Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»

— И как они функционируют?

— Все датчики соединены в серии, ты был прав насчет нескольких линий.

— Как огни на рождественской елке?

— Да, но с дополнительной страхующей схемой. Нельзя испортить один датчик и вывести тем самым из строя всю серию. Провода идут к батареям, расположенным вверху или внизу, и это страхует от поломок и позволяет поддерживать в сети постоянный контакт.

— Да, приятно слушать технически подкованного человека. И что представляет собой эта система?

— Датчики посылают направленные лучи, а еще в систему входит твоя компьютерная техника. Лучи могут определять плотность или массу объекта, поэтому сигнал тревоги не срабатывает при обнаружении маленьких животных в птиц.

— Ты потряс меня, Тай.

— Эти системы применялись еще тогда, когда ты играл в видеоигры.

— А как мы их преодолеем?

— Поползем на пузе. Это совсем не сложно, лейтенант. Когда-то давно, лет пять-шесть назад, ребята из КГБ и мы устроили заваруху по поводу одного дела в Амстердаме, обвиняя друг друга в глупости.

— И ты этим занимался?

— Мы все занимались этим, Джексон, не стоит об этом думать, хотя и забывать не следует.

— А знаешь, коммандер, ты на самом деле удивил меня.

— Кто-то написал, что мы живем в удивительном мире, юноша... Стоп, майор! — Кэтрин Нильсен подняла голову от рычагов управления. — Вот небольшая бухта, такая же, как и та, где лучи нашего радара отражались от стены.

— Войти в нее?

— Нет. Продолжай двигаться строго на запад, отойди примерно на четверть мили, не больше.

— А потом что?

— Потом твой «дорогой» и я высадимся с лодки в море... Проверь оружие, Пул, и застегни чехол с оборудованием.

— Полностью согласен с тобой, коммандер. Ты на самом деле рассуждаешь очень разумно.

Зазвонил телефон, его резкий звонок разбудил Бажарат, которая моментально инстинктивно сунула руку под подушку, где лежал пистолет. Моргая, она села на кровати, взяла себя в руки, но удивление, вызванное этим звонком, не проходило. Никто не знал, где она... где они находились! Из аэропорта, до которого было всего пятнадцать минут езды, она добиралась на трех такси. В первых двух машинах она изображала из себя женщину среднего возраста, бывшего пилота ВВС Израиля, а в третьей уже превратилась в злобную старуху, говорящую на плохом английском. В мотелях, подобных тому, в котором они остановились, не требовалось регистрироваться, а уж тем более называть подлинные фамилии. Телефон снова зазвонил. Она быстро схватила трубку и бросила взгляд на Николо, лежавшего рядом. Он спокойно спал, глубоко дыша и распространяя вокруг запах винных паров.

— Да? — тихо произнесла Бажарат в трубку, посмотрев на красные цифры будильника-радиоприемника, стоявшего рядом на столике. Будильник показывая час тридцать пять ночи.

— Извините, что разбудил вас, — произнес приятный мужской голое, — но нам приказано помогать, вам, а у меня есть информация, над которой вы, возможно, захотите поразмышлять.

— Кто вы?

— В наши инструкции не входит называть имена. Вполне достаточно будет сказать, что наша группа контактирует с больным стариком с острова в Карибском море и глубоко уважает его.

— Как вы нашли меня?

— Я знал, кого надо искать, а здесь не так уж много мест, где вы могли остановиться... Мы мельком виделись в Форт-Лодердейле, но это не так важно, как моя информация. Не создавайте мне лишних трудностей, леди, я рискую тем, что некоторые люди могут назвать меня сумасшедшим.

— Простите, но, честно говоря, вы удивили меня...

— Нет, я не удивил вас, — оборвал ее приятный голое, — я вас буквально потряс.

— Ладно, пусть будет так. Что у вас за информация?

— Сегодня после обеда вы провернули дьявольскую работу. Как вы и ожидали, в Палм-Бич все просто ошалели.

— Это было еще только начало.

— Я бы так не сказал. Завтра вам предстоит пресс-конференция.

— Что?

— То, что слышали. Конечно, это не уровень Нью-Йорка или Вашингтона, но у нас здесь есть несколько блестящих газетчиков. Некоторые из них уже готовятся к пресс-конференции, другие разыскивают вас, что сделать в общем-то довольно легко. Мы просто подумали, что вам следует знать об этом. Вы, конечно, можете отказаться, но не хотелось бы, чтобы это было для вас неожиданностью.

— Спасибо. По какому номеру я смогу связаться с вами?

— Вы с ума сошли? — Разговор прервался, и в трубке послышались гудки.

Бажарат вылезла из кровати и несколько минут прохаживалась перед кучей коробок и чемоданов, приобретенных в магазинах на Уорт-авеню. Упаковать все это утром будет довольно легко. Сейчас были дела поважнее.

— Николо! — громко позвала Бажарат, шлепнув его по голой ноге, высунувшейся из-под простыни. — Проснись!

— Что? В чем дело, Каби? Еще темно.

— Сейчас будет светло. — Бажарат подошла к торшеру, стоящему рядом с софой, и включила его. Портовый мальчишка сел на кровати, потер кулаками глаза и зевнул. — Сколько ты выпил? — спросила Бажарат.

— Два стакана вина, — сердито ответил Николо. — Разве это преступление, синьора?

— Нет, но ты хоть посмотрел бумаги?

— Конечно. Я еще прошлой ночью читал их несколько часов, потом сегодня утром в самолете, потом в такси и еще перед тем, как мы отправились за покупками. И сегодня, когда ты спала, целый час читал.

— Ты все помнишь?

— Помню, что могу. Что ты хочешь от меня?

— Где ты ходил в школу? — резко спросила Бажарат, стоя перед кроватью.

— Меня десять лет обучали домашние учителя в нашем поместье в Равелло, — автоматически ответил юноша.

— А потом?

— Школа в Лозанне, там я готовился для поступления в... в...

— Быстрее! К чему ты там готовился?

— К поступлению в университет в Женеве, вот! А потом больной отец отозвал меня назад в Равелло, чтобы я занялся делами семьи... да, отец отозвал меня из-за дел семьи.

— Говори увереннее! Они могут подумать, что ты лжешь.

— Кто?

— А после того, как отец отозвал тебя из Швейцарии?

— Я нанял частных преподавателей. — Николо помолчал, зажмурился, и запомнившиеся фразы стали вылетать у него изо рта:

— Два года я занимался по университетской программе, по пять часов ежедневно! А на экзаменах в Милане я получил самые высокие оценки.

— Это отражено в документах, — согласилась Бажарат и кивнула. — Ты хорошо потрудился, Николо.

— Я могу и лучше, но это все сплошная фальшь, так ведь, синьора? А если кто-то, говорящий по-итальянски, задаст мне вопрос, на который я не смогу ответить?

— С этим мы справимся. Ты просто переведешь разговор на другую тему, вернее, я сама это сделаю.

— А зачем ты меня разбудила и говоришь все это?

— Так было нужно. Вино заложило тебе уши, и ты ничего не слышал, а мне позвонили. Когда мы завтра прибудем в отель, там нас будут поджидать газетчики, которые хотят взять у тебя интервью.