А. Квиннел - Эта черная, черная смерть

Инспектор Лау взглянул на часы, которые показывали половину первого ночи.

– Тебе известно, что я должен сделать, чтобы получить судебное постановление?

Констебль опять улыбнулся.

– Вы должны вытащить нашего обожаемого комиссара из постели, он, в свою очередь, должен поднять на ноги судебного исполнителя, у которого, как вы знаете, дома стоит и телефон, и факс. Потом, по новым правилам, он должен послать высшему полицейскому чину, которым в настоящее время является старший суперинтендант Джордж Эллис, факс, уполномочивающий его подключиться к прослушиванию требуемых линий связи.

Инспектор Лау вздохнул.

– Ну спасибо, что ты мне напомнил. – Он посмотрел на телефон. – Не думаю, что мой звонок приведет комиссара в восторг.

Констебль встал и потянулся.

– Инспектор, пока вы будете звонить, я займусь оборудованием и установлю третий динамик.

Инспектор Лау внимательно разглядывал стоявший перед ним телефон. Пока он собирался с духом, из одного динамика раздался уверенный голос англичанина:

– Радар определил, что форма судна, за которым мы ведем наблюдение, соответствует описанию. Эта посудина идет курсом на Найнпинз.

Еще раз вздохнув, инспектор Лау снял трубку.

– Все потому, что ты в нее влюбился, – сказал Гвидо.

– К делу это никакого отношения не имеет, – огрызнулся Кризи.

Такое случалось нечасто – разногласия между близкими друзьями были большой редкостью. Они сидели в саду арендованного дома и перераспределяли состав двух групп в связи с последними событиями. Кризи хотел присоединиться к Тони Коупу и Дэймону Броаду на борту «Бури», а потом, вместе с Тони Коупом, захватить «Черный лебедь».

Гвидо же считал, что с Кризи должен идти либо он сам, либо кто-нибудь еще из команды. В результате они договорились, что попытаются освободить Люси Куок перед самым рассветом и в случае успеха почти сразу вслед за этим они атакуют виллу К-14 в Сай Куне.

Кризи решил, что на «Черный лебедь» он пойдет один, а Гвидо и До Хуань должны будут захватить мусорный грузовик. В целом же состав и функции обеих групп останутся прежними. Но Гвидо понимал Кризи почти так же, как самого себя. И он, и все остальные члены команды знали, что Люси влюблена в Кризи, и небезосновательно полагали, что это чувство было взаимным. Именно поэтому Кризи и не хотел, чтобы остальные думали, будто к Люси он относится лучше, чем к другим.

Голос Гвидо стал более жестким.

– Кризи, – сказал он, – ты должен вести команду на захват виллы. Эта команда твоя, а не моя. А я сделаю все возможное, чтобы освободить Люси. Но сделать это должен я. Мне понятно, что ты сейчас чувствуешь, но быть там должен я.

В неясной ночной мгле Кризи взглянул в глаза друга и понял, что тот прав.

– Ладно, – сказал он. – Только не забудь, что Тони Коуп служил в войсках морской пехоты специального назначения. В таких делах он разбирается лучше, чем любой из нас.

Они повернули к дому. Все остальные спали на втором этаже или делали вид, что спят. Когда пришло известие о похищении Люси, он разбудил только Гвидо. В ближайшее время беспокоить остальных не было нужды. Он посмотрел на часы и подумал о том, будет ли Томми Мо связываться с Глорией, и если да, то когда он ей позвонит. Если до двух ночи Томми Мо не проявится, то Гвидо отправится на встречу с Дэймоном Броадом, который переправит его на «Бурю». Тогда Кризи соберет остальных ребят в четыре утра, и они двинутся в Сай Кун.

Гвидо пошел на кухню и вернулся с кофейником и двумя чашками. Потом вынул колоду карт. В ожидании новостей они пили кофе и играли в кункен.

«Черный лебедь» совсем не соответствовал своему названию. Широкий бимс и высоко поднятая корма придавали судну громоздкий и неуклюжий вид. Оно стояло на якоре в центре гряды небольших островков, называвшейся Найнпинз, примерно в двух милях от юго-восточного берега новых территорий.

Палубу патрулировали два охранника в черном. На плечах у них висели автоматы. Внизу, в салоне, пятеро других пили виски. Восьмой мужчина в небольшой кормовой каюте издевался над Люси Куок Линь Фон.

Как только сампан отчалил от пристани в гавани Гебы, мужчины сорвали с нее одежду и привязали за руки и за ноги к четырем стойкам кровати. Потом все вышли из каюты, где остался лишь их предводитель. По его манере говорить на кантонском диалекте и темному оттенку кожи Люси подумала, что это был чуй чау. По виду ему было лет пятьдесят с небольшим. Она решила, что это и был главный боевик 14-К.

Он взглянул на ее обнаженное тело и произнес:

– Это будет продолжаться ровно столько, сколько ты сама захочешь. Ты все мне расскажешь об американке и людях, которых она наняла. Сколько их, как их зовут, чем вооружены и какой у них план действий.

Она взглянула в его жестокие глаза и подумала, что он вполне мог возглавлять банду убийц, расправившихся с ее семьей. Ее ужас сменился гневом, и слова, почти неосознанно сорвавшиеся с ее губ, нанесли ее тюремщику самое сильное и глубокое оскорбление, какое только могла нанести китаянка китайцу:

– Ты даже пара от моей мочи не стоишь!

Сказав это, она с усилием повернула голову и плюнула прямо ему в лицо.

Мужчина отскочил. Глаз его она видеть не могла, потому что тыльной стороной руки он стирал с лица ее слюну. Но когда он опустил руку, Люси разглядела, что в его маленьких глазках кипит ярость. С минуту он стоял не двигаясь и только пристально на нее смотрел. Потом он отошел к буфету и вернулся с короткой резиновой дубинкой.

– Мне приказано, – сказал он, – получить от тебя необходимые нам сведения, но так, чтобы на теле твоем не осталось следов. Уж не знаю, почему мой хозяин так с тобой церемонится, но обещаю тебе доставить невыносимую боль.

Это продолжалось уже час. Пользовался резиновой дубинкой он мастерски. Но уже полчаса назад крики ее стихли. Она решила, что больше, несмотря ни на что, не издаст ни единого звука.

Через час он отошел от нее и улыбнулся, глядя на ее изможденное лицо.

– А ты храбрая, Куок Линь Фон, и можешь переносить сильную боль.

Он посмотрел на часы, и Люси поняла, что время его истекало. На лице бандита играла гнусная ухмылка.

– Тело твое выносливо, но теперь мы проверим, насколько силен твой дух и твое достоинство. Если ты не дашь информацию, которая мне сейчас нужна, я позову одного из моих людей и он тебя изнасилует. Ласковым он с тобой не будет. Если ты и после этого откажешься говорить, я позову следующего, и он сделает с тобой то же самое. Так будет продолжаться до тех пор, пока ты не заговоришь. Здесь на сампане у меня восемь человек… Когда последний закончит, первый будет готов начать все сначала. И никто из нас ласков с тобой не будет… Они сделают это с тобой в каждое отверстие твоего тела.