Андрей Воронин - Над законом

– Ты что, Иваныч, белены объелся? – спросила Ирина, глядя на него идеально круглыми глазами. – Мало мне было тех недоумков, так теперь еще и ты туда же. Ну что за жизнь! Ну, хоть ты им скажи! – воззвала она к Иллариону.

– Что сказать? – подал свою реплику тот.

– Вот именно: что сказать? – брызгая слюной и отталкивая удерживающую его руку Иллариона, выкрикнул Старцев. – Что он скажет, когда совсем заврался? Мне он говорит одно, Капитонычу другое, а Плешивому, наверное, третье!

– Признаться, у меня тоже сложилось такое впечатление, – тихо сказал Говорков, и все замолчали, прислушиваясь к этому голосу, напоминающему шуршание старых газет. – Этот человек каким-то непостижимым образом оказывается во всех местах одновременно. И там, где он, происходят какие-то невообразимые вещи. На кого вы работаете, юноша? – спросил он у Иллариона.

'А вот свернуть тебе шею, и вся 'недолга, – подумал Илларион, спокойно выдерживая холодный оценивающий взгляд древней рептилии. – Пускай Архипыч потом расследует дело о несчастном случае'.

– Я работаю на себя, – просто ответил тот. – Такая у меня принципиальная позиция.

– Одинокий волк? – криво усмехнувшись безгубым ртом, спросил Говорков. – Времена одиночек прошли. В наше время, даже оставаясь формально независимым, приходится так или иначе действовать в русле политики какой-нибудь крупной.., скажем так, корпорации – просто потому, что иных путей не существует, а те, что существуют, быстро приводят к печальному финалу. Так чей вы, юноша?

– Повторяю: я – свой собственный. Тем не менее, я с вами согласен: плевать против ветра – чистой воды донкихотство. Но если работать на кого-то, даже временно, то это должна быть солидная фирма, а не две банды жуликов в форме, которые не могут поделить несколько гектаров заболоченного леса и подсылают друг к другу диверсионные группы, чтобы с боем оттягать у соседа стодолларовую бумажку. Почему я должен говорить кому-то из них правду или врать в чьих-либо интересах? Я плевать на них хотел, у меня есть свои интересы, и вот их-то я и пытался соблюсти. Я согласен работать на большую контору до тех пор, пока это выгодно мне, но на мелкопоместных князьков я ишачить не собираюсь. Я достаточно ясно изложил свою позицию?

– Предельно ясно, – сказал Говорков. – У вас что, где-нибудь припрятана запасная голова?

– Да нет, – пожал плечами Илларион, – просто я по-хозяйски обращаюсь с той, что у меня есть.

– Что-то непохоже, – сказал Говорков. – Ну что ж, считайте себя принятым на работу с испытательным сроком. И учтите: я буду, за вами очень внимательно наблюдать.

– Этого вы могли бы и не говорить, – улыбнулся Илларион.

Садясь в машину, он поймал на себе тяжелый взгляд Старцева и улыбнулся ему персонально.

На следующий день Говорков уехал, оставив Иллариону подробные инструкции. Груз должен был прибыть через двое суток в кузове мебельного автофургона, груженного, как и положено мебельному фургону, мебелью.

– Водитель фургона передаст вам документы и дальнейшие инструкции, – шелестел Тихарь. – Проводника возьмете у Старцева. И учтите: если вы провалите это задание или попытаетесь обвести меня вокруг пальца, спрятаться вам не удастся.

– Слова, слова, – скучающим голосом сказал ему Илларион. – Как мне надоела эта говорильня!

– Скоро у вас будет столько дел, что вы будете не рады, – пообещал Говорков. – И еще одно: мы платим таможенникам как по эту, так и по ту сторону границы, но это не значит, что мы их полностью контролируем...

– А мне казалось, что контролируете, – возразил Илларион.

– Это иллюзия, которую мы изо всех сил стараемся поддерживать.., прежде всего среди самих таможенников. Но не надо обманывать себя: они в любую минуту могут задержать или захватить груз.

В первом случае вам грозит лишение свободы на исторически значимый срок, во втором – просто смерть от ножа или пули на выбор. – Он тяжело, как-то очень по-человечески вздохнул, на секунду утратив сходство с крокодилом. – Мы много лет наводили этот мост, а теперь я почему-то ощущаю, что он начинает расшатываться. Меня это не радует, совсем не радует.

– А если применить силу?

– Помилуйте, молодой человек, мы же не мафия! Мы просто группа предприимчивых людей. В нашем бизнесе все держится на деньгах, и только на деньгах. Старцев считает по-другому, и слава богу! Тех, кто ему не страшен, он презирает.

– Пусть уж лучше боится, – поддакнул Илларион.

Разговор этот состоялся утром. После того, как Говорков уехал, Илларион заглянул к Старцеву.

– Здорово, Иваныч! – грубовато поприветствовал он его, следуя местным традициям.

– Доволен? – не глядя на него и не отвечая на приветствие, буркнул тот. – Кончить бы тебя, сучонка, да с Тихарем связываться неохота.

– Ну и зря, – сказал Илларион. – Что тебе Тихарь? Кто здесь хозяин – Тихарь? Или, может быть, Плешивый? Ты здесь хозяин, и цену назначать тебе.

Я тебе все время пытался на это намекнуть, да дьявол этот очкастый мешал. А то, что для меня своя рубашка к телу ближе, – это уж не обессудь. Если хочешь, я могу тебе немного пособить.., во искупление, так сказать.

Старцев криво усмехнулся.

– И чем же ты мне поможешь?

– Я могу, например, вернуть ту сумму, на которую тебя нагрел Плешивый.

– Вот спасибо, – нервно повел плечами Старцев. – Груз ты мне уже вернул.

– Ну, это уж ты меня извини! Что же мне было – в Ригу за ним ехать?

– А за деньгами ты куда поедешь?

– У Плешивого в кабинете стоит сейф...

Старцев, набычившись, долго смотрел на Иллариона, что-то прикидывая.

– Это довольно большие деньги, – решил помочь ему Илларион. – Я возьму две тысячи, остальные – твои.

– Кого возьмешь с собой? – решившись, спросил Старик.

– Меньше народа – больше кислорода, – ответил на это Илларион. – Твои недоумки будут только под ногами путаться, а потом с ними еще и делиться придется...

– По рукам, – согласился Старцев. – Но смотри.

– Ни слова больше, – остановил его Илларион. – Пустыми угрозами я сыт по горло. Если тебе больше нечего сказать, я пошел.

Той же ночью он, отказавшись от услуг проводника, никем не замеченный, пересек границу, двигаясь по болотной лесной дороге. По его расчетам, охотничий домик находился километрах в трех к северу от этого места. Держа курс по звездам, Илларион пробежал эти три километра, петляя между стволами деревьев и перепрыгивая пни, – бурелома по эту сторону границы почему-то не было. Почти не плутая в незнакомом лесу, он вскоре вышел на смутно белевший в темноте забор и отыскал неприметную калитку.

Домик спал. В каминном зале, развалясь в глубоком кожаном кресле, мирно посапывал охранник.

Илларион тенью скользнул через холл, склонился над креслом, и охранник уснул еще глубже. Вглядевшись, Забродов узнал его.