

– Что-то я не пойму, Харри, о чем ты толкуешь: какая-то фотоловушка, Финне. Давай лучше вообще об этом забудем.

– Спасибо, дружище. Скажи, а тебе что-нибудь известно о Руаре Боре?

– О Боре? Только то, что он начальник организации, где работала Ракель. Что-то связанное с правами человека, да?

– Норвежский национальный институт по защите прав человека.

– Точно. Это Бор забеспокоился, когда Ракель не вышла на работу, и позвонил в полицию.

– Ясно.

Тут входная дверь начала открываться, Харри взглянул на нее и моментально позабыл, о чем еще хотел спросить Бьёрна. Так вот почему женщина возле церкви показалась ему знакомой. Кайя Сульнес! Она стояла спиной к нему и разговаривала с Бором, осторожно осматриваясь. Она не слишком изменилась. Лицо с высокими скулами, четкая линия бровей цвета воронова крыла над почти по-детски большими зелеными глазами, медового цвета волосы, полные губы немного широкого рта. Наконец она отыскала взглядом Харри и просветлела.

– Кайя! – тут же выкрикнул Гуннар Хаген. – Иди к нам! – И начальник полиции выдвинул стул.

Женщина у двери улыбнулась Хагену и жестом дала понять, что сначала должна поговорить с Харри.

Кожа на ее руке была такой же мягкой, какой он ее помнил.

– Мои соболезнования, Харри. Я мысленно с тобой.

И голос такой же.

– Значит, ты вернулась, – произнес Харри.

– Да, ненадолго.

– Мм… – Он думал, что бы еще сказать, но так и не придумал.

Она опустила легкую как перышко ладонь на его руку:

– Позаботься о своих близких, а я пока поговорю с Гуннаром и остальными.

Олег наклонился к нему:

– Кто это? Помимо того, что коллега?

– Долгая история.

– Я понял. А если вкратце?

Харри отпил кофе.

– Однажды я позволил этой женщине уйти, отдав предпочтение твоей матери.

К трем часам почти все гости разошлись. Наконец и Эйстейн встал и удалился, на прощание неверно процитировав Боба Дилана. Харри и Кайя остались вдвоем.

Она придвинула к нему стул и спросила:

– Тебе сегодня не надо идти на работу?

– Нет. И завтра тоже. Я отстранен вплоть до особого распоряжения. А тебе?

– Я в листе ожидания Красного Креста. То есть я получаю зарплату, но в данное время нахожусь здесь, дома, и жду, не вспыхнет ли где-нибудь в мире очередной вооруженный конфликт.

– И долго обычно приходится ждать?

– Когда как. С этой точки зрения моя нынешняя работа напоминает работу в отделе убийств: ходишь и слабо надеешься, что ничего ужасного не произойдет, но оно все равно происходит.

– Хм… Красный Крест. Совсем не похоже на отдел убийств.

– И да и нет. Я отвечаю за безопасность. Последняя моя командировка в Афганистан длилась два года.

– А где ты работала до этого?

– В той же самой стране, и тоже два года. – Она улыбнулась, показав маленькие острые зубы, которые делали ее лицо как раз настолько несовершенным, чтобы вызывать интерес мужчин.

– И чем же тебя так привлекает Афганистан?

Кайя пожала плечами:

– Для начала, наверное, тем, что там ты сталкиваешься с такими глобальными проблемами, что по сравнению с ними твои личные неурядицы кажутся ну просто микроскопическими. И еще тем, что ты на самом деле приносишь пользу. И начинаешь любить людей, которых встречаешь и с которыми работаешь.

– Вроде Руара Бора?

– Да. А разве я говорила тебе, что он тоже был в Афганистане?

– Нет. Но он похож на солдата, который все время боится подорваться на мине. Бывший спецназовец?

Кайя задумчиво посмотрела на него. Зрачки в центре зеленой радужки расширились. В «Шрёдере» явно экономили на освещении.

– Секретная информация? – спросил Харри.

Она пожала плечами:

– Да нет. Бор был подполковником армейского спецназа, одним из тех, кого отправили в Кабул со списком разыскиваемых террористов из талибана, которых МССБ [17] МССБ (Международные силы содействия безопасности) – возглавляемый НАТО международный войсковой контингент, действовавший на территории Афганистана с 2001 по 2014 год. хотели вывести из строя.

– Ага. Штабной генерал? Или лично стрелял в джихадистов?

– Мы встречались на общих собраниях по безопасности в норвежском посольстве, но детали мне неизвестны. Я знаю только, что в юности и Руар, и его сестра были чемпионами Вест-Агдера по стрельбе.

– И что, он отработал весь список?

– Думаю, да. У вас с Руаром много общего. Вы не сдаетесь, пока не поймаете того, кто вам нужен.

– Если Бор был так хорош на военной службе, почему же он вдруг уволился и занялся правами человека ?