Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»

— Есть старое правило, господин госсекретарь. Если ваш план проваливается, то побыстрее и потихоньку откажитесь от него, а если кто-то упомянет о нем, сделайте вид, что не понимаете, о чем идет речь.

— Что же нам теперь делать, Хоторн? Или, точнее, — что вы теперь сможете сделать?

— Кое-что, чего бы мне чертовски не хотелось делать. Я встречусь с Филлис Стивенс.

— Думаете, она знает что-то? Сможет вам что-то сообщить?

— Она может знать, даже сама не подозревая об этом. Она всегда защищала мужа, когда дело касалось Генри, была бетонной стеной вокруг него, через которую никто не мог пройти. Здесь мы еще не искали.

— Полиция все хранит в тайне, но у них нет никаких улик...

— Люди, с которыми мы имеем дело, не оставляют улик, — прервал госсекретаря Хоторн. — Во всяком случае, таких, какие может обнаружить полиция. То, что случилось с Генри, имеет отношение ко мне.

— Вы уверены в этом?

— Не совсем, но вероятность большая.

— Почему?

— Потому что Хэнк совершил ошибку, ту же самую, что и в Амстердаме. Несмотря на свою профессиональную скрытность, он слишком много говорил, когда делать этого не следовало. Подобное случилось и в Амстердаме.

— Не могли бы вы пояснить?

— А почему бы и нет — в сложившейся-то ситуации? Ваш директор ЦРУ Джиллетт знал о вражде между нами, он мне сам об этом сказал. Но гораздо опаснее то, что он знал причину этой вражды, которая была глубоко личной: неприглядное поведение Генри в этом деле.

— Не вижу здесь никакого смысла. Насколько я помню, вы не скрывали своего враждебного отношения, когда дело касалось капитана Стивенса. Всем было известно, что ему не удалось завербовать вас, поэтому и подключили к этому делу англичан.

— Враждебное отношение — да, но я никогда не говорил об этом ни вам, ни кому-нибудь другому. Просто давал понять, что он не является моим начальником.

— По-моему, вы уж слишком вдаетесь в тонкости.

— Совершенно верно, но в этом-то и дело... Существует аксиома, уходящая корнями к тем временам, когда фараоны засылали шпионов в Македонию. Обиженный может выдвигать любые обвинения, какие ему нравятся, но обидчик обязан держать рот на замке. Зачем нужно было Генри рассказывать кому-то о нашей вражде? Ведь сразу бы возник вопрос о его роли в этом деле. Суть заключается в том, кому еще он мог рассказать об этом? Кому-то, кто немедленно увидел, какие преимущества открывает устранение Генри. До меня не смогли добраться, поэтому обрубили мою связь.

— Я действительно ничего не понимаю, — возмутился госсекретарь. — Какую связь?

— Я работал с ним, пока не вышел на вас, мистер Палиссер.

— Все равно не понимаю.

— Я тоже, но, может быть, нам поможет Филлис.

16 часов 29 минут

Пар был настолько густым, что фигуру в углу парилки было видно с трудом. Дверь парной открылась, и мужчина с полотенцем в руках, не закрывая дверь, зашел внутрь и направился к голому сенатору Несбиту. Пар клубами повалил наружу, Несбит пошевелился. Тело его было мокрым от пота, глаза закатились, рот был широко открыт.

— У меня снова был приступ, да, Юджин? — хриплым голосом произнес сенатор, неуверенно поднимаясь на ноги и принимая полотенце от своего шофера-телохранителя.

— Да, сэр. Маргарет заметила признаки сразу после ленча...

— А разве уже день? — в страхе оборвал его сенатор.

— С вами давно этого не случалось, сэр, — сказал шофер, выводя своего разбитого хозяина из парной и подводя к душу.

— Слава Богу, что сейчас сенат на летних каникулах... Ты возил меня... в Мэриленд?

— Я не мог, не было времени. Доктор пришел сюда, сделал вам пару уколов и объяснил нам, что делать.

— Ты сказал: не было времени?..

