Андрей Троицкий - Бумер-2

Он сел на траву, развернул пакет и стал медленно жевать пирог с картошкой и грибами, запивая свой ужин минералкой из бутылки. Кот отметил про себя, что пока он дремал, что-то неуловимо изменилось в окружающем мире. Солнце повисло над дальним лесом, уже готовое скрыться за деревьями, похолодало, а над рекой расплылось густое облако тумана, которое поднималось все выше и выше, выбираясь на берег. В лучах заходящего солнца, туман на минуту сделался розовым, как малиновый кисель.

Зачарованный этим зрелищем, Кот едва не вздрогнул, когда в кармане заиграла мелодия мобильника. Дашкин голос казался далеким и каким-то тусклым.

— Костик, я уже подъезжаю, — выпалила она в трубку. — Через пять минут буду на другом берегу у переправы. Встречай. Кстати, аванс я получила, полтора штукаря. Тачку он ждет послезавтра, полный расчет на месте. Ты доволен?

— Разумеется, — буркнут он. — Полные штаны радости.

— Что? Говори громче.

— Говорю, что доволен, — Кот повысил голос. Барыга на радиорынке, у которого он брал мобильник, клялся костями матери, что телефон прослужит пару лет. Это как минимум. Но аппарат стал подыхать дней через пять. — Просто очень рад.

— Не слышу, Костя.

А дальше тишина. Выругавшись шепотом, Кот сунул трубку в карман.

Теперь за серой пеленой тумана стало трудно разглядеть, что творится на переправе. Вечером людей, желавших перебраться на другой берег, заметно поубавилось. Внизу, если приглядеться, можно было увидеть пару баб с кошелками и старика с длинными пегими волосами, ожидавшими переправы. А вот машин меньше не стало, даже наоборот, прибавилось.

Появились зеленоватые «Жигули»; поодаль, на пригорке, съехав с грунтовой дороги, стоял ядовито-желтый «уазик». Возле него крутился водила, одетый в серые брюки и клетчатую рубашку с закатанными по локоть рукавами, он поднял капот и нарезал вокруг машины круги, но в движок почему-то не заглядывал. На другом берегу возле сосновых лесопосадок приткнулась «Волга» с затемненными стеклами и микроавтобус, темно-серый «Фольксваген», из которого почему-то никто не появлялся, и водилы поблизости не видно.

Паром медленно шел от левого берега, где сидел Костян, к правому. Течение будь здоров, хилый дизельный моторчик едва пыхтел, а стальной трос лебедки натянулся так, кажется, что он вот-вот лопнет, как гнилая нитка. Дюжий мужик-паромщик в тельняшке и казачьей фуражке с синим верхом и красным околышком, зажег сигнальный огонь — лампочку, прикрепленную к шесту. Положив руки на поручни, стал глядеть на темную воду. Мысленно он был уже дома в теплой избе, в половине десятого последний рейс, смена заканчивается. Ночами паром не ходит.

Кот размышлял о том, что Дашка, сколько ее не воспитывай, свой репертуар вряд ли изменит. Взяла и свалила на «бумере», бросив его на дальней городской улице. И только минут десять спустя, когда Кот в поисках Дашки обегал все окрестные дворы, звякнула по мобильнику. И заговорила таким ангельским голоском, будто ничего не произошло. Да, она виновата. Да, сожалеет об этом маленьком недоразумении. Однако бросать бумер на стройке или еще где, когда в карманах только дырки, — это вершина человеческого идиотизма.

Но Дашка исправит положение, она съездит к тому самому типу, о котором рассказывала. Мало того, она уже созвонилась с Тесемкиным, человек ждет, хочет глянуть на машину. Если бумер понравиться, а он не может не понравиться, покупатель соберет восемь штук за три дня. А сегодня, если Дашка проявит настойчивость и твердость, Игорь выпишет небольшой аванс. Как принято у деловых людей. Эти три дня она с Костей проведут в одном укромном месте, есть такая богом забытая деревенька в пятнадцати верстах от переправы через реку. Парное молоко, свежий творог и хлеб домашней выпечки обойдутся в копейки, а если Костя нарубит дров хозяйке тете Маше, пожалуй, им перепадет и парной свининки. На первое и на второе.

«Я тебя еще не соблазнила?» — спросила Дашка. «Слушай, ты так и не поняла ничего. Свобода дороже этой тачки и куска мяса», — сказал Кот, но хитрая Дашка сделала вид, что не слышит его. Может, и вправду ни фига не слышала.

«Костя, миленький, ты только не сердись, — прощебетала она. — Чтобы не терять времени, садись на автовокзале на шестой автобус, доедешь до переправы. И жди меня на пристани. Так мы не потеряемся. Целую тебя. И уже соскучилась». Кот, тут же позабыв все тревоги и обиды, вышел на дорогу и стал дожидаться маршрутки, которая идет до автовокзала.

И вот теперь он здесь. Сидит на росистой траве и разглядывает одинокий огонек на шесте парома, уходящего в туман. И уже не видно за этим туманом ни паромщика в тельнике, ни машин, только светит эта тусклая лампочка. Тревога, острая и безотчетная, вошла раскаленной иглой прямо в сердце. И застряла в нем.

Костян поднялся на ноги, стряхнув со штанов сухие сосновые иголки. И, забросив за спину пиджак, стал неторопливо спускаться вниз с откоса.

Шагая вниз, Кот видел, как на площадку перед переправой подъехал «КАМАЗ» с пустым кузовом, подняв облако пыли, остановился, загородив собой дорогу. Костян не стал брать напрямки, спустившись чуть ниже, пошел вдоль откоса, медленно сближаясь с желтым «уазиком», хорошо заметным в тумане. Водила, стоя перед раскрытым капотом, вытирал тряпкой безупречно чистые руки. На спине под широким брючным ремнем пистолет. Увидев чужака, он повернулся боком, чтобы не заводить разговора, продолжил сосредоточено тереть руку.

Костян, сунув сигарету в зубы, попросил огонька. Водила молча вытащил зажигалку и вложил ее в протянутую ладонь. Прикуривая, Кот успел разглядеть, что на переднем пассажирском сидении развалился мужик в цивильной одежде, потертых джинсах и сером пиджаке. Поставив между ног дулом кверху автомат Калашникова, человек сжимал его бедрами. На коленях лежал еще один автоматный магазин, видимо, снаряженный.

Костян выпустил облачко дыма, давая понять, что не собирается уходить. Водила раздраженно бросил тряпку, шагнув к Коту, раскрыл перед его носом милицейское удостоверение.

— Иди и сядь в машину, — сказал мент. — Не маячь передо мной, как хрен перед носом.

— Да я пешком…

— Значит, пешком сматывайся. Ну, живо… Два раза повторять не стану.

— Понял, командир, — кивнул Кот.

Он развернулся, сделал несколько шагов вперед и пропал в густеющем тумане. Худшие предчувствия сбылись, как иногда сбываются кошмарные сны. Костян уже принял решение, он знал, что делать дальше.

«Уазик» стоит на вершине откоса, за туманом его плохо видно от реки. Значит, можно напасть незаметно на того опера, который все вытирает руки, будто они в крови, а дальше все решают секунды. Если удача окажется на стороне Кота, он сможет завладеть автоматом того опера, что покуривает на переднем сидении. Ловкость и немного времени — это все, что ему нужно. Опера не готовы к схватке, значит, и счет не в их пользу.