Ричард Лаймон - Поведай нам, тьма

— Ты ведь делаешь это не только ради меня?

— А что в этом плохого?

Анжела ничего не ответила. Вместо этого, повернувшись, нежно чмокнула его в щеку. Хотя она при этом прижалась к нему плечом, грудь ее была еще достаточно далеко. Вот если бы она еще немножко развернулась…

— А в губы слабо? — поддразнил Глен, когда Анжела отстранилась от Говарда.

— Не суй свой нос, куда не просят! — вспыхнул тот.

Глен рассмеялся.

— Итак, — начала Лана, — теперь комплект. Сделаем вот что: я развезу вас всех по домам и… — Она резко обернулась в сторону, услышав быстрое шарканье приближающихся шагов.

Кит подбежал к машине и, размахивая перед открытым окном планшеткой, потянул дверцу на себя. Облегающая его грудь трикотажная рубашка отдувалась в форме стилизованного сердечка.

— Посторонись, горилла!

Глен вышел из машины, а Кит в нее сел.

— Без проблем? — поинтересовалась Лана.

— Была там, где я ее оставил. А ты что думала, у нее ноги выросли?

— Сейчас меня уже ничто не удивит.

— Единственное недоразумение произошло у меня с указателем. Когда я сунул его в рубашку, стрелка заскользила по телу. Не иначе — хотела мне что-то сообщить.

— Ты шутишь, да?

Кит рассмеялся.

Опустившись рядом с ним, Глен захлопнул дверь.

— Видать, Батлер прощупывал твои сиськи.

— Да, да, если у кого они и есть, так это у тебя, приятель.

— И я горжусь ими. Хочешь потрогать?

— Тьфу ты, гомик.

— Прекратите, парни. — Лана завела мотор и отъехала от тротуара. — Нам нужно все хорошенько прикинуть. По-моему, не следует дожидаться утра.

— А ты хотела бы поехать прямо сейчас? — удивился Кит.

— Как только все соберутся. Судя по рассказам Чеда, ориентировочно поход займет три или четыре дня. Следовательно, понадобятся рюкзаки, спальные мешки, одежда, котелки и кухонная утварь.

— И еда, — добавил Глен.

— По пути остановимся в каком-нибудь городке. Там и купим еду и все остальное. У кого нет туристского инвентаря?

— У меня, — ответила Дорис.

— У меня тоже, — отозвалась Анжела. — Ничего, кроме спального мешка.

— А у тебя, Говард?

— Кое-что есть.

— Я могу раздобыть еще один спальный мешок, — предложила Лана. — Для тебя, Дорис. Купим пару запасных рюкзаков там, где будем останавливаться.

— А кто за все это заплатит? — поинтересовался Глен.

— Расходы по финансированию экспедиции беру на себя, — заявила Лана.

— Отлично! Теперь я понимаю, почему ты мне нравишься.

— Компенсируете, когда отыщем припрятанное Батлером. Договорились? Сейчас я всех вас развезу, а потом соберу. Но давайте побыстрее. Соберите одежду и все, что у вас есть из снаряжения. Ночью, видимо, будет холодно, так что не забудьте прихватить куртки. Уже по дороге посмотрим, чего не хватает, и составим список покупок.

— Может, нам следует взять две машины, — сказал Кит. — Ведь впереди восьми-, а то и десятичасовая поездка, а здесь тесновато. У Гаубицы есть тачка. Он мог бы взять Анжелу и Дорис, и нам было бы посвободней.

— Тогда бы нам пришлось постоянно подстраиваться друг под друга, — возразила Лана.

— Кроме того, — добавил Говард, — у моей тачки перегревается двигатель. — Это было неправдой, но никто все равно не мог проверить.

— Давайте поедем на моей, — предложила Лана. — Думаю, нам лучше держаться вместе.

— Все мы связаны одной веревкой, — назидательно произнесла Дорис. — А кто захочет отвязаться, тому недолго и в петле оказаться.

— Прибереги свои сраные каламбуры для других, — буркнул Кит.

— Секундочку. Я принесу тебе что-нибудь набросить после душа. — Пройдя по коридору, Корин исчезла в спальне, а когда вышла, на ее согнутой руке висел старый клетчатый купальный халат Джейка.

— Ты хранишь его одежду? — удивился Чед.

— Совсем немного. Вот это, — сказала она, передавая халат, — несколько рубашек и то, что можно носить по дому.

— Наверное, его рубашки на тебе просто огромны. Улыбнувшись, Кори кивнула головой.

— Огромные, свободные и удобные. Вот почему я храню их, а не… ну, ты понимаешь, потому, что не смогла расстаться с ними. От ненужных вещей я давно избавилась. У меня нет ни брюк, ни нижнего белья, ни всего прочего, что ты мог бы надеть. Если хочешь, могу бросить твою одежду в стиральную машину, пока ты будешь принимать душ…

— Ничего, не беспокойся. Уже недолго до утра. Видимо, мне вначале стоило бы все обмыть из шланга.

Кори вновь улыбнулась.

— Неужто такая грязная? — Открыв бельевой шкаф, она достала аккуратно сложенное синее полотенце и мочалку из махровой ткани, отнесла их в ванную комнату и положила на полочку рядом с раковиной. — Что-нибудь еще?

— Этого вполне достаточно. Спасибо.

— Тогда увидимся позднее. — Выйдя в коридор, Кори притворила за собой дверь.

Накидывая халат на дверную ручку, Чед подумал о том, не защелкнуть ли ему дверь.

«Опасаешься, что вломится?

Такого никогда не было раньше, значит, и сегодня не произойдет…»

Дверь все же запер. Лучше исключить возможность, чем терзаться уже ставшими навязчивыми страхами.

Опустив сиденье унитаза, Чед сел, снял стоптанные пыльные ботинки и тяжело вздохнул. Какое это наслаждение — разуваться. Ботинки казались ему какими-то колодками, в которых ноги сводило судорогами и где они задыхались. Только теперь ноги могли дышать. Затем он стянул влажные грязные носки и засунул их в ботинки. От влаги даже сморщились ступни.

Поднявшись, Чед снял с себя остальную одежду, свалил ее в кучу в дальнем углу и, отходя назад, увидел свое отражение в огромном зеркале.

Кори назвала его «Дикарем с Борнео».

Не так уж далеко от истины.

Почти три месяца в горах, а не стригся и не брился еще дольше. Густые спутанные волосы закрывали почти все лицо.

Когда Чед почесал бороду, из нее вывалилась сухая сосновая иголка.

Затем он шагнул в ванну, задернул занавеску и включил душ. Вода, полившаяся из распылителя, была холодной, но он давно привык и к более холодной. От этой не выступила гусиная кожа и хозяйство внизу не сморщилось. В ней не плавали кусочки льда. Но, надо полагать, придется теперь привыкать к такой.

В старые добрые времена в этой же самой ванной комнате он часто стоял под таким горячим душем, что, когда выходил, все зеркала покрывались толстым слоем осевшего на них пара.

Теперь ему казалось, что то был совсем другой человек.

Смущенный и закомплексованный ребенок, застенчивый толстяк, бредивший Корин.

Чед выдавил на ладонь лужицу густой тягучей жидкости и понюхал. Шампунь Корин. Тот же хорошо знакомый аромат. И он представил ее сидящей в этой ванне и намыливающей голову, но тут же прогнал образ из головы.

«Ну вот, — подумал он, — не так уж сильно я изменился».