Лорел Гамильтон - Смертельный танец

Дверь открылась, мы вошли внутрь. Тишина – это было чудесно. Я повернулась к Жан-Клоду:

Как вы смели вот так выставить меня на прессу?

Это не подвергло вас опасности, ma petite.

А вам не пришло в голову, что, если я выберу Ричарда, а не вас, мне может не захотеться, чтобы все знали, как я встречалась с вампиром?

Он чуть улыбнулся:

Достаточно хорош, чтобы встречаться, но недостаточно, чтобы объявить об этом публично?

Мы ходили куда угодно – от симфоний и до балетов. Я не стыжусь вас.

Правда? – Улыбка исчезла, сменившись чем-то другим, если не злостью, то чем-то похожим. – Отчего тогда вы сердитесь, ma petite?

Я открыла рот – и закрыла. Дело в том, что я предпочитала не объявлять обо всем этом публично, поскольку, очевидно, никогда не верила, что могу выбрать Жан-Клода. Он – вампир, мертвец. В этот момент мне стало ясно, насколько я все же полна предрассудков. Он был вполне хорош, чтобы встречаться с ним. Держаться за руки, может быть, и немного больше. Но существовал предел, точка, где я всегда сказала бы «стоп», потому что он труп. Красивый труп, но вампир есть вампир. Влюбиться в него по-настоящему невозможно. И секс с ним иметь нельзя – ни коим образом. Одно правило Жан-Клода насчет встреч с обоими ребятами я нарушала все время. Я не давала Жан-Клоду тех шансов, которые давала Ричарду. И теперь, когда все это попало в национальное телевидение, кот вылез из мешка. Меня смутило, что кто-то может подумать, будто я встречаюсь с ним на самом деле. Что будто я неровно дышу к ходячему мертвецу.

И мою злость смыло сознание, что я – лицемерка. Не знаю, сколько из этого выразилось у меня на лице, но Жан-Клод склонил голову набок:

Мысли витают вокруг вашего лица, ma petite, но что за мысли?

Я посмотрела на него прямо.

Мысли о том, что я должна перед вами извиниться.

Он широко раскрыл глаза.

Исторический день. И за что вы хотите извиниться?

Я не знала, как сказать это словами.

Вы были правы, а я нет.

Он приложил пальцы к груди, пародируя крайнюю степень удивления.

Вы признаете, что относились ко мне как к некоей постыдной тайне, которую надо прятать. Изгнанной из ваших истинных чувств, пока вы обнимаетесь с Ричардом и его живой плотью.

Хватит, – нахмурилась я. – Посмотрим, буду ли я еще за что-нибудь приносить вам извинения.

Достаточно будет танца, – сказал он.

Я не танцую, вы это знаете.

Сегодня – открытие моего танцевального клуба, ma petite. Вы – моя дама. И вы действительно собираетесь отказать мне в одном-единственном танце?

В такой формулировке это действительно звучало мелочно.

Один танец.

Он улыбнулся – порочно, маняще. Так должен был змей улыбаться Еве.

Я думаю, у нас хорошо получится танцевать друг с другом, ma petite.

Сомневаюсь.

Я думаю, у нас друг с другом многое должно получиться хорошо.

Вам дай один танец, и вы уже хотите весь набор. Назойливый вы тип.

Он чуть поклонился, улыбаясь, сияя глазами.

К нам решительно подошла какая-то вампирша. Она была повыше Жан-Клода, то есть не ниже шести футов. Была она светловолосая и синеглазая, и будь ее внешность хоть на йоту более нордической, получилась бы девушка с плаката о превосходстве расы господ. На ней был фиолетово-синий купальник с прорезанными в стратегических точках отверстиями. Она была широкоплечая, мускулистая и при этом умела быть полногрудой. До самых бедер шли высокие сапоги того же цвета.

Анита Блейк, это Лив.

Позвольте, я угадаю, – сказала я. – Это Жан-Клод выбирал ваш наряд.

Лив глянула на меня с высоты своего роста, будто меня можно было одним этим ростом подавить. Я не моргнула глазом, и она улыбнулась:

Он у нас босс.

Я уставилась на нее и чуть не спросила почему. Ее возраст давил на меня просто физически. Шестьсот лет – вдвое, если не больше, старше Жан-Клода. Так почему босс – он? Ответ я прочитала кожей, он был как холодный ветер. Силы не хватает. Она не была Мастером вампиров, и никакой стаж этого не изменит.

На что это ты уставилась? – спросила она, заглянула мне в глаза и покачала головой. – Она действительно иммунна к нашему взгляду.

К твоему взгляду, – уточнила я.

Она уперлась руками в бедра:

И что это должно означать?

То, что в тебе соку не хватит меня подавить.

Она шагнула вперед:

А если я малость соку из тебя выдавлю?

Вот этот момент, когда из-за отсутствия кобуры можно погибнуть. Нож я могла выхватить, но если я не хочу, чтобы она подходила близко, это не поможет. Можно сунуть руку в сумочку – мало кто ожидает, что в такой маленькой сумочке есть пистолет. Конечно, если Лив сообразит, что я делаю, она успеет меня опередить. С кобурой я бы попробовала, с сумочкой на ремне и пробовать не стоит. Вампиры все достаточно быстры.

Сколько у вас на счету ликвидаций вампиров, Анита? – спросил Жан-Клод.

Вопрос меня удивил, а ответ еще больше удивил Лив.

Больше двадцати легальных ликвидаций.

А сколько всего, ma petite?

Не знаю, – ответила я. Вроде бы больше тридцати, но я, честно говоря, уже не помнила. Не помнила, сколько отняла жизней. Плохой признак.

Лив из моих, ma petite. При ней вы можете говорить откровенно.

Я покачала головой:

Никогда не сознавайся в убийствах перед незнакомыми, Жан-Клод. Правило такое.

Лив поглядела на меня, и то, что она увидела, ей не понравилось.

Значит, это и есть Истребительница. – Она покачала головой. – Маловата что-то...

Она обошла меня, рассматривая, как лошадь на ярмарке. Когда она зашла мне за спину, я открыла сумочку, и когда она вернулась на место, пистолет был уже у меня в руке. Я, конечно, могла стрелять и из сумочки, но зачем, если нет необходимости?

Лив еще раз покачала головой.

Хорошенькая, но не особо впечатляет. – Лив встала позади Жан-Клода, закинув сильные руки ему на плечи, провела ниже и остановилась на талии, гладя пальцами его тело. Она уже начинала меня сильно доставать.

Я могу сделать для тебя такое, чего ни один человек не может, Жан-Клод.

Ты грубо ведешь себя с Анитой. Второй раз я тебе это повторять не буду.

Лив отпустила его и встала между нами.

Великого Жан-Клода довела до целомудрия маленькая человечица. Все смеются у тебя за спиной.

До целомудрия? – переспросила я.

Жан-Клод поглядел на меня и вздохнул.

Пока вы не перестанете строить из себя монашенку, ma petite, мне тоже приходится изображать монаха.

У меня глаза полезли на лоб, и я ничего с этим не могла сделать. Я знала, что и я, и Ричард имели когда-то роман и с тех пор хранили целомудрие. Но о Жан-Клоде я никогда не думала и не думала, каким образом он удовлетворяет свои потребности. А если бы и думала, то воздержание я исключила бы из рассмотрения.

Кажется, я вас удивил, ma petite.

Я думала, что каждый, кто так излучает секс, как вы... просто я об этом не думала.