Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»

— Я не могу просить вас об этом, лейтенант, — сказал Джиллетт. — Вы потеряли в весе свыше двадцати пяти фунтов и крайне истощены физически.

— А я думаю — можете и даже обязаны, сэр, — ответил летчик. — Чем больше мы будем тянуть с этим, тем больше деталей ускользнет из моей памяти.

— А вообще-то — стоит ли из-за обычного склада...

— Разрешите поправить вас, сэр, это не обычный склад. Ни я ни вы не видели ничего подобного. Разрешите мне отправиться туда, капитан, прошу вас.

— Я чувствую здесь какой-то подвох, лейтенант. Почему вы так стремитесь туда? Вы разумно мыслящий человек, не гоняетесь за наградами, а операция может быть очень опасной.

— У меня есть для этого своя причина, капитан, которой мне вполне достаточно. Вместе со мной из самолета выпрыгнули два члена моего экипажа. Они приземлились на поле, а я застрял на деревьях примерно в четверти мили от них. Спустившись вниз, я изо всех сил побежал в направлении поля, и только добежал до опушки, как с противоположной стороны поля показалась группа солдат... солдат в форме, а не местных жителей. Я спрятался в траве, и я видел, как эти ублюдки закололи моих друзей штыками. Они были мне не просто друзьями, капитан, один из них был моим двоюродным братом. Солдаты, капитан! Солдаты не закалывают штыками пленников в поле! Вот видите, я должен вернуться туда, и именно сейчас, пока еще все хорошо помню.

— Мы обеспечим вам всю помощь и защиту, какую сможем. Вас снабдят самыми современными средствами связи, какие у нас есть, и мы будем следить за каждым вашим шагом. Не далее как в трех милях от вашего местонахождения будут постоянно дежурить вертолеты «кобра», готовые при первом вашем сигнале приземлиться и забрать вас.

— Большего я и не могу просить у вас, сэр.

"Ты многого не знаешь из того, что знаю я, юноша. Секретные операции проводятся совсем по-другому, у них другая мораль, другая этика и другой принцип, гласящий: «Задание должно быть выполнено любой ценой».

Молодой офицер вылетел на северо-восток вместе с перебежчиком-вьетконговцем, который жил раньше на границе с Камбоджей. Ночью их сбросили на парашютах в том месте, где был сбит самолет, и они вместе двинулись назад тем путем, по которому пробирался к своим офицер-летчик. Капитан разведки Джиллетт, ответственный за эту операцию, вылетел на север, где присоединился к отряду из Отдела тайных операций, следившему за продвижением обоих разведчиков.

— А где же вертолеты «кобра»? — поинтересовался Джиллетт по прибытии на место.

— Не беспокойтесь, капитан, они в полете, — ответил полковник.

— Но они уже должны быть здесь. Наш летчик и перебежчик скоро будут у цели. Слушайте их сигналы!

— Мы и слушаем, — подал голос майор, склонившийся над рацией. — Успокойтесь. Они приближаются к отметке "О", и мы четко следим за их местонахождением.

— Если они подадут сигнал, то в это время будут находиться примерно в тысяче метров западнее отметки "О", — добавил полковник.

— Тогда отправляйте вертолеты! — вскричал капитан Джиллетт. — От них больше ничего и не требуется!

— Отправим, когда будет сигнал, — ответил полковник.

Внезапно из рации донесся шум помех, сопровождаемый звуками автоматных очередей. Потом наступила тишина... мертвая тишина.

— Все! — закричал майор. — Они готовы. Связывайтесь с бомбардировщиками, пусть летят туда и сбрасывают все, что у них есть. Вот координаты!

— Что значит «они готовы»? — закричал Джиллетт.

— Их наверняка обнаружил патруль, капитан. Они отдали свои жизни ради этой выдающейся операции.

— Черт побери, но где же «кобры», где вертолеты, которые должны были забрать их?

— Какие «кобры»? — усмехнулся майор. — Вы думали, мы будем устраивать эту свистопляску с «кобрами» всего в миле от цели? Да их бы сразу засекли радары, да еще эта чертова гора!

— Я ничего не понимаю! — вскричал капитан. — Я ведь дал летчику слово!

— Вы дали, а не мы, — сказал полковник. — Мы стараемся выиграть войну, которую проигрываем.

— Вы ублюдки! Я обещал...

— Вы обещали, а не мы. Кстати, как ваша фамилия, капитан?

— Джиллетт, — в недоумении ответил капитан. — Раймонд Джиллетт.

— Я даже могу представить себе заголовки: «Лезвие Джиллетт перерезает главную артерию!» У нас хорошие связи с прессой.

Раймонд Джиллетт, директор Центрального разведывательного управления, поднял голову, выгнул шею и вновь принялся массировать пальцами виски. Он сделал карьеру, и ценой этому были жизни молодого летчика и его вьетнамского спутника. Может быть, и сейчас он делает то же самое? Но уже с Хоторном? Возможно ли, что в высших эшелонах ЦРУ имеется другой О'Райан?

Раймонд Джиллетт решил, что возможно все, что угодно, поднялся с кресла и направился к двери кабинета. Он собирался поговорить персонально с каждым человеком из группы слежения и связи, внимательно посмотреть в их глаза и, основываясь на жизненном опыте, попытаться отыскать фальшь в ком-то из них. Это был его долг перед погибшими летчиком и вьетнамцем, долг перед Тайрелом Хоторном, которому лишь несколько минут назад он дал слово. Более того, он должен внимательно изучить каждого своего сотрудника, в чьих руках будет находиться жизнь Хоторна. Джиллетт открыл дверь кабинета и обратился к секретарше:

— Элен, предупредите группу, работающую по Кровавой девочке. Через двадцать минут я буду разговаривать с каждым из них лично в пятом кабинете.

— Хорошо, сэр, — ответила седовласая женщина средних лет, поднимаясь с кресла и выходя из-за стола. — Но сначала я выполню обещание, данное миссис Джиллетт, и прослежу, чтобы вы приняли таблетку. — Секретарша вытащила из маленькой пластмассовой коробочки таблетку, налила в бумажный стаканчик воды из термоса и протянула все это директору ЦРУ. — Миссис Джиллетт настаивает, чтобы вы пили бутылочную воду, сэр. В ней нет солей.

— Миссис Джиллетт может быть чертовски надоедливой, Элен, — сказал директор ЦРУ, глотая таблетку и запивая ее водой.

— Она следит за вашим здоровьем, сэр. Как вы знаете, она также настаивает, чтобы вы после приема лекарства минуту или две посидели спокойно. Садитесь, пожалуйста, господин директор.

— Да вы просто сговорились с ней, Элен, и мне это не нравится, — с улыбкой сказал Джиллетт, усаживаясь в кресло с прямой спинкой, стоящее перед столом секретарши. — Ненавижу эти чертовы таблетки, такое чувство, как будто выпил три порции виски без всякого удовольствия.

Внезапно, без проявления каких-либо признаков беспокойства, Раймонд Джиллетт сполз с кресла. Лицо его исказилось, он закашлялся, схватился пальцами за лицо и рухнул на пол. Голова его лежала возле стола секретарши, рот и глаза были широко раскрыты. Он был мертв.