Джон Хоукс - Последний странник

— Слушай меня внимательно, — сказала Майя. — Это последнее, что ты узнаешь в своей жизни. Тебя убил Арлекин.

Таксист задергался, пытаясь вырваться, но Майя ввела лезвие ему в слуховой проход, а через него — в мозг.

Майя отпустила таксиста, и он рухнул на землю у ее ног. Кровь заполнила его рот и струйкой потекла из носа. Открытые глаза тролля казались удивленными, будто кто-то только что сообщил ему неприятное известие.

Майя вытерла лезвие и спрятала стилет под рукавом свитера. Стараясь держаться в тени, она заволокла мертвого таксиста в глубь проулка и прикрыла мешками с мусором, вынутыми из бака. Утром кто-нибудь найдет тело и вызовет полицию.

«Не беги, — сказала она себе. — Не показывай, что ты напугана». Майя шла обратно по мосту, стараясь выглядеть спокойной. Добравшись до Конвиктской улицы, она забралась по пожарной лестнице на крышу салона, а оттуда, через пятифутовый промежуток, перепрыгнула на дом отца. Ни светового люка, ни запасного выхода на крыше не оказалось. Следовало найти другой путь в здание.

Майя перепрыгнула обратно на соседнее здание и по крышам домов двинулась вдоль квартала, пока не заметила бельевую веревку, натянутую между двух шестов. Срезав ее ножом, Майя вернулась к дому Торна. Там она привязала один конец веревки к дымовой трубе. Улицу освещал один-единственный фонарь да молодая луна, которая выглядела как тонкая желтая прорезь в небе.

Майя подергала веревку, пытаясь убедиться, что та выдержит. Потом осторожно перебралась через невысокое ограждение на краю крыши и проворно спустилась к окну второго этажа. Вглядевшись сквозь стекло, она заметила, что комнату заполняет серовато-белесый дым. Майя оттолкнулась от здания и ударила в стекло ногой. Дым устремился через пробитое отверстие наружу, растворяясь в ночном воздухе. Майя била в стекло снова и снова, чтобы убрать острые осколки, которые по-прежнему держались в оконной раме.

«Чересчур много дыма, — сказала она себе. — Будь осторожнее, не наглотайся». Она изо всех сил оттолкнулась от стены ногами и нырнула в окно. Дым поднимался к потолку и тянулся наружу через разбитое стекло. На высоте в пару футов над полом воздух оставался чистым. Майя опустилась на четвереньки, проползла через гостиную и на полу возле кофейного столика увидела русского. Огнестрельное ранение в грудь. Торс убитого окружала огромная лужа крови.

— Отец!

Майя поднялась на ноги и, шатаясь, обогнула перегородку. За ней стоял обеденный стол, посреди которого горела стопка книг и несколько диванных подушек. Рядом с кухней Майя споткнулась о второе тело — здоровяка с кинжалом в горле.

Они увели Торна? Захватили его в плен? Она перешагнула через убитого и прошла по коридору во вторую комнату. Там горела кровать и абажуры на двух лампах. На белых стенах виднелись кровавые отпечатки рук. Рядом с кроватью кто-то лежал на боку. Человек лежал спиной к Майе, но по одежде и длинным волосам она узнала отца. Вокруг клубился дым. Майя снова упала на четвереньки и по-детски поползла к Торну. Ее душили слезы и кашель.

— Отец! — кричала она. — Отец!

И тут Майя увидела его лицо.

Габриель Корриган и его старший брат Майкл выросли в дороге и считали себя большими специалистами во всем, что касается закусочных на обочине автомагистралей, дешевых мотелей и придорожных музеев, где выставляют кости динозавров. Долгие часы в дороге их мать сидела между сыновьями на заднем сиденье автомобиля, читая книги или рассказывая разные истории. Больше всего братья любили истории об Эдуарде V и его брате, герцоге Йоркском, двух юных принцах, которых Ричард III заключил в Тауэр. По словам матери, один из приспешников Ричарда едва не задушил принцев, но тем удалось отыскать тайный ход из темницы и, переплыв ров с водой, выбраться на свободу. Переодетые в лохмотья, они повстречали Робин Гуда и великого волшебника Мерлина и пережили много приключений в средневековой Англии.

В детстве, оказавшись в городском парке или на остановке междугороднего автобуса, братья Корриганы часто представляли себя двумя сбежавшими принцами. Теперь, когда Майкл стал взрослым, его отношение к той игре изменилось.

— Я посмотрел в учебнике по истории, — сказал он как-то брату. — У Ричарда III все отлично получилось. Он убил обоих принцев.

— Какое это имеет значение? — спросил Габриель.

— Она врала нам, Гейб. Выдумывала всякую ерунду. Мы были детьми. Мама рассказывала нам столько разных историй, и никогда ни слова правды.

Габриель согласился с братом, что знать правду всегда лучше, однако время от времени развлекался, вспоминая одну из маминых историй. По воскресеньям, задолго до рассвета, он выезжал на мотоцикле из Лос-Анджелеса и несся сквозь темноту в сторону городка Хемет. Габриель казался себе сбежавшим принцем, одиноким и никем не узнанным. Он заправлялся на бензоколонке, потом завтракал в маленьком кафе, а когда сворачивал на мотоцикле с автострады, над горизонтом всплывало солнце. Похожее на ярко-оранжевый пузырь, оно разрывало узы гравитации и поднималось в небо.

Хеметский аэропорт состоял из одной взлетно-посадочной полосы с трещинами в асфальте и растущей из них травой, стоянки для самолетов и потрепанной коллекции жилых фургончиков и времянок. Офис «ХАЛО» располагался в двойном трейлере у южного края взлетной полосы. Габриель припарковал мотоцикл рядом с входом и расстегнул ремни, крепившие снаряжение. Высотные прыжки стоили дорого, поэтому он сказал Нику Кларку, инструктору «ХАЛО», что ограничится одним прыжком в месяц. С их последнего разговора прошло всего двенадцать дней, а Габриель опять был здесь. Когда он вошел в трейлер, Ник ухмыльнулся, как букмекер при встрече с одним из постоянных клиентов.

— Не смог удержаться?

— Заработал больше, чем рассчитывал, — сказал Габриель. — Не знаю, куда девать деньги.

Он вручил Нику пачку банкнот и отправился в раздевалку, надеть теплое белье и комбинезон.

Когда Габриель вышел, в трейлере уже появились пятеро корейцев. Одеты они были в одинаковые бело-зеленые комбинезоны, а в руках держали дорогое снаряжение и ламинированные карточки с полезными фразами на английском. Ник объявил, что Габриель прыгает вместе с ними, и корейцы подошли, чтобы пожать американцу руку и сфотографировать его на память.

— Сколько вы сделали прыжков? — спросил один из них.

— Не знаю, — ответил Габриель. — не веду журнал учета. Ответ был переведен на корейский язык и очень удивил туристов.

— Ведите журнал учета, — посоветовал самый пожилой из них. — Тогда будете знать.

Ник велел корейцам приготовиться, и те взялись просматривать подробный контрольный список.