Андрей Воронин - Над законом

Впрочем, Анатолий Андреевич очень быстро пришел в себя. Как-никак, он двадцать лет проработал врачом 'скорой помощи' и давно научился отличать кровь от клюквенного морса. Его первоначальная растерянность объяснялась неожиданностью происшедшего: одно дело ехать по вызову, зная, что тебя ждет, и совсем другое – наткнуться на труп во время утренней пробежки. То, что перед ним именно труп, Анатолий Андреевич уже видел с того места, где стоял, но, движимый профессиональным долгом, все же приблизился и пощупал пульс под подбородком сидящего человека. Одного прикосновения было достаточно – кожа незнакомца была ледяной и твердой, как мрамор, и искать у него пульс было все равно, что делать искусственное дыхание березовому полену.

Прежде чем разогнуться, Анатолий Андреевич бегло осмотрел тело и пришел к выводу, что причиной смерти, скорее всего, послужило проникающее колотое ранение в живот. Незнакомца, похоже, просто пырнули ножом – довольно большим и с очень широким лезвием, судя по той дыре, которая осталась после этого в драповом пальто. На плече убитого Анатолий Андреевич заметил крест, образованный двумя широкими кровавыми полосами – похоже, убийца преспокойно вытер лезвие о пальто только что убитого им человека. Толстый доктор разогнулся и немного подышал открытым ртом, прогоняя тошноту. За годы работы в 'скорой' он навидался всякого, но убийства неизменно вызывали у него такую реакцию, хотя к виду крови он уже привык, а жертвы дорожных аварий зачастую выглядели куда страшнее, чем те, кого ткнули ножом или даже зарубили топором.

Продышавшись, Анатолий Андреевич тряхнул напоследок головой, окончательно прогоняя волну тошноты, и устремился к синей будке. Ему пришлось довольно долго барабанить в покрытую вздувшейся масляной краской дверь, прежде чем та открылась и на пороге возник заспанный небритый охранник в наброшенном на плечи ватнике и форменной черной ушанке с поднятыми ушами.

– Что вам?..

– Телефон у вас есть? – спросил Анатолий Андреевич, пытаясь отодвинуть его в сторону.

Вохровец даже и не подумал посторониться. Наоборот: довольно грубо отпихнув от себя Анатолия Андреевича, он положил правую руку на кобуру (оказалось, что под ватником и пиджаком на поясе у него висит старомодная длинная кобура из облупившейся коричневой кожи), левой поправил на голове шапку и повторил, повысив голос:

– Что надо? А ну, назад! Не положено!

– Что значит – не положено? – возмутился Анатолий Андреевич. – Вы что, совсем ошалели от служебного рвения? В двадцати метрах от вас лежит труп, а вы спите тут, как сурок, да еще и к телефону не пускаете!

– Какой еще труп? – тоном ниже поинтересовался охранник, пытаясь через голову врача выглянуть на улицу.

– Мертвый труп, – язвительно ответил на это Анатолий Андреевич. – Окоченевший. Не хотите пропускать меня к телефону – звоните сами, только перестаньте, ради бога, тянуть резину.

Охранник оттеснил его от дверей, спустился с крылечка и посмотрел на лежащий поодаль труп.

Лицо его приобрело озабоченное выражение.

– А он точно мертвый? – спросил он с оттенком недоверия в голосе.

– Я врач 'скорой', – раздраженно ответил Анатолий Андреевич. – Звоните же, черт бы вас побрал!

Охранник завертел головой, ища машину, не нашел и снова уставился на Анатолия Андреевича.

– Где же ваша 'скорая'? – поинтересовался он. – Вы что тут, вообще-то, делаете?

– Примериваюсь, как бы проникнуть на вверенный вам объект, – снова, не удержавшись, съязвил Анатолий Андреевич. – Перестаньте валять дурака, звоните в милицию!

– Ишь, какой быстрый, – пробурчал охранник, но, тем не менее, отправился звонить, заперев за собой дверь и оставив возмущенного Анатолия Андреевича мерзнуть на улице. Тот хотел было плюнуть и отправиться домой, но рассудил, что милиция наверняка станет его искать, и решил не утруждать стражей порядка. Еще разозлятся и попытаются приплести его к этому убийству. Как и большинство честных граждан, редко сталкивавшихся с милицией вплотную, Анатолий Андреевич питал к ней смутную неприязнь.

Он еще не успел по-настоящему замерзнуть, когда к проходной, тяжело ныряя в колдобины и с треском кроша по-весеннему тонкий ледок, подкатил милицейский 'уазик'. К тому времени, как на месте происшествия показались первые работяги, спешащие к своим токарным, фрезерным и прочим станкам, труп уже увезли, а недовольный охранник, ворча и брезгливо кривя физиономию, перекопал сугроб фанерной дворницкой лопатой, засыпав красное пятно у подножия фонарного столба.

– Дальше, – сказал полковник Сорокин, закуривая очередную сигарету и наливая в стакан тепловатой воды из графина. Больше всего ему хотелось вылить эту воду за ворот своей рубашки – может быть, это помогло бы ему окончательно проснуться. Глаза упорно слипались, а во рту было сухо – выспаться опять не удалось. Он с отвращением выцедил отдающую хлоркой воду и со стуком поставил стакан на полированную поверхность стола.

– В пьянках замечен не был, но по утрам жадно пьет холодную воду, – тихо сказал его заместитель.

– Чья бы корова мычала, – не остался в долгу Сорокин и сквозь дымовую завесу посмотрел на поднявшегося на дальнем конце стола лейтенанта. Судя по азартному выражению лица этого мальчишки, где-то опять случилась какая-нибудь гадость, и бравый лейтенант решил, что настал его звездный час. – Докладывай, Лямин, что там у тебя, – сказал он лейтенанту.

– Убийство, – объявил лейтенант, и Сорокин досадливо крякнул. – Сегодня около шести утра рядом с проходной опытно-механического завода номер семнадцать дробь двадцать один обнаружен труп мужчины приблизительно пятидесяти лет.

Убит ударом ножа в живот. Смерть наступила предположительно между часом и двумя ночи – то есть как раз после окончания второй смены. Убитый опознан как начальник смены седьмого цеха Александр Сивцов...

– Кто его опознал? – спросил Сорокин.

– Охранник на проходной, – немного обескураженно сказал Лямин. – Труп обнаружил случайный прохожий.., точнее, он там бегает по утрам.

Он сказал охраннику, а тот позвонил нам.

– Свидетели?

– Тут странная штука, товарищ полковник, – пожал плечами лейтенант. – Меня на завод почему-то не пустили, так что других свидетелей пока нет.

– Почему-то... – передразнил подчиненного Сорокин. – А тебе не показалось странным, что у какого-то задрипанного заводишки такой длинный номер?

– Вы хотите сказать, что завод военный? – уточнил лейтенант.

– Мало ли, чего я хочу, – усмехнувшись, сказал Сорокин. – В общем, это дело у нас, скорее всего, заберут, но ты пока продолжай расследование. Еще что-нибудь есть?

– Показания охранника, – снова оживляясь, сказал потухший было лейтенант. – Вчера.., точнее, сегодня ночью, Сивцов задержался на территории завода и покинул работу с опозданием на пятнадцать минут. Практически он уходил последним.