Каролина Фарр - Башни страха

– То же самое я хотел показать ей во время прогулки на лошадях, – раздраженно пробурчал Монти. – Клянусь, что в последнее время никто из вас на лошадях так и не ездил. А Джоан так любит на них кататься!

– А Эли это понравится? – спросил Дональд.

– О, на этот счет никаких сомнений быть не может. Каждый раз, когда Джоан бывала в гостях у Эли в Бостоне, они ездили верхом. Правда, Эли?

– Да, верно. Но...

Надеясь на поддержку миссис Хейлсворт, я вопросительно посмотрела на нее.

– Прошу тебя, поезжай с нами, – сказала она. – Дональд прав. Так ты лучше поймешь, что представляет собой Шея Орла. А прогулка верхом от тебя никуда не уйдет. И Монти тоже. Покататься на лошадях вы сможете и завтра.

– Ты не возражаешь? – натужно улыбнувшись, спросила я Монти.

– Конечно же, Эли, возражаю, – раздраженно ответил он. – Но на этот раз я вас отпускаю, а вместо прогулки с вами я навещу Урсулу. – Монти злобно посмотрел на мать и добавил: – Мне надо с ней кое-что обсудить.

Я заметила, что Дональд нахмурился, а миссис Хейлсворт бросила на младшего сына сердитый взгляд.

Пока горничная подавала завтрак, никто за столом не проронил ни слова. Как только она вышла, Дональд принялся расспрашивать меня о жизни в Редклиффе. Вскоре мы с ним уже оживленно болтали. Я рассказала о своем родительском доме в Бостоне и о дружбе с Джоан. Дональд вел беседу под явно одобрительные взгляды своей матери. К концу завтрака, который поначалу обещал превратиться у Хейлсвортов во взаимный обмен колкостями, я уже не чувствовала себя среди них чужой. В Бостоне время, проводимое за общим столом, всегда было для нашей маленькой семьи самым радостным.

Я ожидала, что Хейлсворты будут взволнованно обсуждать произошедший накануне случай, но они, казалось, о нем совсем забыли. Возможно, что они не заводили разговор о проникшем в их дом мужчине только потому, что не хотели меня пугать. Я же со своей стороны, не желая поднимать эту тему, тоже умолчала о странных звуках и запахе духов.

Первый мой завтрак в Новой Англии показался мне просто фантастическим. У себя в Гринвич-Виллидж я по утрам наспех перекусывала, обедала в кафе-автоматах, а по вечерам иногда ужинала в компании с интересным молодым человеком, которого звали Грег Барри. Если я собиралась на некоторое время поселиться у Хейлсвортов, то мне следовало бы последить за своей фигурой. Однако с таким обилием вкусных блюд, которые подали на завтрак, сделать это было бы довольно трудно.

Пока мы беседовали, а горничная терпеливо ждала, когда освободятся наши тарелки, под окнами столовой остановился старый запыленный седан.

– Доктор Пирсон прибыл, – посмотрев на мать, объявил Дональд.

Сара Хейлсворт мгновенно поднялась со стула.

– Эли, ты скоро увидишься с Джоан, – сказала она. – Как только доктор Пирсон ее осмотрит, я за тобой пришлю. Доктор хочет с тобой поговорить. Он не только наш врач, но и большой друг нашей семьи.

– И способен помочь Джоан не больше, чем любой другой наш друг, – иронично заметил Монти. – Джо Пирсон, как врач, давно устарел. Я даже не уверен, знает ли он, что такое антибиотики. А вот маме он нравится...

– Он помог твой сестре появиться на свет, – резко прервала его миссис Хейлсворт. – И с того самого дня заботится о ней. Никакой другой врач не знает о здоровье Джоан больше, чем доктор Пирсон.

– Однако наш отец придерживался другого мнения, – возразил Монти.

– Без него ни я, ни Джоан не выжили бы, – холодно заметила Сара Хейлсворт. – Он спас нас обеих. Мы все, кроме тебя, всегда были и будем ему за это благодарны.

Дональд виновато посмотрел на меня, пожал плечами и вслед за матерью покинул столовую. Я повернулась к Монти. Тот многозначительно улыбался.

– Ну вот, Эли, с самого утра мы продемонстрировали тебе нашу худшую сторону, – сказал он. – Но пусть это тебя не смущает. В любой семье, даже такой респектабельной, как наша, возникают трения.

– Да, конечно, – тихо ответила я.

– Старина Пирсон действительно спас их обеих. Но произошло это двадцать лет назад. Ему уже давно следовало бы уйти на заслуженный отдых, а он все еще врачует. Ему сейчас, должно быть, около семидесяти. Если верить словам матери, то доктор Пирсон и в самом деле совершил подвиг.

Отец, казалось бы, сделал все, чтобы роды у матери прошли нормально. Он собирался отправить ее рожать в Портленд. Там в клинике ее ждали лучшие акушеры. В тот день, когда у нее начались предродовые схватки, погода разбушевалась. Мела пурга, дул сильный, порывистый ветер. А отец в это время находился в Вашингтоне. Ни в Портленд, никуда вообще мать, естественно, везти было нельзя. Еще до того, как прервалась телефонная связь, мисс Кии удалось дозвониться до доктора Пирсона. Никто и не думал, что он сможет до нас добраться по покрытой снегом обледеневшей дороге. Да еще поздно ночью. Тебе известно, что представляет собой Шея Орла?

О да, я знала! Я невольно поежилась, представив себе, что кто-то попытался проехать по этому жуткому участку дороги ночью. Да еще и в пургу!

– Но доктор Пирсон к вам добрался?

Монти кивнул.

– Тогда мне было десять лет, а Дону на два года больше, – сказал он. – За окнами – ураганный ветер, на море – шторм, прислуга рыдает. Жуть, да и только! Никогда мне не было так страшно, как в ту ночь. Спать никто не ложился. Мисс Кин, никогда не принимавшая роды, взялась исполнять роль повитухи. Чтобы не слышать стонов матери, мы с Доном спустились на первый этаж. Затем мы с ним перебрались в сторожку и стали следить за воротами. В три часа ночи на другой стороне Шеи Орла замигали автомобильные фары. С нами также были рыбаки из соседней деревни. Они, как альпинисты, обмотались одной веревкой и так, в одной связке, по скользкой дороге двинулись навстречу доктору. Старина Джо появился в дверях Сторм-Тауэрс, стуча от холода зубами. В замерзших руках он крепко держал свой саквояж.

– Доктор отважный человек, – заметила я.

Монти снова кивнул:

– Да, Джо хороший человек, но это не помогло ему стать хорошим врачом. Ему, как и большинству терапевтов, просто не раз приходилось принимать роды. Кстати, плод у матери лежал поперек. Так что мисс Кип ничем матери и Джоан не смогла бы помочь.

– И роды прошли нормально, – констатировала я. – Доктор спас одновременно две жизни: миссис Хейлсворт и Джоан. Так что, Монти, не стоит осуждать свою маму за то, что она так в него верит.

Он улыбнулся:

– Эли, ты впервые после Редклиффа назвала меня по имени. Видишь, даже солнце ярче засверкало. Хорошо. Я отдаю должное храбрости Пирсона, но сейчас он Джоан помочь не в силах. И отец это прекрасно понимал. Джоан нужен хороший врач-специалист и человек, который постоянно был бы с нею рядом. – Монти внимательно посмотрел на меня и добавил: – Этим человеком, Эли, могла бы стать и ты. Ведь ты же училась на медсестру.