Эрик Ластбадер - Зеро

— Папа! — Одри бросилась к нему на грудь, едва не сбив с ног, и обняла отца. — Мы думали, ты умер, папа! Ты здесь! С нами! — Одри трясло.

Филипп ласково погладил ее по спине, пытаясь успокоить.

— Моя смерть — всего лишь хитрость.

Он целовал ее волосы, ее заплаканное лицо. Филипп не думал, что так растрогается. Ледяная оболочка, сковавшая его сердце за долгие годы тайной жизни, которую он вел, ограничений, которые он на себя накладывал, стремительно таяла. Он ощущал, как слезы подступают к глазам. Впервые в жизни Филипп не стал сдерживать чувств. Он баюкал Одри, раскачивая из стороны в сторону. Она счастливо всхлипывала. В его сердце любовь к детям смешивалась с глубокой печалью. Филипп сожалел об ушедших годах, о том, что подчинил свою любовь долгу. Только теперь Филипп понял, чего он был лишен все эти годы. Но он все-таки обрел своих детей. Теплое чувство благодарности судьбе наполнило его душу. Филипп открыл глаза.

— Как ты мог пойти на это, отец? — Майкл сам удивился своему гневному тону. Ему казалось, что он совладал с эмоциями. Но при виде отца, целого и невредимого, негодование вспыхнуло в нем с новой силой. — Как ты мог изменить маме?

Одри высвободилась из объятий отца.

— Что ты имеешь в виду?

Майкл, не сводя с отца мрачного взгляда, рассказал ей все, что знал.

Одри повернулась к отцу.

— Я что-то не понимаю. Ты изменял маме?

— Мы оба изменяли друг другу, — устало сказал Филипп. — Я мог бы только сожалеть о своей встрече с Лилиан, не будь вас. Но вы — это довод, который перевешивает все на свете.

Он постарался собраться с силами, чтобы выдержать то, что ему предстояло. Филипп боялся того, что должен сказать им сейчас. Они могут возненавидеть его, могут попросту не поверить, слишком невероятна и чудовищна правда. Эта правда может поразить не только его, но и детей. Он вздохнул и начал свой рассказ.

— У вашей матери был любовник. Долгие годы. — Сердце заныло, когда он увидел, как при этих словах Одри и Майкл меняются в лице. — Этого человека мать знала еще в те времена, когда мы только собирались пожениться. Она познакомилась с ним здесь, в Токио. Его имя Евгений Карск.

Майкл вздрогнул.

— Карск? — недоуменно спросил он. — Масаси упоминал это имя. Я ничего не понимаю. Ведь Карск — генерал КГБ. Именно он снабдил Сийну ядерным оружием. Что связывает его с матерью? Это слишком невероятно.

Филипп кивнул.

— Знаю, но, тем не менее, это так. — Он рассказал о своей первой встрече с Карском в Токио в 1947 году. — С тех пор я выслеживал его. Ваша мать работает на Карска. Некоторое время тому назад он покинул Вашингтон, увозя сведения, способные нас погубить.

— Я не верю. Это какой-то сон, — кусая губы, сказала Одри. — Это просто не может быть правдой.

— Это так, Одри, милая, — печально ответил Филипп. — Я понимаю, какой это удар для вас обоих.

— Когда ты узнал об этом? — спросил Майкл, стараясь сохранять спокойствие.

— Я подозревал уже довольно давно. Из МЭТБ происходила постоянная утечка информации, но мы никак не могли понять, кто в этом виноват. Мне понадобилось немало времени, чтобы собрать воедино все факты. Но когда я узнал правду, передо мной встала задача разоблачить Лилиан.

Лицо Одри побелело.

— Этого не может быть. Я сплю. — Она умоляюще протянула руки к брату. — Майкл, пожалуйста, разбуди меня.

— Эйди, — сказал Филипп, — прости меня. Твой дед принял на себя руководство МЭТБ во время расследования этого дела.

— Дед? А что же с дядей Сэмми?

