Джиллиан Хоффман - Возмездие

К последнему прозрачному пакету с уликами в коробке 161В был прикреплен листок бумаги, из которого следовало, что в нем хранятся разнообразные украшения, извлеченные из верхнего левого ящика бюро в спальне хозяина. Си-Джей достала мешок и разложила на столе для ведения переговоров так, чтобы сквозь прозрачный пакет можно было видеть все, что в нем лежало. Часы фирмы «Гейр». Золотой браслет. Золотой браслет-цепочка. Цепочки. Запонки. Мужской перстень с черным ониксом. Несколько серег без пары.

И вдруг она увидела золотой кулон из двух переплетающихся сердечек, соединенных бриллиантом, который Майкл подарил ей двенадцать лет назад в годовщину их первого свидания. Слезы навернулись на глаза и потекли по щекам, но Си-Джей быстро их смахнула и аккуратно частично отклеила красную клейкую ленту, которой запечатывали пакеты с уликами. Она проявляла осторожность, чтобы ни в коем случае не повредить инициалы «К.М.» полицейского, который упаковывал эти улики. Вероятно, это был Крис Мастерсон.

Си-Джей достала кулон и потрогала. Он был таким же. Она вспомнила слова Майкла: «Его сделали на заказ. Он тебе нравится?»

Это был единственный в своем роде экземпляр – и единственная вещь, которая могла нерасторжимо связать ее с Бантлингом. Призраки опять окружали ее, ловили в сети, у нее перехватывало дыхание. Си-Джей вспомнила нож, который резко сорвал кулон у нее с шеи, тяжелое, пахнущее кофе дыхание насильника, все более и более учащенное, вырывающееся из прорези в маске.

Она не должна сходить с ума. Не должна. Ей потребовалось столько времени, чтобы прийти в себя.

Вероятно, серьги и, не исключено, браслеты с цепочками Бантлинг забрал у других жертв, например, у барменши из Голливуда, или студентки Калифорнийского университета из Лос-Анджелеса, или медсестры из Чикаго. Трофеи, сувениры, напоминающие о каждой победе. Сколько раз Бантлинг смотрел на этот кулон и думал о ней? Вспоминал Хлою, которой она когда-то была? Заводился, представляя, как она умирает на своей кровати? Си-Джей опустила кулон в черный пластиковый пакет к маске и затолкала в сумку, затем очень аккуратно заклеила пакет с уликами и убрала в картонную коробку. Она нашла то, ради чего приходила. Теперь силы игроков опять выровнялись. Это будет его слово против ее. И она знала, кто выиграет эту схватку.

Она стала воровкой, преступницей.

Еще одна маленькая жертва ради высокой цели.

Си-Джей уже собрала портфель, чтобы уходить, когда дверь распахнулась. Она чуть не выпрыгнула из брюк, и у нее перехватило дыхание. В дверном проеме стоял Доминик и вопросительно на нее смотрел.

– Эй, а что ты здесь делаешь? – поинтересовался он. – Я вернулся за ноутбуком и с автомобильной стоянки увидел свет. Подумал, что тут может сидеть Мэнни.

– Ты меня напугал. Я не слышала, как ты подошел к двери, – сказала Си-Джей, приложив руку к груди.

– Прости. Не хотел тебя пугать. Ты бледненькая.

– Меня впустил Крис. Мне требовалось ознакомиться с уликами. В пятницу все это нужно показывать Гракеру и другим фэбээровцам, – быстро выпалила Си-Джей.

– Ну, следи за ним. Он может прихватить несколько вещичек, если отвернешься. – Доминик обвел взглядом помещение. – А где Крис?

– У него допрос.

– Где? Наверху?

– Нет. Думаю, в городе.

Доминик выглядел расстроенным.

– Ему не следовало оставлять тебя тут одну. Он должен был зарегистрировать, когда ты пришла, а затем отметить, когда будешь уходить. Он должен находиться здесь.

– Он велел мне сдать все Бекки.

– Бекки ушла в пять часов, вместе со всеми. В здании никого нет. Теперь я обязан снова принять все это и закрыть. Сейчас схожу открою склад.

– Прости.

– Ты не виновата. Я утром свяжусь с Крисом и все ему выскажу. Ты нашла то, что требовалось?

– Да. Я видела все, что мне было нужно.

Она помогла ему донести коробки к складу – помещению в конце коридора, и с беспокойством следила, как Доминик проверяет коробки. У Си-Джей вспотели ладони, пока она наблюдала, как он проверяет последнюю, в особенности прозрачный пакет с различными ювелирными украшениями и коробку с костюмами. Она вздохнула с облегчением, когда Доминик наконец встал и запер склад на два замка, потом включил сигнализацию и расписался в журнале.

– Как прошла сегодняшняя встреча с Бантлингом и его адвокатом? – спросил Доминик, когда они пошли назад по коридору.

Си-Джей закусила губу. За исключением Криса Мастерсона и Лу Риберо, Доминик был единственным человеком, с которым она сегодня разговаривала после случившегося в тюрьме. Си-Джей не была уверена, что сможет спокойно вести с ним разговор на эту тему. Она почувствовала, как глаза наполняются слезами, и бросила взгляд на сумку на длинном столе.

– Нормально. Рассказывать особенно не о чем.

– Он собирается признать себя виновным?

– Нет. Ничего подобного. Он подает заявление с требованием признать остановку его автомобиля незаконной.

– Требованием признать незаконной? На каком основании?

– Не было веских причин, чтобы тормозить его машину. Виктор Чавес, полицейский из отдела Майами-Бич, который задержал его, лжет. Он не видел, что Бантлинг превышал скорость. Полицейский таким образом оправдывается, чтобы обосновать свое требование остановиться. Бантлинг также утверждает, что задняя фара не была разбита и это обоснование – тоже чушь собачья. В общем и целом он утверждает, что Чавес – мошенник, который хочет прославиться, используя в этих целях Купидона.

Си-Джей преднамеренно выпустила вторую часть заявления, истинную причину, по которой ее сегодня приглашали в тюрьму.

Доминик вспомнил кусочек стекла от фары, который нашел на месте преступления и опустил себе в карман в тот вечер, когда арестовали Бантлинга. Это определенно не первый раз, когда полицейский брал дело в свои руки, используя фонарик, собственную ногу или еще что-то. Пусть факты соответствуют преступлению.

– Прекрасно, – сказал он, качая головой и пытаясь отделаться от образа Чавеса, сбрасывающего куски фары с шоссе Макартура. Прямо перед зданием «Майами гералд». – Но ты же снимала с него предварительные показания. Что ты думаешь о его рассказе?

– Он первогодок. Опыта маловато. Но я считаю, что там все будет в порядке. – Теперь Си-Джей чувствовала себя крайне неуютно. Она не очень хорошо умела лгать. Может, умела уходить от темы, умалчивать, но не врать. – Если бы я могла выбирать, то, конечно, предпочла бы другого полицейского в качестве свидетеля, но это невозможно, поэтому придется продолжать с тем, который у нас есть. Я с ним работаю.

– Не понял. Рубио пригласила тебя в тюрьму, чтобы подать заявление о прекращении дела? Это не имеет смысла. Она могла бы сделать это в суде. Ей не требовалось тащить тебя в эту дыру. И Бантлинг присутствовал?