Джей Бонансинга - Игра киллера

В опере Вагнера «Тристан и Изольда» есть сцена, где главная героиня Изольда отказывается увянуть и умереть, когда удалой воин Тристан ее отвергает. Ее страсть так сильна, и грань между ее любовью и ненавистью к этому человеку так болезненно тонка, что она кричит: «Так умрем же мы оба!» Здесь музыка взметывается волной, романтическая и страшная, и Изольда в муке поет: «Так погибнем же мы оба!»

В предрассветной мгле на пустынном шоссе, прорезающем широкие долины рек западного Иллинойса, миниатюрная мексиканка выжимала из старого «ниссана» все, что мог дать двигатель, и, перекрывая шум машины, гордо пела вместе с бедной Изольдой, чей голос доносился из автомагнитолы. Эта маленькая женщина отождествила себя с Изольдой, захваченная обреченностью ее любви.

– «Так умрем же мы оба!»

В машине был бардак. Валялись конфетные обертки, разорванная коробка хлопьев, на коленях женщины лежала дорожная карта. Три пенопластовых стакана валялись на полу у пассажирского сиденья, а ногами женщина зажала четвертый, еще наполовину полный высокооктановым кофе и накрытый сейчас картой. Женщина вела машину уже несколько часов, держась на конфетах, кофеине и адреналине, и все еще гордо пела, не попадая в такт. В сумраке заднего сиденья громоздились рюкзаки, спортивные сумки, коричневые бакалейные мешки. Как будто человек с покупательской манией решил отдохнуть на природе.

Сейчас она могла жизнь потратить на покупки, если бы захотела. Деньги перестали быть в ее жизни проблемой. Под сиденьем здоровенная сумка от «Маршал Филд», набитая банкнотами. Пять тысяч долларов наличными и еще пять кусков в дорожных чеках. Это было больше денег, чем она в жизни за раз видела, и она таскала их с собой, как случайный выигрыш. А почему бы и нет? Это и был выигрыш. Все это было игрой, страшной игрой. И пусть эти деньги выдует в окно, ей наплевать. Одно ей было важно – найти своего мужчину и уладить все заново.

Это и все, что было для нее важно, и странным образом она, совсем как Изольда, не боялась умереть на пути к цели.

Сны Джо были хрустальными осколками воспоминаний – красивыми, кровавыми и страшными. Его бросало с похорон в сражения, из церквей в погони, от исповедей к убийствам. Снова и снова кидалась за ним в ту ночь в погоню волчья стая, вся из клыков и стали. Джо проснулся, резко сев на маленькой кровати; громко заскрипели пружины.

Несколько минут он приходил в себя, соображая, куда его, черт побери, занесло, но вскоре звон столовых приборов снизу из кухни, запах кофе и бекона и мягкий утренний свет из окна мансарды поставили все на свои места. Джо оглядел мансарду, взглянул на часы.

Было около семи утра.

Джо встал с кровати, потянулся и начал одеваться. Вчерашнее напряжение возвращалось, как утренний прилив, и трудно было застегнуть рубашку непослушными руками. Костяшки пальцев, разбитые о стену самолетного туалета, горели огнем. Он оделся и подошел к маленькому венецианскому окну. День обещал быть ясным и солнечным. Глубоко вздохнув, Джо напомнил себе, что он в этом маленьком городе – живая мишень, и надо поскорее оставить за спиной побольше миль.

Он надел туфли и куртку и спустился вниз. Куганы уже собрались в столовой к завтраку.

– Привет, люди, – сказал Джо, садясь рядом с Мики.

– Это Б-б-бэтмен!

Мики дрожал от возбуждения, сияя огромной длиннозубой улыбкой.

– Привет, Мальчик-Чудо!

Джо подмигнул ему.

– Дай мистеру Джозефу спокойно выпить кофе, Мики, – сделала ему замечание Аннет, наливая кофе в стоящую перед Джо чашку.

Джо поблагодарил и отпил глоток горячего черного кофе.

Через минуту Аннет подала завтрак.

Он был таким же обвалом гостеприимства Среднего Запада, как и вчерашний ужин. Джо подумал, не хочет ли Аннет получить приз, устроив Джо сердечный приступ от всего этого холестерина. За завтраком Лем попеременно болтал о политике, жевал бекон и читал спортивные страницы газеты. Его комбинезон был абсолютно чист – наверное, запасной, и Джо снова поймал себя на мысли о том, где он такой видел. Наконец, когда Джо заканчивал добавку чего-то жареного, Мики попросил разрешения уйти.

– Я хочу показать м-м-мистеру Джозефу свой б-б-бэтменский п-п-пояс, сказал он и затопал внутрь дома.

Джо улыбнулся, допивая остатки кофе.

– Человек из большого города в нашем захолустье оказывается малость не в своей тарелке?

Джо поднял глаза:

– Простите?

Лем кончил завтракать и уже закурил, стряхивая пепел к себе в тарелку. Аннет нервно сцепила руки, глядя на мужа.

– Наш старый добрый городок, – сказал Лем. – Он может показаться – как ты говоришь, Аннет? Вроде отсталым?

Аннет пожала плечами.

– Мне трудно судить, – ответил Джо, думая, что надо поскорее убираться. Оштукатуренные стены, кресла с подголовниками, лакированные панели смыкались над ним огромной ловушкой для тараканов. Он собрался быстро уйти, найти где-нибудь оружие и как можно быстрее покинуть город.

– Я чего хочу сказать... – Лем вынул изо рта сигарету и стряхнул на тарелку пепел. – Мы с Аннет не такие, как наши соседи.

Джо кивнул.

– То есть, значит, – продолжал хозяин дома, – у нас своя мораль. Не та, что у тех, кто слушает проповедника, как стадо баранов.

Джо хотел было что-то сказать, но его отвлекло движение за окном.

На другой стороне газона, затененного огромными вязами, сквозь деревья и штакетник замигали световые пятна. Ритмичные, красные и синие, они становились ярче, послышался шум мотора, и вдруг появился джип шерифа, подъехавший прямо к дому. Джо вытянул шею посмотреть, сколько прибыло полицейских.

Кажется, один. Вылез с водительского сиденья – наверное, местный шериф. Но на заднем сиденье были еще двое мальчишек, и оба показывали на дом Куганов. Джо узнал их бледные лица с вытаращенными глазами. Один из них был с длинными волосами и в футболке – тот, которого звали Билли, который вчера издевался над Мики. Второй – в тенниске и с короткой стрижкой, которого звали Рик. Наверняка ребята пошли к шерифу, получив хороший втык от родителей.

Голос Лема вывел Джо из оцепенения.

– Так что я могу сразу перейти к тому, что хочу сказать, – говорил Лем.

Джо повернулся к гиганту.

– Извините, что перебиваю, но я только что понял...

– Подождите, дайте мне секунду, только секунду. – Лем сунул руку под свое кресло и зашуршал газетами, будто что-то искал. – Я хочу, чтобы вы знали. Это вас заинтересует.

Джо отвернулся к окну. Шериф огибал свою машину, расстегивая на ходу кобуру. Джо снова повернулся к Лему.

– Люди, мне чертовски неудобно вот так поесть и уходить...

– Вот он. – Лем нашел, что искал, и вытащил это из-под газет. Револьвер был просто красавцем – старый армейский кольт, не самовзводный, кое-где потертый до синевы, но в отличном состоянии. Лем гордо держал его, случайно направив на Джо.