Эрик Ластбадер - Зеро

Масаси не мог оторвать глаз от истребителя.

— Когда? — беззвучно выдохнул он.

— Через пятнадцать секунд пилот включит эту штуку, — ответил Нобуо. — Как только самолет наберет достаточную высоту, и радар сможет его засечь.

Он посмотрел на экран и увидел, что в расчетное время на нем появилась точка.

— Вот он!

Нобуо вдруг осознал, что, несмотря на все свои страдания он замирает, предвкушая эту минуту. Ведь «ФАКС» все-таки был его детищем...

— Четыре, три, два, один, — произнес он, следя за траекторией полета на экране радара. В этот миг самолет исчез.

— Великий Будда! — ахнул Масаси.

Они уставились на экран, где уже не было видно никаких точек.

Итак, маскировка работает, подумал Нобуо. Радар не может засечь «ФАКС». Но самолет там, в небе! И теперь Масаси сбросит атомную бомбу на Китай, и ничего уже нельзя с этим поделать, слишком поздно...

Когда раздался взрыв, Элиан осматривала покалеченный нос Майкла, во время боя с Удэ у него опять пошла кровь.

— Майкл! — говорила Элиан. — Хватит тебе в это ввязываться. Ты не подходишь...

И тут раздался взрыв, и панель, отделявшая кабину от грузового отсека, разлетелась вдребезги. И почти одновременно в кабину «ДС-10» ворвались страшный грохот, страшная жара и страшный дым.

— Что... — воскликнул Майкл.

Тело его болело, голова кружилась. Майкл с огромным трудом держал себя в руках, не позволял боли захлестнуть его целиком.

— Удэ! — вскричала Элиан.

Услышав выстрелы, два члена экипажа побежали вниз. Элиан повернулась к командиру, который вставал из-за пульта, собираясь дать Элиан аптечку, чтобы она могла оказать Майклу первую помощь, обработать его раны.

— Запускайте двигатели! — приказала девушка. Командир ошалело уставился на нее.

— Но что это было?..

— Возвращайтесь на место и поднимайте самолет в воздух! — велела Элиан.

— Но у нас мало топлива! — запротестовал пилот.

— Нам хватит, чтобы оторваться от земли и немного покружить над ней?

— Да, но багажный люк открыт...

— Значит, не поднимайтесь слишком высоко, — сказала Элиан. — Ну, давайте же! Давайте!

Она отпустила Майкла и отошла от него.

Командир корабля сел на место и начал щелкать переключателями.

Майкл, морщась от боли, скорчился за спинкой кресла. Он не видел Элиан. «ДС-10» пришел в движение. Из пролома в панели появилась голова Удэ. Пистолетное дуло, словно черная зияющая бездна, уставилось на Майкла.

Он отпрянул в сторону и одновременно увидел яркую вспышку. Пуля вошла в металлический каркас сиденья, за которым прятался Майкл.

Самолет несся по взлетной полосе. У Майкла мелькнула мысль: интересно, как пилот объяснит диспетчеру свои действия, не предусмотренные графиком? Громадный «ДС-10», прилетевший с материка, снижался и был уже совсем близко, да и движение на внутренних рейсах было очень напряженным.

Удэ снова выстрелил, и Майкл спрятался за другим креслом. Потом опять выглянул. И вновь пули просвистели по кабине. Однако Майклу уже удалось пробраться на середину и, сделав еще один бросок, он вдруг услышал щелчок пустого казенника. Выстрела не последовало! Удэ истратил все патроны!

Майкл рванулся вперед, стремительно преодолевая расстояние, отделявшее его от противника, и слишком поздно услышал предостерегающий крик Элиан. В руке Удэ неожиданно оказался какой-то сякен — стальная звездочка.

Майкл предпринял отчаянную попытку резко остановиться. Ему удалось увернуться от звездочки, но при этом он ударился об угол кабины.

Вероятно, на мгновение Майкл потерял сознание, потому что вдруг ощутил, как Удэ тащит его волоком к раскуроченной панели.

Майкл собрал все силы. Но тут «ДС-10» резко отклонился влево, и Майкла бросило в багажное отделение.

Он вскрикнул, ударившись о край ящика. В помещении было темно. Однако какой-то свет все же проникал из открытой двери, через которую смутно было видно мелькавшее внизу шоссе, и Майкл разглядел присевшего на корточки Удэ. Тот держал длинную металлическую цепь с двумя деревянными ручками.

Губы Удэ кривились в усмешке, в которой угадывалась реакция на пережитые им потрясения и боль.

— Ну, теперь посмотрим, — сказал Удэ, — кто из нас сенсей.

Говоря это, он размахивал цепью.

Злобно ухмыльнувшись, Удэ показал Майклу темно-красный скрученный шнурок.

— Что, не можешь встать? Вот же он, подойди и возьми то, что тебе завещал отец! Вряд ли он тебе пригодится после того, как я тебя убью.

У Майкла больше не осталось сил. Он приготовился умереть.

И тут Удэ вдруг обернулся, выражение его лица резко переменилось. Перед ним стояла Элиан. Она пролезла в пролом в полу и теперь бросала вызов великану.

— Ах, это ты! — воскликнул Удэ. — Что ж, я не возражаю. Значит, сперва я разделаюсь с тобой, а потом довершу начатое дело.

Элиан не ответила. Она стояла молча, неподвижно, будто окаменела. Однако мозг ее продолжал работать. Она сосредоточенно думала об иро. Вообще-то иро означает «цвет», но в военном искусстве это слово приобретает иной смысл: имеется в виду намерения противника, так сказать, их окраска. Сосредоточившись на постижении намерений Удэ, Элиан поняла, что он собирается нанести ей только один, но сокрушительный удар. И, разгадав, в чем состоит иро Удэ, Элиан напряженно следила за движениями врага.

Она готова была идти до конца.

Удэ, решивший задушить Элиан, бросил плетеный шнурок к ногам. Этим жестом он выражал свое презрение к противнику. Что служило и отвлекающим маневром. Он бросился на Элиан, размахивая цепью. Элиан не шелохнулась, не встала в оборонительную позицию, не подняла руки. Удэ предвкушал победу, представляя себе, как Элиан корчится у его ног, а цепь захлестывает ее горло, прерывая дыхание. Но в последний момент Элиан ударила по цепи. Та провисла посередине и коснулась пола. Элиан тут же наступила на нее ногой. Цепь выпала из рук Удэ. Элиан сделала шаг вперед и приготовилась сама нанести сокрушительный удар.

Но тут «ДС-10» достиг края взлетно-посадочной полосы. Центр тяжести самолета сместился, и оба противника рухнули.

Элиан ударилась головой об угол ящика. Удэ встал, схватил Элиан за рубашку и опрокинул девушку навзничь.

Голова и плечи Элиан высовывались из открытого люка. Самолет уже отрывался от земли. Элиан находившаяся в полу обморочном состоянии, чувствовала, что ее пытаются вытолкнуть из самолета. И понимала, что в конце этого долгого пути вниз ее ждет смерть.

Теперь только нижняя половина ее туловища оставалась в багажном отделении. Ветер жестоко хлестал Элиан по лицу, самолет набирал скорость, и Элиан становилось все труднее дышать, глаза ее затуманились. И все-таки руки готовились нанести удар — атеми. Сладострастно жаждавший крови Удэ не замечал этого, а когда заметил, было уже поздно.