— У вас назначена аудиенция в Белом доме, сенатор. В семь пятнадцать мы должны забрать из отеля графиню и ее племянника.

— О Боже, я погиб!

— Все будет в порядке, сэр. После душа Мэгги сделает вам массаж и укол витамина B1 а потом отдохнете часок. Будете в отличной форме, босс.

— В отличной форме, Юджин? Боюсь, что нет, мой друг, такой радости мне уже никогда не узнать. Я живу в каком-то ужасном кошмаре, приступы наступают внезапно, и я не могу совладать с собой, чтобы побороть их. Иногда мне кажется, что Всевышний испытывает мою стойкость, хочет посмотреть, не совершу ли я смертного греха, лишив себя жизни, чтобы избавиться от боли.

— Этого не произойдет, пока мы рядом, — успокоил Несбита телохранитель, заботливо поддерживая своего голого хозяина и проводя его в душевую кабинку. Сначала он открыл теплую воду, потом стал постепенно делать ее все холоднее и холоднее, пока тело сенатора не окатили ледяные струи. — Иногда у вас бывают небольшие непорядки с головой, сэр, но, как говорит доктор, вы рассуждаете даже лучше остальных... А теперь еще немного похолоднее, оставайтесь, пожалуйста, под душем, сэр.

— Ох! — воскликнул Несбит. — Хватит, Юджин!

— Еще нет, сэр, всего чуть-чуть.

— Я замерз!

— Я выключу воду через пятнадцать секунд, так велел доктор.

— Я не выдержу!

— Четыре, три, два, один — все, сэр. — Телохранитель укутал сенатора большим махровым полотенцем. — Ну как? Вы возвращаетесь к жизни, сэр!

— Доктора говорят, что от этого нет лекарств, Юджин, — тихим голосом произнес сенатор. Глаза его теперь были ясными, мускулы лица расслабились. С помощью Юджина он вышел из душа. — Говорят, что это пройдет под воздействием времени и терапии. Или надо принимать большие дозы наркотиков. Но наркотики снижают умственную деятельность.

— Вам не понадобится эта гадость, пока мы рядом, сэр.

— Да, я понимаю, Юджин, и в благодарность за это вы с Маргарет будете очень хорошо вознаграждены после моей смерти. Но, Боже мой, я — это два разных человека! Я не знаю, когда один из них берет верх над другим. Чистая дьявольщина!

— Но это знаем только мы, сэр, и ваши друзья из Мэриленда. Мы позаботимся о вас.

— А ты знаешь, Юджин, я совсем не помню, откуда появились эти друзья из Мэриленда.

— Дело в том, сэр, что их врач навестил вас после той небольшой неприятности в порнокинотеатре. Вы не сделали ничего плохого, просто несколько человек подумали, что узнали вас.

— Я этого не помню.

— Так предположил доктор... Эй, все в порядке, да, босс? Вы вернулись к жизни, и у вас сегодня грандиозный вечер, так? Сам президент, сэр! Вы завоюете голоса многих избирателей с помощью этой богатой графини и ее еще более богатого племянника, верно?

— Да, думаю, что завоюю, Юджин. Теперь пусть Маргарет сделает массаж, а потом я немного посплю.

17 часов 07 минут

Секретарша директора ЦРУ в третий раз выслушала телефонный звонок из Лондона в объяснила звонившему, что временно исполняющий обязанности директора ЦРУ, лично курирующий дело Кровавой девочки, загружен до предела экстренными совещаниями и в настоящий момент находится в Белом доме на заседании президентского совета. Как только будет разрешена кризисная ситуация, он немедленно позвонит в Лондон шефу МИ-6. Позиция секретарши была твердой, насколько позволяла это ее должность, а может быть даже и чересчур твердой, но другого выхода у нее не было. После удачного убийства на шоссе она была последним звеном передачи информации, и сообщение вз Лондона не должно было пройти дальше нее. Секретарша посмотрела на часы на столе: в этом кабинете ей осталось находиться последние пять минут.