Поль Альтер - Цветы Сатаны

— Он всегда был готов на все, лишь бы не потерять меня, — бесцветным голосом произнесла Дебра. — Теперь тебе понятно, почему я больше не хотела его видеть?

Питер сжал кулаки, сдерживая досаду и злобу:

— Не знаю, что со мной случилось. Весь день у меня нервы были на пределе, а он сразу вызвал во мне неприязнь. Я понял, что это твой муж, еще до того, как он начал говорить, и мне противно было слушать его объяснения. Я ударил… ударил, чтобы он замолчал. А сейчас, Дебра, ты должна мне сама все рассказать, пока он не очнулся.

Гримаса отвращения появилась на ее лице.

— Рассказывать в общем-то нечего. Мы женаты два года. Он психиатр, руководит большой клиникой близ Плимута и считается хорошим профессионалом. Но я не переношу его. Он болезненно ревнив и обращается со мной, как с одной из своих пациенток. Мне даже имя его противно, и я предпочла бы умереть, чем возвратиться к нему.

Питер вздохнул:

— Пожалуй, я понял…

— Как он нашел нас?

— Понятия не имею, но, полагаю, он что-то заподозрил в отношении Деборы Джеймс.

— Боже! Мы пропали!

— Не будем преувеличивать. Не все так страшно. Мы никого не убили, и я не уверен, что ему известно о самоубийстве мисс Джеймс. Он просто увидел в вас сообщниц.

Дебра так сильно сжала руку Питера, что ногти вошли в его кожу, и простонала:

— Питер, я не хочу уезжать с ним. Обещай мне, что не позволишь ему это сделать!

— И речи быть не может! Потому-то я и пытаюсь хорошенько проанализировать ситуацию. На деле мы лишь несколько нарушили установленный порядок. Тебе следует срочно потребовать развода.

— Он ни за что не согласится!

— Но это необходимо. Насильно он не может тебя удерживать, я позабочусь об этом. По закону вся вина лежит на нас, но ты не беспокойся, у меня есть все для защиты!

Дебра согласно кивнула, с трудом проглотив слюну. Глаза ее увлажнились, но в глубине зрачков зажглась невыразимая ненависть. Не спуская с мужа глаз, она тем не менее не переставала заикаясь лепетать:

— Я не хочу даже смотреть на него… никогда… я… я…

Она вдруг замолчала, лицо ее вытянулось от удивления. Питер взглянул на нее, нахмурился и, в свою очередь, посмотрел на психиатра.

Рой Жордан лежал на животе, руки его были вытянуты вдоль тела, голова, повернутая набок, касалась мраморного основания внушительной вешалки. От виска по полу медленно полз кровавый ручеек.

Питер присел, осмотрел лежащего, встал, тряхнув головой, лаконично сообщил:

— Готов…

Тревожное молчание наступило в прихожей. Атмосфера стала вдруг страшно давящей. От света настенных бра неожиданно умножились и затвердели тени, отбрасываемые вычурной мебелью. Фигурка херувима, охранявшая подступ к лестнице недалеко от места, где стояла пара, будто превратилась в надгробную статую, окруженную многочисленными вазами и горшками с цветами. Беспокойство, тревога, неловкость витали над этим местом, которое незначительным усилием воображения можно было превратить в могильный склеп. Застывшие фигуры и труп Роя Жордана усиливали это впечатление. Питер первым нарушил тишину:

— Может, оно и к лучшему.

— Ты хочешь сказать, что он… мертв?

— Да.

Уткнувшись в его грудь, Дебра заплакала горючими слезами.

— Не хотелось бы, чтобы он умер здесь… — простонала она.

— Мне тоже…

— Боже, не могу поверить! Кошмарный сон… И вправду начинаю думать, не проклятое ли это место? Что скажут в Марфорде, когда узнают? А полиция? Поверит ли она нам? Ведь это несчастный случай, правда, Питер?

— Надо полагать. Падая, он ударился головой о край мраморной подставки.

— Когда ты его толкнул?

— Нет, но врезал я ему изо всех сил… Видишь, след на скуле… Да и какая разница. Ты правильно боишься выводов полиции. Нет сомнения, что никто не поверит моим оправданиям, как в полицейских романах.

— Что же делать?

— Думать. И не поддаваться панике. У нас впереди вся ночь.

Питер стоял неподвижно, подобно тому херувиму с луком. Дебра, сотрясаемая рыданиями, сквозь слезы спросила его:

— Как ты можешь оставаться таким спокойным, Питер? Я восхищаюсь тобой!..

— Что я, трупов не видел? Насмотрелся я на них, видел и трупы моих друзей, не то, что этот… Но не заблуждайся: я полностью осознаю серьезность положения. Впрочем, был бы признателен, если бы ты сварила мне кофе…

Четверть часа спустя Питер сидел на кухне перед дымящимся кофейником и с хладнокровием бывшего военного со всех сторон рассматривал ситуацию:

— У нас есть два выхода: либо мы ставим в известность полицию, либо держим язык за зубами и избавляемся от трупа. В первом случае мы втягиваем себя в неприятную историю, особенно из-за Деборы Джеймс. Подмена вызовет особые подозрения, и несчастный случай тут же превратится в предумышленное убийство…

— Значит, ты хотел бы избавиться от трупа? А если Рой говорил с кем-нибудь о своем намерении приехать сюда?

— В том-то и проблема. Но, как я тебе сказал, он должен был считать, что здесь живет именно Дебора Джеймс и что она тебя приютила или помогла найти другое убежище…

— Не понимаю, как он узнал наш адрес!

— Да через агентство недвижимости. Не знаю, каким образом, но он напал на след Деборы и, не найдя ее в квартире, обратился в агентство в Торквее. Так что если кто-то и в курсе его поездки, в чем я не уверен, то известно лишь, что Рой Жордан уехал к некоей Деборе Джеймс, невесте некоего Питера Сатклифа, героя войны.

Дебре, похоже, полегчало.

— Да, я понимаю.

— Мало шансов на то, что тебя узнают, но все же лучше бы немного изменить внешность. На фотографии я видел, что у Деборы была короткая стрижка, я не ошибаюсь? Стало быть, ты знаешь, что делать: завтра же утром надо будет пойти к парикмахеру.

— Я могла бы и брови выщипать: у нее были выщипаны…

— Да, нужно сделать все возможное, чтобы походить на нее. Лучше не рисковать.

Дебра спокойно кивнула, выпустив струйку дыма. Как и Питер, она курила сигарету за сигаретой. Как и он, выпила много чашек кофе и чувствовала, как ей постепенно передается уверенность и хладнокровие Питера.

— Согласна, но что все-таки будем делать с трупом?

— Где-нибудь закопаем.

— Где?

— Подумал я было о «Могиле Адониса»: присыпать его между ярусами, и заметно не будет, да вот только неосторожно было бы хоронить его на своем участке.

— Ни в коем случае! Я не перенесу даже мысли о том, что он где-то рядом. Я хочу навсегда позабыть о нем, даже о мертвом… Очень надеюсь, что теперь-то не буду больше видеть проклятых желтых кругов!

— А ведь, если подумать, они предостерегали тебя от опасности.

— Верю. Они периодически являлись мне.

— Потому что он упорно старался тебя разыскать.

— На чем же он приехал?