Джей Бонансинга - Игра киллера

Джо взглянул на потолок и ощутил в животе нервную дрожь.

Вентиляционный люк, как затянутая железной сеткой пасть дракона, тихо шипел. Медикаменты, которыми его накачали в лазарете, уже давно перестали действовать, и Джо ощущал зуд в швах под бинтами, запястье горело в микроволновой печи острой боли, миллионы крошечных огненных муравьев ползали по задней стороне бедра, вспоротой ножом Каджуна. И над левым соском тоже горел огненный узелок – старая рана, полученная много лет назад. Случилось это в конце шестидесятых годов: клиент номер девять. Это был владелец стриптиз-клуба по имени Расти Каллагэн, столп общества и по совместительству – организатор детской порнографии. У него была кличка Тренер, поскольку считалось, что он тренирует детскую баскетбольную команду по воскресеньям в Грант-парке. Однажды утром Джо навестил его в аллее за клубом, и дело кончилось короткой стычкой. Оказалось, что у Тренера с собой был пистолет тридцать восьмого калибра со срезанными пулями, и он успел оцарапать Джо шею, пока тот его не положил. Потом Джо удалил почти все осколки, но один кусок оболочки остался в левой грудной мышце и затянулся соединительной тканью. Сейчас он впервые за долгие годы дал о себе знать.

Джо наклонил голову и медленно расстегнул комбинезон.

Ну конечно, над левым соском приподнималось темное пятнышко, заросшее курчавыми седеющими волосами. Шрам выглядел так, словно его совсем недавно потревожили, рядом с ним были два заживающих шва, и Джо потер его пальцами. Он нащупал твердое круглое зернышко и подумал: они, что ли, пытались извлечь пулю, пока он был под наркозом, приняв это за свежую рану? Да что тут у них, тюрьма или клиника пластической хирургии?

Джо закрыл глаза и попытался отвлечься от боли и нервного напряжения.

И тогда он услышал этот голос:

– Слаггер?

Джо открыл глаза и увидел тень, ползущую по бетонному полу. Она появилась из коридора, рядом с простенком между решеткой камеры и дверью охраны. Длинная и тонкая тень человека, неуверенно приближающаяся к камере, и это должен был быть кто-то очень влиятельный, поскольку внутренние коридоры были недоступны ни для кого, кроме охраны и тюремной обслуги. Тень накрыла край койки и скользнула вверх по стене.

– Слаггер? – Голос был знакомым, с сильным акцентом северо-западного Чикаго. – Слаггер, это ты?

– Кто это?

Джо затенил рукой глаза от единственной лампы дневного света из коридора.

– Это я, Слаггер. Том Эндрюс.

Лицо все равно трудно разглядеть; свет из-за спины человека обрисовал над его плечами и головой нимб, как на дешевой иконе. Молодой адвокат, казалось, нервничал, ерзал, боясь подойти слишком близко к решетке из страха подцепить вшей.

– Как жизнь, советник?

Джо сидел на кровати, потирая саднящую шею, и старался не сломать голову, пытаясь понять, что происходит.

– Более или менее, – ответила тень. – Как с тобой обращаются?

– Не могу пожаловаться.

– Рад это слышать. – Эндрюс слегка поерзал и полез за чем-то в карман. Внезапная вспышка зажигалки «Зиппо» осветила его лицо, когда он закурил. Зажигалка щелкнула, погаснув. – Ты показал этим типам, – сказал наконец Эндрюс, выпустив дым. – Ты им показал, кто здесь босс.

– Ага, – вздохнул Джо. – Я же настоящий фольклорный герой.

– Ты – Слаггер. И не забывай об этом.

– У меня кончается время, Томми.

– Понимаю.

– Тогда расскажи насчет того, что мы с тобой обсуждали. Расскажи, что ты в этом смысле сделал.

Адвокат ответил не сразу, сначала сделав долгую затяжку.

– Ладно. Дело обстоит вот как. Дело, которое мы обсуждали. Я пошел прямо к главному боссу. К твоему работодателю. Я пошел туда лично и передал просьбу. Лично. Ты меня понимаешь?

– Что значит «мой работодатель»?

– Твой кормилец. Мозговой трест. Я к ним обратился, вот что я пытаюсь объяснить.

Джо встал и подошел к решетке. Живот гудел, как плавильный котел, и Джо ухватился за прут решетки.

– Не понял. Ты хочешь сказать, у меня был один работодатель? Только один? Все эти годы?

Даже на таком близком расстоянии лицо адвоката было едва видимо в тени. Отвисшая челюсть, удивленные глаза.

– Слаггер, Боже мой, я думал, ты знаешь. Это всегда была одна и та же пачка больших шишек. Клянусь Богом, я думал, ты знаешь.

Джо подавил горькое чувство в душе. Он не хотел знать, кто это. После всего, что было, не хотел. Слишком больно было думать, что снова и снова исполнял личные задания каких-то леваков с мегаломанией.

– Ну ладно, Томми, – наконец произнес он, – опустим детали и переходим к делу.

– Что ты имеешь в виду?

Пальцы Джо крепче стиснули решетку.

– Игру, Томми. Игру помнишь? Просьбу отменить Игру?

– Ах да, прошу прощения. – Эндрюс поднял вверх руки, словно сдаваясь. Извини, Слаггер. Да, конечно. Игра. Дело в том, что предполагаемый сценарий включает в себя как позитивные, так и негативные стороны.

– Томми, мне осточертели твои экивоки. Ближе к делу, черт возьми.

– Понимаешь, позитивная сторона заключается в том, что твой работодатель согласился выкупить тебя из Игры... Джо изумленно уставился на него.

– Фантастика!

– ...на определенных условиях.

– Понял.

– И это негативная сторона.

– Я слушаю.

Адвокат сделал еще одну затяжку и выдохнул сверкающий в неоновом свете дым.

– Очевидно, согласно нашим последним сведениям, в Игре осталось только четыре участника. Всего четыре. Что, кстати, просто невероятно.

– Давай горькую пилюлю, Томми. Не тяни.

– Пилюля вот она: если ты сможешь устранить их всех, всех четырех, дело сделано, и ты свободен.

У Джо вдруг все в голове поплыло, будто он заскользил по гладкому льду.

– И это все, что я должен сделать. Убрать четырех финалистов.

– Ты ухватил суть, Слаггер. Ты получишь обратно пятьдесят процентов своих денег и сто процентов жизни. Новый паспорт, новую личность, весь комплект. Все, что ты должен, – убрать этих четырех гадов, и потом хоть в Парк-Плейс.

– Это и все, что я должен.

– Именно. – Адвокат сделал последнюю затяжку, бросил сигарету на бетонный пол и растер подошвой дорогого кожаного ботинка. Он нервно поглядывал в другой конец коридора – слышно было, как где-то в недрах тюрьмы гудит зуммер. – Теперь я должен линять, Слаггер. Мне удалось договориться только на несколько минут.

– Томми, подожди!

– Извини, друг. Должен идти.

Томми пятился в тень, куда не доставал свет неоновой лампы.

– Томми!

– Мы будем следить за тобой, Слаггер. Не подведи нас.

В мгновение ока Эндрюс исчез за дверью, и лязг дверного засова эхом разнесся по пустому коридору.

Дождь барабанил по ветровому стеклу мелкими гвоздиками, его резкий монотонный шум усиливал нетерпение Мэйзи, сидевшей в машине на автостоянке перед тюрьмой. Из окна ей был еле виден главный въезд на фоне потемневшего горизонта.