Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»

Дымок от их сигарет тянулся к потолку сквозь лучи послеполуденного солнца. Их тела устали, от ненасытной любви и шампанского все мысли улетучились из головы Хоторна.

— Тебе хорошо со мной? — прошептала Доминик, склоняясь над его обнаженным телом и касаясь полной грудью его лица.

— Если и существует рай, то я не желаю знать его, — ответил Тайрел, улыбаясь.

— Фу, как мрачно, лучше налей нам еще.

— Это последняя бутылка, леди, мы с тобой напьемся.

— Меня это не волнует, это наш последний час... пока я снова же увижу тебя. — Доминик потянулась через кровать и разлила по стаканам остатки шампанского. — Держи, дорогой, — сказала она, поднося стакан к губам Тайрела и прижимаясь грудью к его щеке. — Я должна запомнить каждую секунду, проведенную с тобой.

— У тебя такой вид, как будто ты удаляешься...

— Я понимаю, комман... О, прости, я забыла, что ты не любишь это звание.

— Я рассказывал тебе об Амстердаме, — с трудом произнес Хоторн, язык у него явно заплетался. — Я ненавижу это звание... Да я никак пьян, не помню, когда... когда я был так пьян...

— Сейчас совеем другое дело, дорогой. У нас ведь торжество, разве не так?

— Да... да, конечно.

— Я опять хочу тебя, любовь моя.

— Что?.. — Голова Тайрела откинулась, он вырубился. Хоторн долго не пил, и такая доза алкоголя была чрезмерной для него.

Доминик тихонько встала с кровати, подошла к креслу у окна, где были разбросаны ее вещи, и быстро оделась.

Внезапно она заметила на полу хлопчатобумажную куртку Хоторна. Это была обычная форменная куртка, какие носили на островах, легкая, с четырьмя накладными карманами. В условиях жаркого тропического солнца такие куртки надевали прямо на голое тело. Но внимание Доминик привлекла совсем не куртка, а слегка выглядывавший из кармана сложенный конверт, окаймленный синей и красной полосами. Такие конверты обычно использовались для правительственной почты или в частных клубах для придания им официальности. Она опустилась на колени, достала конверт и вытащила из него короткую записку, написанную от руки. Подойдя к окну, она внимательно прочитала записку.

"Объект. Женщина в зрелом возрасте, путешествует с молодым человеком, примерно в два раза моложе ее.

Детали. Описания неполные, но это может быть Бажарат и ее молодой спутник, которых обнаружили в Марселе. Имена пассажиров катера, прибывшего на Сен-Мартен: фрау Марлен Рихтер и ее внук Ганс Бауэр. В деле Бажарат не отмечено, что раньше она пользовалась немецкими именами, а также отсутствуют сведения о ее знании немецкого. Однако вполне возможно, что она владеет немецким языком.

Связь. Инспектор Лоренс Мейджор, начальник службы безопасности СенБартельми.

Дополнительные факторы для подозрений. Отказ назвать свое имя по требованию.

Способ задержания. Подойти к объекту сзади, держа оружие наготове. Выкрикнуть: «Бажарат» и быть готовым открыть огонь".

Прищуренно глядя в окно на послеполуденное солнце, Доминик сунула записку обратно в конверт, вернулась к куртке и положила конверт в карман. Выпрямившись, она внимательно посмотрела на обнаженную фигуру, лежащую на кровати. Ее замечательный любовник обманул ее. Капитан Тайрел Хоторн, владелец компании «Олимпик чартерз», Виргинские острова, США, снова превратился в коммандера Хоторна, офицера военноморской разведки, завербованного для охоты за террористкой из долины Бекаа, чей путь был прослежен от Марселя до островов Карибского моря. Подходя к столу и забирая свою сумочку, Доминик подумала: какая трагическая ирония скрыта во всем этом. Она включила радио, стоящее на столике, на полную громкость, комнату заполнили звуки гремящей музыки. Хоторн даже не пошевелился.

Это так ужасно и вместе с тем так необходимо... Как больно было ей признавать это, а отрицать еще больнее. Она все время убеждала себя, что убивает ради жизни, а сейчас представила себе, что ее покойный муж, поддерживавший ее во всех делах, отпускает ее, чтобы посмотреть, обретет ли она счастье, прекратив борьбу с этим предательским и лживым миром. Все тогда было бы просто. Но нет! Она любила этого обнаженного мужчину, лежащего на кровати, любила его ум, его тело, даже его страдания, которые понимала. Но она жила в реальном, а не вымышленном мире.

Доминик открыла сумочку и медленно, осторожно вынула небольшой пистолет. Она положила его на подушку, направив ствол в левый висок Хоторна, зацепила указательным пальцем спусковой крючок и напряглась, ожидая, когда музыка зазвучит громче... Нет, она не может этого сделать! Она ненавидела и презирала себя, но все равно не могла! Она любила этого человека, любила так же сильно, как боевика, погибшего на берегу Ашкелона!

Амайя Бажарат убрала пистолет обратно в сумочку и стремительно вышла из комнаты.

Хоторн проснулся. Голова раскалывалась, в глазах все плыло. Внезапно он понял, что Доминик нет рядом с ним. Но где же она? Тайрел с трудом поднялся с кровати, огляделся в поисках телефона, увидел его на столике, снова рухнул на кровать, снял трубку и набрал номер портье.

— Женщина, которая была здесь! — крикнул он в трубку. — Когда она ушла?

— Больше часа назад, — ответил клерк. — Хорошенькая леди.

Тайрел швырнул трубку, прошел в маленькую ванную; наполнил раковину холодной водой и сунул туда голову. Мысли его вернулись к острову Саба. Безусловно, она не вернется в Париж, не повидавшись с дядей... Но сначала ему нужно позвонить Джеффри Куку на Верджин-Горду и сообщить, что здесь они вытянули пустышку.

— То же самое в Кристианстеде и на Ангилье, старина, — сказал Кук. — Такое впечатление, что мы все втроемм гонялись за призраком. Ты вернешься к вечеру?

— Нет, мне здесь надо еще кое-что выяснить.

— Ты что-нибудь обнаружил?

— Я нашел и потерял, Джефф, но это имеет значение для меня, а не для тебя. Так что буду позже.

— Будь любезен. У нас есть еще два сообщения, которые нам с Жаком надо проверить.

— Сообщите Марти, Где я смогу найти вас.

— Это тому парню, механику?

— Да, ему.

Поплавки гидроплана коснулись спокойной глади моря, и самолет зарулил в небольшую полукруглую бухту частного острова, закрытую скалами. Летчик подогнал гидроплан к короткому причалу, на котором в ожидании стоял охранник, вооруженный лупарой. Бажарат вылезла на поплавок, ухватилась за руку, поданную охранником, и взобралась на причал.

— У падроне сегодня счастливый день, синьора, — прокричал сквозь шум винтов охранник, говоривший по-английски с ужасным акцентом. — Для него снова увидеть вас — гораздо полезнее всяких процедур в Майами. Он напевал арию, пока я мыл его.

— Вы тут управитесь? — быстро спросила Баж, — Мне надо прямо сразу пройти к падроне.