Серж Брюссоло - Печальные песни сирен

Автомобиль тронулся, обдав Лиз грязью. Чувствуя себя неважно, раздраженная, она пошла к дому. Открывая калитку ограды, она увидела Гудрун, восседавшую на обломках машин.

— Ну и как? — поинтересовалась та. — Видела петрушек? Это любители. Заговор возбуждает их, но они ничего не смыслят в насилии. Для них это абстрактное слово. Улица, смерть укладываются в их головах подобно телесериалу.

— Хватит паясничать. Ты мне понадобишься.

— Значит, ты играешь с ними, это решено?

— Да. Я полицейский, а не террористка. Мне нужна легальная поддержка.

Гудрун засмеялась.

— У тебя голова не в порядке, Лиз, это тебе помешает.

Девушка проигнорировала ее дерзкие слова.

Денег в конверте оказалось так много, что Лиз наняла грузовик-фургон и объехала продавцов подержанного водолазного снаряжения. Чтобы не вызывать подозрений, они проделали километров двести, останавливаясь в разных местах, чтобы купить редуктор, баллоны или одну из деталей снаряжения по списку, составленному Лиз. А вот компрессор пришлось поискать; девушка хотела приобрести небольшую, легкую в управлении модель, довольно простую, чтобы не напугать новичка. Грету Ландброке, в частности. Ближе к вечеру они обосновались в заброшенном сарае, и Лиз с резаком в кулаке взялась за медный шлем, собираясь вставить в него дополнительный клапан воздухозаборника. Работа очень тонкая, но она хотела убедиться в том, что в случае повреждения шланга быстро подсоединит вспомогательный баллон. Гудрун сидела в сторонке, поигрывая ножом со стопором, и с непроницаемым лицом посматривала на Лиз. За весь день она не сказала и десяти фраз.

С наступлением ночи Лиз сложила все в фургон и села за руль. Она хорошо поработала. Осталось только заполнить баллоны сжатым воздухом и провести несколько испытаний. Размышлять больше не хотелось, близость действий возбуждала ее.

Утром следующего дня Лиз позвонила Грете Ландброке, чтобы дать ей «зеленую улицу». Все должно произойти быстро, ибо время для них — наихудший враг. Каждый потерянный день — это несколько дополнительных мин, заложенных вдоль затопленных туннелей. Условились, что Тропфман в тот же вечер сам соорудит подмостки из строительных лесов, пока Лиз будет посвящать переписчицу в хитрости компрессора.

Сутки спустя памятная плита, закрывающая доступ на станцию «Вальтер-Вильгельм-плац», была обнесена со всех сторон непромокаемым брезентом с аббревиатурой Департамента общественных работ, плотно натянутым на каркас остальной улицы. Тропфман надел спецовку каменщика, и Лиз с тревогой отметила, что он более молчалив, чем обычно. Фургон с оборудованием поместили в центре площадки. Внизу стелы продавец зубной пасты киркой пробил отверстие метрового диаметра. Эта узкая дыра по диагонали уходила в направлении вестибюля затопленной станции. Достаточно было проползти пять минут, чтобы свалиться прямо в черную воду зала, где плавал мусор. Лиз оделась не мешкая. Из-за ограды до нее доносился гул улицы: гудки автомобилей, обрывки разговоров. Все это было нереально. Она сидела, пока Грета неумело закручивала гайки шлема. Потные руки секретарши скользили по резине шлангов. А сам Тропфман переступал с ноги на ногу, каскетку его покрывали пятна раствора, пачкавшего брови.

Когда все было готово, Лиз проползла в отверстие, стараясь не порвать надутый комбинезон. Оказавшись в воде, она попросила опустить ей на веревке лампу и рычаг. Первое погружение было пробным: следовало определить маршрут, проверить точность схемы.

Девушку приятно поразило, что пролеты доступны, их прочный свод обеспечивал легкость отступления. И все-таки она обнаружила обвал на уровне платформы. Отсюда до станции «Кайзер Ульрих III» было меньше километра. Если туннели не загромоздили потоки ила, она без труда продвинется к центральному карману сети. Лиз спрятала один вспомогательный баллон на девятиметровой отметке, а второй — рядом с карманом. Таким образом, если порвется комбинезон, у нее под рукой будет вспомогательное оборудование, чтобы достичь поверхности. Она обследовала подходы к туннелю, переполошив мириады серых рыб. Пошлепав хвостами по ее шлему, они рассеялись. И хотя наполовину заполненный потоком отвердевшего ила проход оставался доступным, Лиз с тревогой подумала, хватит ли шланга, чтобы пройти всю длинную галерею. На этот раз она не тащила за собой из бункера пуповину, предназначенную для бесконечной ходьбы, для напряженных экспедиций. Бобина, купленная два дня назад, хотя и в хорошем состоянии, не шла ни в какое сравнение с огромной катушкой Конноли.

Лиз решила подняться, сверилась с таблицей декомпрессий. Под водой она находилась уже час и опустилась на глубину 28 метров. Теперь ей нужно 30 минут, чтобы дойти до расчищенной лестницы, выдержать 7 минут на шестиметровой глубине и 64 минуты в трех метрах от поверхности. Очутившись на земле, она уложится в коэффициент 1, 9. Следует запомнить все это во время второго погружения. В конечном счете первая экскурсия оказалась удачной. Лиз выпустила из комбинезона воздух, чтобы легче было идти.

Выбравшись на поверхность, она была поражена нервозностью, царившей на мнимой стройке. Грета побледнела, Тропфман казался еще пьянее, и спазматический тик дергал его верхнюю губу с регулярными интервалами.

— Приходил какой-то тип из Департамента дорожных работ! — сообщила служащая переписи, освободив Лиз от шлема. — Ему нужно было разрешение, подписанное Шмейссером. Надеюсь, он не напишет рапорт. Вам еще долго?

Лиз пожала плечами.

— Он заглянул за ограду? — спросила она.

— Нет. Господин Тропфман сделал так, чтобы он не входил, но была слышна работа компрессора.

— Я заберу все инструменты и спрячу вспомогательные баллоны, — сказала Лиз. — Так что если вас прижмут или вам придется сматываться, я не останусь без воздуха.

— Но сколько времени вы проведете внизу? — жалобно спросила Грета.

— Не знаю! — отрезала Лиз. — До станции меньше километра. Все зависит от состояния туннеля. Думаю, шланга мне хватит. А когда я окажусь в кармане, неизвестно, что случится. Я могу наткнуться на орду дебилов, способных линчевать меня или помешать мне приблизиться! Успокойтесь. Я очень многим рискую, но мне нужна ваша выдержка. Понимаете?

Грета покачала головой, но она явно не воспринимала никаких доводов. Страх владел ею. «Любители…» — как сказала Гудрун.

Лиз глотнула кислорода, чтобы сократить время, предусмотренное ее выходным коэффициентом, и через полчаса снова погрузилась.

Проработав до предела допустимой безопасности, она сложила инструменты и баллоны на платформе, потом поднялась.

Было решено не покидать «стройку» во избежание диверсий. Поэтому все устроились на ночь в фургоне. Грета раздала сандвичи и пустила по рукам термос с кофе. С наступлением ночи обстановка стала еще более напряженной, и Тропфман начал прикладываться к бутылке. Гудрун оставалась невидимой. Лиз с тревогой спрашивала себя, наблюдала ли та за подходами к монументу или же, сочтя партию заведомо проигранной, убралась восвояси.