Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»

— Мадам, — тихо сказал управляющий, стоявший рядом с Бажарат и наблюдавший за тем, как посыльные выгружают многочисленный багаж, — возникли некоторые неудобства. В нашем конференц-зале собрались репортеры и фотографы нескольких газет. Они, естественно, хотят встретиться с молодым бароном. Я понятия не имею, откуда они узнали о его прибытии, но могу заверить вас, что наш отель не имеет к этому никакого отношения. У нас прекрасная репутация, мы храним тайны наших клиентов.

— О, значит, проболтался кто-то другой! — воскликнула графиня Кабрини и спокойно улыбнулась. — Не беспокойтесь, синьор управляющий, это всегда случается, когда он приезжает в Рим или Лондон. А вот в Париже, однако, такого не происходит, французскую прессу не волнуют его визиты.

— Вы, конечно, можете не встречаться с ними, именно поэтому я приказал нашей службе безопасности удалить их в конференц-зал.

— Нет, все в порядке. Я поговорю с бароном, и мы уделим журналистам несколько минут. В конце концов, он ведь должен заводить здесь друзей. Зачем ссориться с вашей прессой?

— Тогда я пойду и передам им ваши слова, а заодно поясню, что пресс-конференция будет недолгой. Эти переезды обычно утомляют.

— Нет, синьор, этого не следует говорить. Он прибыл вчера и покупал одежду в пяти минутах ходьбы отсюда. Мы не будем давать неверную информацию, которую так легко можно опровергнуть.

— Но ведь номер был заказан на сегодня, мадам.

— Забудем об этом, мы ведь с вами тоже были когда-то в его возрасте, не так ли?

— Могу заверить вас, мадам, что я никогда не выглядел так, как он.

— Мало кто из молодых людей так выглядит, но ни внешний вид, ни титул не могут умерить обычных юношеских желаний. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Нетрудно понять, мадам. Встреча вечером с близким другом.

— Но даже я не знаю ее имени.

— Я понимаю. Мой помощник проводит вас и позаботится обо всем.

— Вы замечательный человек, синьор управляющий.

— Спасибо, графиня.

Управляющий поклонился и стал подниматься по ступенькам, покрытым ковром, а Бажарат подошла к Николо, который разговаривал с помощником управляющего в переводчиком.

— О чем вы тут втроем шепчетесь, Данте? — спросила графиня по-итальянски.

— Ни о чем, — ответил Николо, улыбаясь переводчику. — Мы с моим новым другом обсуждаем прекрасный вид и хорошую погоду, — продолжил он на итальянском. — Я сказал ему, что учеба и дела отца занимают все мое время, поэтому я так и не научился играть в гольф.

— Отлично.

— Он говорит, что найдет мне тренера.

— Тебе предстоит очень много работать, так что вряд ли останется время на гольф, — сказала Бажарат, взяла Николо под руку и повела его вверх по ступенькам. Николо обернулся и благодарно кивнул помощнику управляющего и переводчику. — Нико, не веди себя так фамильярно, — шепнула Амайя, — это не пристало человеку твоего положения. Будь приветливым, но помни, что они ниже тебя по положению.

— Ниже меня? — спросил лжебарон, когда перед ними распахнули двери в холл. — Иногда ты сама себе противоречишь. Хочешь, чтобы я был тем человеком, чью биографию я изучил, и тут же говоришь, что я должен быть самим собой.

— Именно этого я и хочу, — хрипло прошептала Бажарат по-итальянски. — Единственное, чего я не хочу, так это чтобы ты думал. За тебя думаю я, понятно?

— Конечно, Каби. Извини меня.

— Вот такого лучше. У нас будет чудесная ночь сегодня, Нико. Мое тело ждет тебя, такого прекрасного, каким, я знаю, ты будешь! — Портовый мальчишка попытался обнять ее за плечи, но Бажарат резко осадила его:

— Прекрати. Сюда идет помощник управляющего, он проводит нас к журналистам и фотографам.

— Зачем?

— Я же говорила тебе прошлой ночью. Тебе предстоит встреча с прессой.

— А-а, конечно. Я очень плохо понимаю английский, но ты все время будешь рядом, да?

— Да, буду помогать тебе со всеми вопросами.

— Сюда, пожалуйста, — показал помощник управляющего, — конференцзал совсем рядом.

Пресс-конференция длилась ровно двадцать минут. Врожденное негативное отношение журналистов к очень состоятельным и титулованным европейцам моментально рассеялось при виде высокого, обворожительного младшего барона да Равелло. Вопросы сыпались один за другим, были и враждебные — их успешно отводила тетушка барона, которую все посчитали просто переводчицей. Затем корреспондент «Майами геральд», говорящий по-итальянски, обратился к барону на его родном языке.

— Как вы думаете, почему к вам проявлено такое большое внимание? Думаете, вы заслужили его? Что вы на самом деле сделали выдающегося, кроме того, что родились в семье ди Равелло?

— Я действительно думаю, что не заслужил подобного внимания. Я должен доказать право на него своими делами, на что потребуется много времени... Но, с другой стороны, синьор, вы могли бы составить мне компанию во время подводной экспедиции в Средиземном море, когда мы ныряли почти на сотню метров для океанографических исследований? Или вы могли бы присоединиться к поисково-спасательной группе в Приморских Альпах, где мы взбирались на скалы высотой несколько тысяч футов, чтобы вернуть к жизни людей, которых уже считали мертвыми? Моя жизнь, синьор, возможно, является одной из моих привилегий, но и сам я внес в нее какой-то скромный вклад.

Графиня Кабрини моментально перевела ответ барона журналистам. Засверкали вспышки фоторепортеров, их яркий свет осветил лицо скромного барона, а его «переводчица» отошла в сторону, чтобы не попасть в кадр.

— Эй, Данте! — крикнула одна из журналисток. — Почему бы вам не бросить эту роль титулованной особы и не сняться в телевизионном сериале? Вы парень что надо!

— Я не понял вас, синьора, — ответил Николо по-итальянски.

— Согласен со своей коллегой, — раздался сквозь смех голос пожилого репортера из первого ряда. — Вы очень симпатичный молодой человек, но не думаю, что вы приехали сюда заводить романы с нашими молодыми леди.

Выслушав перевод, в котором не было необходимости, молодой барон ответил:

— Мистер журналист, если я правильно понял вас... Мне очень бы хотелось познакомиться с американскими девушками, к которым я отношусь с большим уважением. По телевизору они выглядят такими живыми и привлекательными... ну прямо как итальянки, если вы простите мне это сравнение.

— Вы занимаетесь политикой? — спросил другой корреспондент. — Если занимаетесь, то голоса женщин вам обеспечены.

— Я занимаюсь только бегом по утрам, синьор. Пробегаю по десять-двенадцать миль. Очень полезно для здоровья.

— Какова цель вашего теперешнего визита, баров? — продолжил репортер из первого ряда. — Я связывался с вашей семьей в Равелло, с вашим отцом в частности, и он пояснил, что вы должны вернуться в Италию с рядом рекомендаций, основанных на вашем личном изучении инвестиций семьи ди Равелло здесь, в США, их целесообразности и перспектив. Это так, сэр?