— С дядей Сэмми случился сердечный приступ. — Майкл обнял Одри. — Он умер, Эйди.

— Боже мой. Боже мой. — Одри обхватила голову руками. Филипп взглянул на сына.

— Я не жду, что ты простишь меня. На моей совести многое. Я использовал тебя так же, как Митико использовала — Элиан. Мы считали, что жертвуем собой и своими детьми ради высокой цели. Мы оба любили вас всем сердцем, но тем не менее пошли на это. Ваши жизни не принадлежали вам. — Он помолчал. — Майкл, я...

— Дай мне время, отец, — остановил его Майкл. — Мне необходимо обдумать все, что ты сказал. Дай мне время.

Одри подняла глаза на отца.

— Я хочу ее увидеть. — Голос ее дрожал. — Я хочу услышать, что обо всем этом скажет мама.

— Это невозможно, Эйди. Никто не знает, где она. Лилиан встретилась с Карском в Париже. Мы проследили ее до отеля «Плаза», это было несложно: Лилиан всегда останавливается в «Плазе». Но сегодня она и Карск исчезли. У людей Карска растерянный вид. Они, как и мы, не знают, где он. Все очень серьезно. Информация, которую похитила Лилиан, имеет огромную ценность.

Одри отошла в сторону. Обхватила себя руками и поежилась. Лицо Майкла исказилось. Он никак не мог поверить, что их мать — русская шпионка. Может ли такое быть? Но ведь несколько недель назад он ничего не знал и о своем отце. Ему стало страшно. Борьба продолжалась. Когда Сийна рухнул к его ногам, Майкл испытал облегчение. О, как он был самонадеян, полагая, что все кончено. Он взглянул на Одри. Ей, должно быть, еще тяжелее.

— Пойдемте, — сказал Филипп, — вам нужна медицинская помощь. Пойдемте. Вам многое пришлось испытать.

— Да, многое, папа. Вряд ли ты сможешь понять, каково нам пришлось. Жаль, что здесь нет дяди Сэмми.

Одри вряд ли понимала, как больно ее слова ранят Филиппа. Только сейчас Филипп Досс осознал, что он натворил, на что обрек своих детей, чего их лишил. Это была правда, горькая правда, но следовало взглянуть ей в глаза. Кто-то сказал ему однажды, что даже ангелы совершают ошибки. Он усмехнулся — слабое утешение. Он хотел бы попросить у них прощения, но понимал, что слова сейчас неуместны. «Дай мне время, отец», — сказал ему Майкл. Может быть, время — то, что сейчас нужно им всем.

В эту минуту в комнате появилась Элиан. Она подошла к Майклу.

— Мы не смогли найти Спину. Но Дзёдзи взял на себя командование боевиками Таки-гуми. Я позвонила Нобуо и сообщила ему добрую весть. Он высылает техников, чтобы разобрать ядерное устройство. Его передадут правительству США. Мы... — Тут она увидела Филиппа и пристально вгляделась в скорбные лица Одри и Майкла. — С вами все в порядке?

Филипп кивнул.

— По пути сюда я нашел Митико и Тори. Поспеши к ним. — Он объяснил, куда идти. — А я выведу отсюда своих детей.

После дождя Токио выглядел посвежевшим и обновленным. Филипп повел Майкла и Одри к Митико. Она встретила их в дверях. На ней было кимоно нежного персикового цвета, из-под подола выглядывала узкая ярко-красная полоска. По персиковому фону летели белые цапли. Майкл с изумлением отметил, как похожи мать и дочь. Обе обладали красотой, изяществом, врожденной элегантностью и изысканностью, которая только оттенялась их железной волей. Майкл понял, к какому идеалу всегда стремилась Элиан. Нелегко ей, наверное, пришлось, подумал он, рядом с такой матерью, властной, сильной и непреклонной. Но сразу же спросил себя, справедлив ли он к Митико. Майкл еще не решил, как ему относиться к ней.