Эрик Ластбадер - Сирены

— Оставь нас в покое. Я уже сказал тебе, что у нас важный разговор. Если ты не возражаешь...

— О! Но это займет всего пару минут, честное слово, — он начал присаживаться. Стул застонал под его тушей. — У меня есть план, который я давно задумал. Все просчитано...

— Ты слышал, что я сказал? — Дайна почувствовала, как напрягся Крис.

— Все, что мне нужно, чтобы осуществить его, это немного деньжат. У тебя их куры не клюют, Крис. Я знаю. Совсем немного.

— Вот что тебе нужно, — сказал Крис и, схватив Бэйтса за воротник свитера, рывком поставил на пол. — Проваливай!

Дайна, вскочив со стула, кинулась к выходу с террасы, зовя владельца ресторана. Он тут же вырос на пороге, а вместе с ним здоровенный мексиканец-вышибала. По знаку хозяина мексиканец стал спускаться по лестнице во дворик.

Хозяин крикнул что-то скороговоркой на испанском, и мексиканец, вытянув вперед ладони, заканчивающиеся короткими мясистыми пальцами, схватил Майка Бэйтса за плечи и дернул назад с такой силой, что Дайна услышала, как у того лязгнули зубы.

Однако Крис прыгнул вперед, хватая Бэйтса за грудки. Дайна приблизилась к ним, не обращая внимания на резкий окрик владельца заведения. Она проскользнула в узкий промежуток между ними и обхватила Криса руками. Она оказалась совсем близко к нему и увидела дико расширенные зрачки, чувствуя на щеках его горячее дыхание.

— Крис, — сказала она мягко, сжимая его еще крепче в своих объятиях. — Пусть вышибала разберется с ним сам. Представь им это. — Она походила на мать, старающуюся успокоить своего ребенка. — Они выведут его отсюда, как только ты разожмешь руки. Ну же.

Он неохотно последовал ее словам, и мексиканец, оторвав Бэйтса от земли, потащил его к выходу с террасы.

— Сволочь! — кричал Бэйтс. — Ты не желаешь поделиться крохами своего богатства? Что такое пара тысяч для тебя! Ты вел себя по-другому, когда мы вместе курили траву в шестьдесят шестом! Ты, вонючий козел! — он скрылся в темноте обеденного зала, а через мгновение был вышвырнут мексиканцем из ресторана.

— Я ужасно извиняюсь, — говорил хозяин, почти ломая руки. Он пытался улыбнуться, но у него это не слишком хорошо получалось. — Все дело в славе, не так ли? Неужели с вами случаются подобные происшествия? Подумать только, этакое бремя! — Кончик языка свешивался у него изо рта, как у старухи. Он нервным жестом пригладил назад блестящие, маслянистые волосы. — Пожалуйста, не думайте о нашем заведении слишком плохо. Угощайтесь. Прошу вас! Ленч уже готов. — Он повернулся и щелкнул пальцами звонко, словно кастаньетами. Тут же из ниоткуда вынырнул официант.

— Проклятые паразиты, — сказал Крис Дайне, пока она вела его назад к столику. — Они считают тебя своим должником, после одной-единственной встречи. У меня кровь закипает в каждом таком случае.

Принесли еду: блюда с дымящимися, наполовину очищенными креветками, нарезанные толстыми ломтями свиные ребрышки в желе красного цвета, кисло-сладкий жареный wonton, запеченную утку, жареный рис и новые порции замечательной смеси в кокосовой кожуре. Словно воинские подразделения на параде все новые и новые блюда маршировали через открытую дверь на террасу и занимали свои места на столике до тех пор, пока там не осталось свободного места. Хозяин ресторана, спрятавшись в тени, бдительно контролировал этот процесс. Официант, повинуясь властному щелканью его пальцев, появлялся и исчезал вновь и вновь, точно помощник фокусника.

— Черт побери, — произнес, наконец, Крис, бросая последнее обглоданное ребрышко в сооруженный им курган из костей. — Я оказался по уши в дерьме.

Дайна поставила на стол чашку с кофе.

— Ты говоришь так, словно не можешь контролировать ситуацию. Выход из нее прост. Если тебе больше не нравится группа, уходи.

Крис посмотрел на нее.

— Это было первое, что мне сказала Мэгги. — Он вытер жирные губы смятой бумажной салфеткой. Хозяин ресторана вновь щелкнул пальцами, и официант начал убирать гору тарелок.

Когда они остались вдвоем, Крис продолжал:

— Я никак не предполагал, что вы обе скажете мне одно и то же. Ведь она все еще ребенок, по сути дела. — Он сделал неопределенный жест. — Ты вовсе не так наивна, как она. Дайна, и знаешь, что простых решений не бывает. В этой жизни, по крайней мере.

— О чем ты говоришь? Что ты не в состоянии просто взять и выйти из игры? Любой контракт можно разорвать, ты и сам знаешь это. — Крис ничего не ответил и сидел молча, уставившись в окно. Голубизна океанских волн, казалось, растворилась в ослепительном блеске отраженного солнечного света.

— Меня просто интересует, чего хочешь ты сам.

— Ты имеешь в виду, как бы я предпочел поступить?

Она кивнула.

Его взгляд затуманился, а на лице появилось грустное выражение. Сердце Дайны разрывалось от жалости при виде его такого. Теперь он выглядел совершенно другим человеком, ничуть не похожим на нахального и буйного рок-идола, прыгающего по сцене под вопли пятидесяти тысяч глоток сходящих с ума подростков.

— Не знаю, — проронил он после долгих раздумий. Его мысли, казалось, витали где-то очень далеко. — Я не хочу терять группу. Мы — единая команда... Они были моими ближайшими друзьями на протяжении почти пятнадцати лет. Знакомые и прихлебатели появляются, принося тебе кайф или иным способом, чтобы получить возможность быть рядом с тобой, и вскоре исчезают. Это — просто часть бизнеса. По истечении определенного времени тебе уже не составляет труда безболезненно отрывать от себя этих жадных пиявок. Ни я, ни кто-нибудь другой из нас не подпустили бы их к себе ближе известной границы. Мы слишком обособлены от окружающего мира. — Он коротко усмехнулся. — Иногда я думаю, что именно это заставляет нас казаться такими странными, похожими на членов одной семьи. Оставаясь внутри группы, мы любим друг друга... Они любят меня больше, чем папа и мама любили меня когда-либо. Я хочу, чтобы мы всегда оставались вместе. Вместе в противостоянии всему миру, как было с самого начала.

— Но, — Крис стиснул кулак, и Дайна увидела, как напряглись связки у него на шее, — я знаю, что что-то не так. Не могу сказать, что именно. Я просто чувствую и все. — Он взглянул Дайне прямо в глаза, и легкая дрожь прошла по ее спине. — Группа как бы живет своей собственной жизнью, неподвластной нам, и уже готова сожрать нас заживо. — Его всего трясло от какого-то внутреннего напряжения, хорошо знакомого Дайне. Именно оно сообщало ей эмоциональный заряд перед выходом на съемочную площадку. Оно возникало у нее где-то в области живота. Мускулы ее начинали сокращаться и дергаться, когда она знала, что момент наступил.

Внезапно Крис с маху хлопнул по столу ладонью так, что кофе выплеснулось из чашки Дайны.