Питер Дойтерман - Сезон охоты

Дженет почувствовала, как слабеет натяжение шнура. Ее попытка подтянуться на руках окончилась полным провалом. Кромка люка врезалась в грудь как раз под солнечным сплетением, каждый вдох отдавался резкой болью, глаза заливал едкий пот, мышцы превратились в трясущееся желе. Все, сейчас она сорвется на дно дренажной камеры, где уже призывно плещет черная вода.

— Ноги поднять можете? — окликнул ее сквозь стиснутые зубы Крейс?

— Ч-что? — по-идиотски переспросила Дженет. Она прекрасно расслышала, что он сказал, но не поняла, чего он от нее хочет.

— Попробуйте закинуть ногу на обод!

Она послушалась, но лишь расшибла колено о металлическую кромку, а спину о безжалостно твердый бетон. Поняла, что сил перевалиться через край люка у нее нет. Но эта попытка навела ее на отчаянную мысль.

— Сейчас упрусь ногами в стену, — крикнула она в надежде, что Крейс ее поймет. — Буду переступать по ней вверх, может, что получится.

— Идет, постараюсь помочь, — после некоторой паузы ответил он.

Дженет уперлась ступнями в стену и, прикусив губу, стала распрямлять согнутые в коленях ноги. Так, сначала левую... Есть! Теперь правую... Порядок! Вцепившись в шнур левой рукой, она трижды обмотала шнур вокруг правого запястья. Так, теперь то же самое с левым. «Господи, да что же я наделала!» — мелькнуло у нее в голове, лишь сейчас Дженет осознала, что допустила страшную ошибку. Сама себе жгут наложила, через минуту-другую кисти просто отнимутся. Поздно, ничего уже не поделаешь. Ну и черт с ним, с кровообращением. Ладно, поехали. Дженет скользнула правой ступней вверх по стене дюйма на два. Потом левой. Получается вроде, но боль нестерпимая, запястья как огнем жжет, ладони ничего не чувствуют... «Только не забывай дышать, — напоминала она себе, каждой клеточкой ощущая за спиной бездонную пучину. — Правой ступней вверх, хорошо, левой, все снова...» Она вдруг поняла, что до края люка осталось всего ничего, фута два, не больше. Так, ступня скользит вверх, уперлась, теперь согнуть ногу в колене, спина еще чуть-чуть распрямилась... «Только держи этот чертов шнур, Крейс, смотри держи его крепче... Слава Богу, что я босиком...» Пальцы ее правой ноги коснулись гладкого металла кромки люка. И она тут же попыталась перекинуть через нее ногу. «Ну и дура же ты, Дженет, набитая, — выругала она себя, — сначала надо было подтянуть к ободу вторую ногу и просто подтянуться на руках». Но руки ее были обмотаны шнуром, да и совсем онемели...

Дженет в отчаянии всхлипнула. Зацепившись пальцами ног за край люка, она повисла на шнуре, как альпинист, любующийся над пропастью открывшейся ему живописной картиной. Крейс, видимо, понял, что она оказалась в безвыходном положении. Откинулся, едва не падая спиной на дно тоннеля, шагнул назад. Еще раз, еще... И вот Дженет уже стоит коленями на скользком бетоне, который ее так и тянет расцеловать. Она упада на четвереньки, а Крейс с размаху шлепнулся на бетон.

— Неплохо смотритесь! — проговорил он. — И пистолет весьма кстати!

— Нас учили никогда не расставаться с оружием! — гордо ответила Дженет.

Она попыталась распрямиться, но не смогла. Нижние ребра отозвались пронзительной болью, свело, казалось, каждую мышцу. Потом ее затрясла неудержимая дрожь, Дженет вдруг поняла, что описалась, и разрыдалась. Крейс обнял ее сзади, крепко прижав к своей теплой груди. Спиной Дженет чувствовала какие-то жесткие застежки и пряжки у него на комбинезоне и еще с палящим стыдом ощущала, как липнут к телу горячие мокрые трусики.

— Не переживайте, это совершенно естественно, — словно прочитав ее мысли, прошептал ей в ухо Крейс. — Главное, все уже позади. Ну, скажите: «Все позади».

В полуобморочном состоянии Дженет едва понимала, чего он от нее добивается, однако Крейс продолжал уговаривать до тех пор, пока ей не удалось протолкнуть сквозь выбивавшие барабанную дробь зубы нужные слова. Он поднялся, крепкие сильные руки подхватили ее под мышки и бережно поставили на ноги.

— Пошли, — сказал Крейс. — Остался последний бросок.

Через полтора часа Крейс остановил машину перед ее домом. Всю дорогу до Роанока Дженет проспала на переднем сиденье, приходя в себя на несколько мгновений только для того, чтобы сквозь сон объяснить ему, куда ехать дальше. Сейчас, потирая кулачками припухшие глаза, она растерянно оглядывалась по сторонам.

— Приехали? — уточнил он.

— Да, — ответила она, подавляя зевок. — Вот здесь я и живу. Спасибо. Спасибо вам за все.

— Там, в тоннеле, разбилась служебная машина? А другие колеса у вас есть?

— Есть. Свою я на стоянке у конторы оставила. Черт, теперь горы бумаги исписать придется...

Крейс молчал, капюшон и перчатки он снял, чтобы не привлекать внимания прохожих. Ждал, что она выйдет из машины, но Дженет не двигалась.

— А что вы делали в запретной зоне? — не глядя на него, спросила она.

— Сами знаете. — Крейс был готов к вопросу. — Туда отправилась моя дочь с приятелями.

— Думаете, она там?

Крейс не собирался ни с кем делиться своими соображениями, во всяком случае, до того, как выследит сообщника Джереда и вытрясет из него все, что тому известно. К тому же теперь возникло небольшое осложнение в виде самого Джереда, расплющенного собственным трейлером.

— Это у меня единственная зацепка. Буду искать, пока не обнаружу каких-нибудь следов. Или не смогу убедиться в том, что их там не было.

— Мы могли бы вам помочь. Особенно после того, как...

— Нет, — перебил Крейс. — Станете мне помогать, в Вашингтоне сразу насторожатся. Им ведь нужен я, а всю эту чушь про террористов и бомбы они скорее всего выдумали для предлога. И потом. Один я лучше справлюсь.

— Ладно, согласна, я вам не помощник. Но у нас наверняка найдутся более подготовленные люди.

— Сильно в этом сомневаюсь, агент Картер. Нынче в ФБР любят брать числом, а не умением. Как бы то ни было, сегодня вечером я опять собираюсь в запретную зону. У меня нет другого выхода. Если что найду, сообщу... Вас проводить до двери?

— Спасибо, я дойду. — Дженет посмотрела на свои голые ноги. — Надеюсь, никто из соседей не увидит меня в таком... наряде.

— Боюсь, мой наряд их удивил бы еще больше. Кстати, буду очень признателен, если вы не станете упоминать обо мне в своем донесении. Напишите, что сами выбрались из тоннеля.

Дженет задумалась.

— Попробую, если вам так угодно, — поколебавшись, согласилась она. — Но ведь вы спасли мне жизнь. И это должно быть где-то отмечено. В вашем послужном списке, например.

— Мой послужной список давно закрыт. Сейчас я просто отец, который ищет свою пропавшую дочь. Не более того.

— А все-таки, что за сообщение должен был передать Рэнсом? — обернулась она к нему.