Эрик Ластбадер - Глаза Ангела

Марс повернул Ирину лицом к себе, откинул волосы с ее лба.

— Ты вся дрожишь. Что с тобой?

— Это трудно объяснить. — Ирина глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Вспомнился рассказ бабушки: ночь, топот ног в армейских башмаках, стук в дверь, арест деда...

Прошло несколько дней, а Ирина все никак не могла успокоиться. Сначала она решила немедленно порвать с Валерием, но потом, немного поразмыслив, поняла, что действовать ей надо по-другому. Во-первых, следовало тщательнейшим образом скрывать, что она шпионила за ним и что она в курсе того, кем он в действительности является. Если она даст ему хотя бы малейший повод для подозрений, то погубит себя. Валерий стал для нее олицетворением зла. Как тот человек в кожанке, который арестовал ее деда. И теперь ей хотелось за него отомстить. Наконец Ирина решилась. «Я откроюсь Марсу, — думала она, — придется, конечно, рассказать все про Натащу, но что она значит для Марса? Бондаренко — вот кто его действительно интересует».

— Мне кое-что удалось узнать про Валерия, — сказала она, в очередной раз встретившись с Волковым. — Может быть, это поможет напасть на след «Белой Звезды»?

— Что-что? — Марс нахмурился. — Значит, ты не теряла даром времени? Но Валерий Денисович опасный человек. Я, помню, говорил тебе, что Бондаренко занят поисками «Белой Звезды», но с ним лучше не связываться.

— Бондаренко тайно встречается с одной женщиной.

— Ага! — Марс явно заинтересовался. — Железная броня, как выяснилось, имеет уязвимое место!

— Он, несомненно, сильно привязан к той женщине, и я могла бы использовать его привязанность нам на пользу. Если только я смогу узнать истинную причину их связи, я попытаюсь сыграть на этом и выведать нужную информацию.

Марс с сомнением посмотрел на Ирину.

— Я знаю, что делаю, Марс, и я делаю свое дело хорошо.

— Нет, Ирина, я не желаю, чтобы ты подвергалась риску.

— Думаешь у меня кишка тонка для этого? Ты ошибаешься!

— Ну что ты, я вовсе так не считаю, — улыбнулся Марс. — В противном случае я никогда бы не втравил тебя во всю эту историю с поисками «Белой Звезды». Пусть будет так, как ты хочешь.

Ирина заметила восхищение, мелькнувшее у него на лице, и у нее потеплело на сердце.

— Голубка моя, умница моя, — Марс обнял Ирину и поцеловал ее в обе щеки.

— Надеюсь, ты не влюбилась в Марса Волкова? — сердито спросил Ирину Валерий.

— Придумаешь тоже! — возмутилась она.

— Не скажи. — Валерий оглядел Ирину с ног до головы внимательным взглядом. — Я знаю, ты была в гостях у его родителей.

Ирина была потрясена подобной осведомленностью.

— Ты что, следил за мной?

— Я слежу за тобой только тогда, когда ты находишься рядом с Волковым. Чтобы убедиться в том, что тебе ничто не угрожает.

— Что мне может угрожать?

Валерий включил духовку и заметил:

— Если дело касается женщин, — Волков становится опасным.

«Марс? Опасным? — недоумевала про себя Ирина. — Матерь Божья, как же можно извратить истину!»

Валерий вылил содержимое сковороды на противень и посмотрел на экран компьютера, где был высвечен рецепт блюда.

— И когда ты только находишь время записывать в память компьютера эти бесконечные рецепты? — поинтересовалась Ирина, не хотевшая больше говорить о Марсе.

— У меня есть помощник, — рассмеялся Валерий, — в компьютере живет добрый дух.

Ирина разбиралась в компьютерах, поэтому, собственно, ее и послали в Бостон; в министерстве ей поручили заняться системой новых ЭВМ, и хотя компьютеры были не очень-то новые, но соответствовали американским стандартам и значительно облегчали работу.

— Надеюсь, есть ты будешь лучше, чем спать, — ехидно заметил Валерий.

Впервые за все время, что Ирина ночевала у Валерия, она плохо спала. Среди ночи он обнял ее, и Ирина проснулась. Она лежала напряженная, не зная, как она отдастся ему, зная, что он — высокопоставленный сотрудник ужасного ведомства, наводившего страх на миллионы людей в течение долгих лет. И однако, когда Валерий прижал ее к себе и она почувствовала, что твердый, как сталь, пенис уткнулся ей в низ живота, ее охватила сладкая истома и желание. Женская ее сущность раздвоилась: одна женщина до смерти боялась Валерия, а другая жаждала близости с ним, возможность этой близости возбуждала ее, она видела в ней свое спасение.

В этот раз Валерий был необыкновенно нежен, он стал ласково целовать Ирину, сначала ее шею, затем грудь, Живот; когда он добрался до бедер, Ирина уже вся дрожала от сладостного ожидания, сознание ее охватил всепожирающий страстный огонь, и она машинально отключила свой разум, забыла на время о своем ужасе перед этим человеком и полностью отдалась сексуальным ощущениям. Чувства ее обострились до предела; она застонала от наслаждения, почувствовав горячий язык Валерия внутри себя. Бессознательно мотая головой из стороны в сторону, Ирина забылась в безумной, горячей интимной ласке, а влажные губы и язык любовника без устали ласкали ей клитор и влагалище. Предчувствуя близость финального момента, Ирина наклонилась вперед, ухватившись за густые волосы Валерия, потянула его на себя, затем, держа любовника за бедра, изогнулась так, чтобы твердый член до самого основания вошел в ее изнемогающее от желания лоно. Все это Ирина делала, охваченная безумием страсти, и позже не могла вспомнить ни слов, которые она говорила, ни сколько времени прошло с момента первой ласки и до кульминации их близости. Ей казалось, что время остановилось и их жаркие тела, ее и Валерия, навечно слились в единое целое, крепко сцепившись между собой в напряжении мускулов, и это длилось долго-долго, и они кончили одновременно, и губы Валерия нашли ее губы и целовали их, пока восхитительная, сладкая, дрожащая боль заставляла двигаться ее тело, и она стонала, и стон ее тонул в его стоне; она кричала, и ее крик заглушался поцелуем, и сплетенные тела все содрогались и содрогались...

Потом наступило долгое молчание, и Ирина с наслаждением слизывала солоноватый пот с груди и плеч лежащего под ней любовника и думала о том, почему ее близость с Марсом, красивым, сильным мужчиной, была такой пресной и ничего не оставляла в ее теле, кроме неудовлетворенности, удивления и разочарования.

Она так и заснула, лежа на широком, могучем теле Валерия, а поутру, проснувшись, вспомнила все свои опасения и страхи и беззвучно заплакала от сознания собственного бессилия, неумения противостоять велению греховной плоти...

...И наступил новый день, и было утро; безумная ночь казалась не более чем сном; Валерий усердно хлопотал на кухне, пока наконец не закончил возню с завтраком. Ирина равнодушно смотрела на еду ковыряя омлет в тарелке.